Мэрилайл Роджерс - Песня орла
– Пока твои земли не будут тебе возвращены? – В ее голосе звучала насмешка и горечь. – Еще одно доказательство того, что ты провел при норманнском дворе слишком много времени, Райс. Ты забыл, что уэльские принцы, в отличие от норманнских королей и баронов, не владеют землями своего народа.
– Нет, Грания, – порывисто обернулся к ней принц, – я не забыл ничего – ни за десять лет моего отсутствия, ни за пять – моего пребывания дома.
Улыбка сбежала с лица Райса, ставшего холодным и жестким: никогда еще с самого его возвращения на родину не сказала ему сестра ни одного ласкового слова. Конечно, когда его, высокородного и богатого заложника, отправили к норманнам, сестра была еще совсем неразумным ребенком и многого не понимала, но теперь это вовсе не служило оправданием ее постоянных упреков и укоров в том, что от него тогда никак не зависело.
– Ты, вероятно, забыла, что я был отправлен в Нормандию для безопасности кимерского народа и сохранения мира в нашей стране. – Голос Райса звучал все громче. – В той стране, которой я владею сейчас не только по праву рождения, но также по воле народа и по праву поединка!
Про Линет принц, казалось, совсем забыл, и девушка с ужасом чувствовала, как сжимаются на ее плечах стальные руки, а в черных глазах стекленеет лед. Превозмогая боль, она с тоской ждала подтверждения своей недавней разгадки: эти двое женаты, но, увы, как видно, не очень счастливо – и подтверждение этому действительно скоро последовало.
– А, кроме того, эти земли мои, еще и благодаря нашей связи.
– В который раз можно поднимать эту тему, Грания? – неожиданно разрядил повисшее напряжение третий голос. – Ты должна благодарить Райса уже за то, что он заставил этого скаредного графа понять ложность своих целей и увидеть Абергель-Фарм принадлежащим подлинным владельцам.
Линет увидела, как лицо Грании при этих словах побелело, и, обернувшись, обнаружила, что принадлежат они тому самому смуглому бородачу, который помогал принцу привести заложников прошлой ночью. Девушка выпрямилась и чуть было не рванулась ему навстречу, сжигаемая желанием ответить на оскорбление в адрес отца, но Райс, сразу же почувствовавший у себя под руками движение ее хрупкого тела, заговорил сам, прежде чем Линет успела раскрыть рот.
– Оувейн говорит правду. Земли, которые я требую у графа, были приданым Грании, а до того – приданым ее матери, и много лет назад граф Рэдвелл поклялся не применять силы и лишь честью действовать на этих территориях.
Янтарные глаза вспыхнули изумлением, и, довольный, Райс перевел взгляд на Оувейна, одарив его милостивой улыбкой.
– Я очень доволен, что даже без моего напоминания Оувейн говорит только на том языке, что понятен тебе и брату. Пусть лучше ты будешь знать правду, как бы горька она ни была. Поступить иначе – значило бы посеять в тебе подозрения, которые, как известно, имеют обыкновение множиться, подобно растущим в темноте грибам.
Бородач нахмурил тяжелые брови и одобрительно кивнул.
Разумеется, Линет тоже сразу оценила возможность вести разговор на одном языке, тем более что тема его – приданое и клятва – весьма ее заинтриговала. Она украдкой взглянула на лицо черноволосой женщины – его ледяные застывшие черты, казалось, полностью подтверждали все, что было сказано принцем о принадлежащих ему землях. Линет нахмурилась. Вероятно, здесь кроется какая-то ошибка; пусть она знает немногое, но то, что ее отец – человек чести и не может быть заподозрен ни в каких клятвопреступлениях, она знает наверняка. Эту уверенность в ней не поколебать никаким доводам принца и его окружения. А доводы продолжались.
– Клянусь тебе, граф Годфри письменно обещал в свое время признать и не нарушать никогда оговоренных границ. – Видя на бледном личике девушки упрямое неверие, Райс начал горячиться. – А сейчас он захватил Абергель, жестоко убив при этом неповинного старика! Вот до чего довело его стремление позабыть клятву и потерять честь!
Но, пока Линет лихорадочно подыскивала какие-нибудь надменные и веские слова, которые опровергли бы это абсурдное и лживое обвинение, в разговор горячо ворвался Алан.
– Да как вы смеете говорить о нашем отце такую гнусную ложь! – И не успела девушка остановить брата, как мальчик налетел на принца и начал молотить по его спине кулаками, не забывая и о пинках.
Райс спокойно протянул назад руку и, схватив ребенка за шиворот, приподнял на некоторое расстояние от пола.
– Оувейн, убери-ка этого злобного лорденка куда-нибудь подальше. – И насмешливо добавил, обращаясь уже к мальчику: – Надеюсь, что вскоре ты научишься более пристойным манерам, включая и оказание уважения человеку, дающему тебе хлеб и кров. – Лицо Алана покраснело от нового оскорбления, но принц не дал ему наговорить лишнего. – Не забывай, что я вполне мог бы обращаться с тобой как с заключенным, каким ты на самом деле и являешься. Я бы мог заковать тебя – да и твою сестру в придачу – в тяжелые цепи и поместить в убогую дыру, где вашими друзьями были бы только свиньи. Я…
– Да мы предпочли бы компанию благородных животных твоей, мерзкий сарыч! – Не задумываясь, Алан смело говорил не только за себя, но и за сестру. – Какой ты орел – ты просто канюк, издевающийся над слабыми!
– Так… Значит, я канюк, а твой батюшка – немощная жертва, а? – Райс не мог удержаться от улыбки. – Я весьма сомневаюсь, что он одобрит подобную защиту своего доброго имени, тем более любимым сыном и единственным наследником.
При этих словах Райс и Оувейн обменялись понимающими усмешками, что довело Алана до последней степени ярости, и он, как мог, продолжал сопротивляться бережной, но чудовищно-крепкой хватке Оувейна.
Напоследок Райс покачал головой и напутствовал соратника следующими словами:
– Будем надеяться, что компания твоего брата вполне развлечет этого строптивого – о нет, скорее, заблуждающегося! – отрока.
Бородач, с легкостью перекидывая извивающегося мальчика через плечо, хмыкнул в ответ нечто похожее одновременно и на смех, и на рычание:
– Ну, для Дэвида это будет достойная компания! – И с этими словами он унес мальчика прочь из дома, где под надзором Орла оставалась его растерянная сестра.
Чувствуя, как последняя надежда на освобождение покидает ее сердце, Линет пристально следила через плечо своего похитителя, куда ужасный человек уносит ее бедного брата. Сквозь раскрывшуюся дверь она увидела и третьего человека из вчерашней компании – юноша с обнаженным мечом и длинным кинжалом на поясе нес свой дозор прямо у наружной лестницы. Увы, он был теперь не нужен, ибо бежать без Алана девушка и не помышляла. Неужели хитрый Орел специально разъединил ее с братом, чтобы предотвратить даже попытки к бегству?
