Жаклин Нейвин - Встретимся в полночь
Поразмыслив, Рафаэль решил, что лучше будет поскорее покончить с этим разговором.
– Прекрасно, бабушка, – сказал он с поклоном, скрывая свое раздражение.
Они уселись на одинаковые диванчики, стоящие друг против друга.
Графиня была крупной женщиной, предпочитавшей в одежде темные цвета. Расчет был на то, чтобы сделать внешность соответствующей суровости ее характера. Она носила очки, которые увеличивали ее глаза, так что всегда казалось, будто она внимательно смотрит на собеседника. Многие приходили от этого в замешательство. Рафаэль – нет. Он спокойно развалился на своем диванчике.
– Вы считаете себя весьма умным человеком, не так ли? – начала графиня. – Ваша склонность к сарказму никогда не выставляла вас в выгодном свете. Лучше бы вы обуздали ее, потому что она делает ваше сходство с отцом просто пугающим.
Поглаживая длинными пальцами подбородок, Рафаэль резко сказал:
– О чем вы хотели со мной поговорить? У меня билеты в театр на сегодняшний вечер.
– О распутстве. – Графиня Уэнтуорд с вызовом бросила в него этим словом. – Я желаю знать, достаточно ли вы набили им свой желудок, чтобы покончить с ним.
– И только-то? Отвечаю. Нет. Еще не набил. – Он хотел было встать.
– Сядьте, неблагодарный щенок. – Графиня замолчала и с трудом взяла себя в руки. – Я забрала вас к себе, когда вам было больше некуда деваться. Вы мой внук, вы мой единственный родственник. Но… – она откинулась на спинку диванчика, – вы мне не нравитесь. Ваше поведение отвратительно, ваша репутация позорна. Пора вам подумать о своем положении, своем долге. Короче говоря, о женитьбе. О женитьбе, Рафаэль.
Он снова развалился на диванчике.
– Право же, бабушка, неужели необходимо говорить об этом именно сейчас? Разве мы не выяснили мое отношение к этому? – Он встал и подошел к окну. – Мне кажется, я все сказал предельно ясно.
– Я не понимаю вашего неприятия брака, Рафаэль. Найдите себе жену, обвенчайтесь, спите с ней, зачните с ней ребенка. Судя по слухам, вы переспали с половиной женщин в Лондоне.
– Вы мне льстите.
Графиня сощурилась и, подняв указательный палец, нацелилась в Рафаэля.
– Вы трагически ослеплены животной стороной вашей натуры. Вы деградировали нравственно. Это не подлежит сомнению. Тем не менее и у вас есть обязанности.
– Но вы же знаете, что супружество – это просто мука. А жены бывают такими скучными, бабушка. – Рафаэль сделал вид, что сама мысль об этом приводит его в содрогание, и продолжал: – Господи, я слышал, что некоторые из них любят беседы и дружеское общение. Это бремя мне не по силам.
Ее голос прозвучал крайне серьезно:
– Если вы ничего не хотите предпринять, я все устрою сама. Разрешите мне подыскать для вас невесту. Вам почти ничего не придется делать. В такой малости вы мне не можете отказать.
Рафаэль неопределенно махнул рукой и направился к двери.
– Джеймс, принесите мне, пожалуйста, редингот. – Снова повернувшись к бабке, он предупредил ее: – Бремя респектабельности докучает мне. Если вы начнете искать для меня жену, вы просто окажетесь в затруднительном положении, потому что, уверяю вас, я откажусь.
– Вы просто негодяй, – вздохнула она. – Вы мне невероятно надоели.
Вошел Джеймс, неся дорогой редингот. Рафаэль демонстративно накинул его на плечи.
– А теперь, если это все, я пошел.
* * *Спектаклем в «Ковент-Гардене», на который было очень трудно купить билеты и на который стараниями Фонвийе Ко-лин Стратфорд получил шесть штук, была пьеса Шекспира «Ромео и Джульетта». Театр был полон. Дездемона и Фрэнсис Броуди сопровождали двух своих старших дочерей и их кавалеров. Джулия и Саймон, казалось, совсем забыли о ссоре. Лора, демонстрируя свой всегдашний энтузиазм, была в восторге от общества маркиза, в то время как сам он счастливым не выглядел.
Джулия бросила взгляд на маркиза, который с выражением неизменной скуки на лице сидел рядом с Лорой, старательно рассматривавшей партер в театральный бинокль в поисках знаменитостей.
Едва прозвучали начальные слова пьесы, Джулия словно приросла к месту. Эта пьеса не относилась к ее любимым. Однако ее восхищала сила Джульетты, ее решимость, способность восстать против своей семьи и бросить вызов судьбе ради возможности счастья.
Актриса, исполнявшая эту роль, была блестящей, и сцена на маскараде, когда влюбленные встречаются и обмениваются тайным поцелуем, была просто волшебной. К концу первого действия Джулию охватило непонятное волнение.
– Ну-ну, – заботливо проговорил Саймон, доставая из кармана жилета носовой платок.
– Просто их слова прозвучали так трогательно, и зная, что случится дальше… – Она взяла вышитый батистовый платок и прижала к глазам, тихонько всхлипывая.
Саймон был в смятении:
– Это совсем на вас не похоже.
Конечно, он прав. Это никуда не годится – позволить себе так распуститься. Джулия бросила осторожный взгляд на мать и с облегчением отметила, что та ничего не заметила.
– Глупышка, – прошептал Саймон'таким тоном, что это прозвучало как ласка. – Пойдемте подкрепимся немного.
Джулия кивнула, решив немедленно взять себя в руки. Саймон достоин лучшего, чем появиться в изысканном обществе с хлюпающей носом спутницей.
Рафаэль поднял к глазам театральный бинокль и увидел, как семейство Броуди покинуло ложу, расположенную напротив его ложи.
– Не пойти ли нам выпить чего-нибудь? – предложил он.
Его спутница на этот вечер, леди Кэтрин Драммонд, улыбнулась ему кошачьей улыбкой и, поднявшись, взяла его под руку. Рафаэль уже давно был знаком с Кэтрин. Красивая, остроумная, с прекрасными манерами, она была дамой полусвета, о чем мало кто знал. Это делало ее весьма подходящей для его замысла.
Он заключил с Кэтрин обычное деловое соглашение. Ее требования были высокими, но Рафаэль ничего не имел против высокой платы. Учитывая заботу Кэтрин о ее тщательно лелеемой репутации, Рафаэль уверил ее в том, что какую бы приятно возбуждающую ложь он ни поведал Джулии, все им сказанное останется между ними. Не в характере Джулии обсуждать это с кем бы то ни было. Предприятие было слишком заманчивым, чтобы такая женщина, как Кэтрин, могла от него отказаться.
Когда они спустились в фойе по изогнутой лестнице, он заметил свою жертву. Джулия опиралась на руку Саймона с таким видом, что Рафаэль, увидев это, зло скрипнул зубами и быстро пошел вперед, буквально волоча за собой Кэтрин.
Та вдруг удивленно вскрикнула и протянула руки в перчатках к Блейку, устремившись к нему:
– Саймон! Господи, неужели это вы!
Ошеломленный вид Саймона был забавен, как и его подчеркнутая вежливость. Рафаэль упивался каждым мгновением смущения этого человека. Сэр Саймон Блейк, конечно же, никогда не встречался с Кэтрин Драммонд, но он был так занят обдумыванием приятного приветствия, что не мог понять этого.
