Шэна Эйби - Роза на зимнем ветру
Он смотрел на ее сонное лицо, очарованный тем, что видит его так близко. Во сне она походила на ангела. Спокойные, умиротворенные черты. Длинные темные ресницы, словно нарисованные брови, полные чувственные губы и слабый румянец, проступающий сквозь бледную кожу. Редмонд был совершенно удовлетворен ее внешностью. Он улыбнулся про себя. Пусть себе спит, а уж он постарается, чтобы она оказалась от Айронстага как можно дальше.
Соланж очнулась от сна. Кто-то нес ее на руках, и жесткая борода колола ей щеку. Она открыла глаза в тот миг, когда ее укладывали на ложе из шкур. Над ней склонился незнакомец, рыжебородый, с пронзительно сияющими глазами. Испуганная, Соланж вскрикнула и отпрянула назад, пытаясь укрыться от него шкурами.
– Не бойся! – Сильные руки крепче стиснули ее плечи. – Сегодня ночью ты будешь спать одна в собственном шатре.
И тут Соланж узнала это лицо и этот голос. И вспомнила все, что случилось за последние два дня.
– Я буду со своими людьми. Если тебе что-то понадобится, у входа в шатер стоит стража. Доброй ночи, женушка.
И Редмонд покинул шатер. Соланж слышала, как он говорит со стражей. Потом его шаги зашуршали по сухой палой листве.
Она села, потирая виски. Все тело ныло, точно избитое, и даже мягкие шкуры не спасали от этой боли. Была глубокая ночь. Ей не оставили ни свечи, ни лампы. Лунный свет едва проникал через стенки шатра, и Соланж, как ни старалась, ничего не могла разглядеть.
Она распустила атласный пояс, который стягивал ее талию, и сунула руку за корсаж. Небольшой твердый предмет до боли впечатался в грудь. Соланж вынула из-за корсажа кольцо Дэймона.
Она надела его на палец, конечно, не на ту руку, где красовался перстень с гербом графа Редмонда. Утром, еще до венчания, она долго ползала на четвереньках по комнате, лихорадочно разыскивая это кольцо. Оно было единственной памятью о Дэймоне, которую Соланж могла увезти с собой, и она твердо решила не расставаться с ним. Если Редмонд обратит на него внимание, она ответит, что кольцо принадлежало покойной матери. Против этого он вряд ли станет возражать.
Соланж не хотелось ни пить, ни есть. Было одно желание – спать. Сон манил ее сладкоголосой сиреной, обещая спасительное забытье. Мелькнула было смутная мысль – подняться, осмотреться, поговорить с кем-нибудь...
Но вместо этого Соланж свернулась калачиком на шкурах и стала слушать пение сверчков, покуда не погрузилась в тяжелый сон без сновидений.
Следующий день был похож на предыдущий, только теперь Соланж и Редмонда окружал небольшой отряд. Его солдаты нагнали их еще прошлой ночью. Они привезли с собой вещи Соланж, и теперь на ней было удобное платье из мягкой зеленой шерсти. Волосы она заплела в косу. Ничего другого без помощи служанки ей сделать не удалось. Впрочем, Редмонд даже не обратил на это внимания. При виде жены он не выказывал ни восхищения, ни осуждения. Но Соланж понимала, что она теперь в его власти.
Утром он разбудил ее на заре и сообщил, что у нее несколько минут на сборы. Соланж удивила такая спешка, но спросить у графа, в чем дело, она не успела. Он бросил на шкуры ее зеленое платье и тут же ушел. Отчаянно зевая, Соланж торопливо переоделась. Одна мысль о том, что этот человек увидел ее без платья, приводила Соланж в ужас.
Она продолжала размышлять об этом, когда отряд отправился в путь, и никак не могла представить себе близких отношений с человеком, который теперь был ее мужем, и в вынужденных объятиях которого она сейчас находилась. Пыталась вообразить хоть что-то помимо целомудренного поцелуя, которым они обменялись при венчании. Немыслимо. Соланж знала лишь одного муж чину – Дэймона.
Умом она понимала, что скоро, очень скоро произойдет неизбежное, и граф овладеет ею. Однако для нее это будет лишь исполнением супружеского долга. Сердце ее навсегда осталось с Дэймоном.
Солнечные блики золотили ее волосы. Она вспомнила, как мечтала, чтобы ее дети унаследовали иссиня-черные волосы Дэймона...
– Далеко ли отсюда до твоих владений? – спросила Соланж Редмонда, нарушив лесную тишину.
Редмонд ответил не сразу.
– Не слишком далеко, – сказал он, наконец. – К ночи мы будем на месте.
Он обвил рукой ее талию и теснее прижал девушку к себе.
– Я подготовил дом к твоему приезду, – проговорил он вполголоса. – Думаю, ты оценишь мои старания.
Соланж прищурила глаза от яркого солнца и вспомнила о своем настоящем доме, который остался уже за много миль отсюда.
К полудню отряд остановился, чтобы подкрепиться хлебом с сыром и осенними яблоками. Граф ел вместе с солдатами, обсуждая предстоящую дорогу. Соланж присела на камень поодаль от всех и кормила крошками красногрудую птичку, которую увидела на ветке осины.
День выдался на редкость ясный. Прозрачные облака тянулись по небу пенистыми волнами, и ветер разрывал их в клочья. Но Соланж знала, что скоро погода переменится, поняла это еще прошлым утром, когда порыв ветра оставил привкус железа на губах. Что бы ни ждало ее в замке Редмонда, все лучше, чем путешествовать в пургу.
Когда путники вновь уселись в седла и отправились в путь, кони начали проявлять беспокойство. Соланж подумала, что, и они почуяли близость бури.
К закату появились первые хижины, что стояли на краю замковой деревни, и тогда в просвете между деревьями Соланж впервые увидела сам замок.
Смеркалось. Последние лучи солнца золотили горизонт. На фоне залитого багрянцем неба высилась черная стена, окружившая пять угрюмых башен. Это был Уэллберн, родовой замок Редмондов.
Граф остановил коня.
– Не правда ли, величественное зрелище? – с гордостью сказал он.
– О, да, – ответила Соланж.
– Пять столетий он был надежной крепостью. Я внес в изначальную постройку некоторые изменения. Мне интересно узнать твое мнение о них.
– Как же я узнаю, что именно ты изменил?
– Узнаешь, Соланж. Это и есть одна из причин, по которой я привез тебя сюда.
После этого загадочного замечания граф не вымолвил больше ни слова, покуда отряд не въехал во внутренний двор. Солдаты, прибывшие раньше, выстроились рядами для торжественной встречи. Там же, во дворе, толпилось множество селян. Дворяне из графской свиты теснились у парадных дверей. Все разговоры тотчас стихли, едва Редмонд осадил коня и спешился.
Он помог Соланж спуститься на землю и повернулся к толпе.
– Прошу внимания! – провозгласил он. – Эта миледи – моя супруга.
И если при первой встрече графа с челядью ее удивили неумеренно шумные восторги, то сейчас ее поразила настороженная тишина.
Никто не кланялся, не приветствовал молодую графиню. Даже кони стояли смирно. Соланж хранила бесстрастный вид, стараясь не ударить в грязь лицом под испытующими взглядами. На нее смотрели, как на заморскую диковинку.
