Сьюзен Кэррол - Любовное заклятие
– И вместе с тобой? - с интересом спросил незнакомец. - Боюсь, тебе не понравится провести ночь в каретном сарае. Там очень холодно и темно.
– Меня это ничуть не напугает. Я привыкла.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, - мягко заметил молодой человек, однако Кейт не поняла, почему в его голосе прозвучала такая печаль. - И все же, мне кажется, тебе очень не понравится, если придется запереть тебя там на всю ночь.
Несмотря на всю свою браваду, Кейт невольно вздрогнула. Незнакомец был прав: она терпеть не могла, когда ее запирали где бы то ни было. Она чувствовала при этом совершенно невыносимый ужас - казалось, что грудь сжимается стальным обручем, становилось трудно дышать, и все тело покрывалось липким холодным потом. Но откуда он мог узнать об этом?
На миг Кейт показалось, что он словно забрался внутрь ее головы и все о ней понял. Это было очень неприятное ощущение; будто защищаясь, она обхватила себя руками - и болезненно поморщилась.
– Что у тебя с рукой? - спросил незнакомец с искренним сочувствием. - Тебе больно?
При всей его мягкости, острый взгляд бархатных карих глаз был очень проницателен.
– Да так, ерунда. - Кейт попыталась отмахнуться. - Просто ушибла руку, когда ударила этого болвана-кучера.
– Позволь, я взгляну. - Незнакомец придвинулся чуть ближе, но Кейт отшатнулась, вся сразу ощетинившись. - Не бойся, все будет хорошо, - успокаивающе сказал он. - Я учусь на врача.
Кейт вновь захотелось спрятаться куда-нибудь, сказать, чтобы убирался к дьяволу, но она не смогла. И все из-за его проклятых глаз - таких теплых и манящих, как пламя очага в холодную зимнюю ночь. К своему собственному изумлению, она протянула ему руку, хотя и продолжала крепко сжимать кулак.
Незнакомец взял ее за руку и, легко касаясь, ласково погладил, пока пальцы сами собой не разжались. А затем он накрыл ее маленькую руку своей ладонью, и Кейт вдруг почувствовала, будто ее окутала какая-то добрая сила. Она склонила голову набок и нахмурилась. Что это за лечение? Он просто держит ее за руку и ничего не делает!
Она уже хотела отдернуть руку, но внезапно потерялась в глубине его бархатных глаз, погружаясь все глубже и глубже до тех пор, пока не почувствовала, что начало происходить что-то очень странное. Боль в пальцах вдруг исчезла, превратившись в пульсирующую теплоту, разливающуюся по венам. И когда он наконец отпустил ее, ссадины на пальцах остались, но боли больше не было. А молодой человек потер свою руку и поморщился, словно это он ударил кучера, а не она.
Кейт пошевелила пальцами и в недоумении уставилась на него.
– Как ты это делаешь?
– Магия! - таинственным шепотом сказал он, чуть приподняв одну бровь.
Она почти поверила ему, хотя никогда в жизни не верила ни в какое волшебство.
– Так, значит, ты - что-то вроде волшебника или чародея?
– Нет. Просто далекий потомок одного колдуна. - В его глазах сверкнули веселые искорки.
Он, должно быть, подшучивал над ней, но отчего-то ей это было даже приятно. Еще немного - и она бы улыбнулась. И на этот раз, когда он коснулся ее руки, Кейт даже не попыталась ее отдернуть.
– Мисс Кэтрин, наверное, это довольно дерзко с моей стороны, учитывая наше столь краткое знакомство, но все же я надеюсь, что вы позволите дать вам совет. Возможно, вам и в самом деле не понравится здесь, в Торрекомбе, и вы захотите убежать. Но не стоит принимать такое решение на голодный желудок. Я знаю, что Эффи приготовила сегодня на обед великолепные ростбифы, и я был бы счастлив, если бы вы оказали мне честь отобедать со мной.
Упоминание о еде заставило желудок Кейт громко взбунтоваться против ее решения бежать,
– А пудинг там будет? - спросила она недоверчиво.
– Осмелюсь предположить, что будет.
– Если его не будет, клянусь, что надену фартук и сам приготовлю его для вас!
Кейт не смогла больше сдерживаться и улыбнулась. Но не в ее характере было так легко сдаваться. Она должна была обязательно выторговать себе какие-нибудь условия. Ее взгляд упал на трость с набалдашником из слоновой кости, которой она заинтересовалась с самого начала.
– А ты позволишь мне ее взять? - спросила она. Ее просьба, очевидно, удивила его, но он кивнул.
– Если хотите. Хотя сомневаюсь, что это покажется вам достаточно забавным.
«Потому что ему-то так не казалось. И как бы он ни храбрился, его недуг, по-видимому, сильно его беспокоит», - внезапно поняла Кейт. Она-то хорошо знала, как это трудно - делать вид, что у тебя все в порядке, когда на самом деле все Плохо.
Она уже готова была сдаться, но тут, бросив взгляд в окно, увидела толпу зевак, которые даже не собирались расходиться.
Очевидно, незнакомец очень хорошо понял ее взгляд, так как тут же сказал:
– Не беспокойтесь. Я избавлюсь от них. Никто вас не потревожит. А если вы очень устали, я просто отнесу вас на руках прямо в дом, так что вы не увидите ни единой души.
Кейт была потрясена тем, каким простым и приветливым тоном было сделано это предложение. И хотя она и вправду смертельно устала, но все же с сомнением посмотрела на трость.
– Как ты сможешь меня отнести, если сам едва ходишь?… - Она в ужасе замолчала, проклиная свой дерзкий язык, потому что, может быть, впервые в жизни ей не хотелось задеть чувства другого человека.
Но, к ее облегчению, он весело подмигнул ей.
– Вы будете очень удивлены, мисс Кэтрин, узнав, что я могу, если только по-настоящему захочу.
Подхватив свою трость, он уже намеревался открыть дверцу экипажа, когда она остановила его, схватив за рукав. Ее сердце отчаянно билось, но она знала, что обязана сказать ему, что он должен это знать.
Ей было очень трудно говорить под пристальным взглядом его добрых, удивительных глаз.
– Я… На самом деле я вовсе не мисс Кэтрин. Я просто Кейт. - И прежде, чем он успел ее о чем-нибудь спросить, она запальчиво добавила: - У меня даже нет никакой фамилии, потому что я незаконнорожденная, подкидыш!
Она опустила голову, ожидая, что его реакция на ее слова будет такой же, как и у всех остальных. Но он лишь осторожно приподнял пальцами ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
– Не думаю, что это ваша вина. Тут нечего стыдиться, моя дорогая.
Его темные, словно коричневый бархат, глаза приобрели еще более мягкое и ласковое выражение, а губы изогнулись в некоем подобии улыбки, которой, видимо, всегда было присуще выражение глубокой печали.
– Но теперь у вас есть семья, и ваше имя отныне мисс Кэтрин Фитцледж.
Но для Кейт это не имело особенного значения. Для нее все сейчас не имело значения, кроме тепла его руки, ласково прикоснувшейся к ее щеке. А затем он повернулся и с видимым усилием выбрался из экипажа, бросив через плечо:
