Патриция Мэтьюз - Танцовщица грез
Глава 4
Ровный деревянный пол закачался под ногами у Мишель. Она не успела уцепиться за спинку наглухо привинченного стула и, пролетев через весь салон, с такой силой ударилась о противоположную стену, что из глаз брызнули слезы. Андрэ же, сидевший на низенькой скамейке подле двери, вдруг скользнул куда-то в сторону, выпустив из рук концертино. Инструмент упал на пол с низким, жалобным стоном.
Когда огромный корабль снова занял устойчивое положение, Мишель неожиданно услышала чей-то смех. Она оглянулась и через распахнувшуюся дверь увидела молодого человека, который стоял у входа в салон и заливался смехом.
Горячая волна стыда и негодования захлестнула девушку. Она терпеть не могла представать перед кем-либо в смешном или просто невыгодном для себя виде, как и в репетиционном костюме. А тут еще боль в плече от удара о стенку каюты!
Мишель поднялась на ноги и посмотрела на невесть откуда взявшегося свидетеля ее невольного полета. Это был довольно молодой человек, возможно, всего на несколько лет старше ее самой. Его русые волосы переливались в лучах висевшего под потолком коридора фонаря.
Чем больше он смеялся, тем сильнее закипала ярость в душе Мишель.
– Послушайте, сэр! – воскликнула она. – Вас никогда не учили элементарным правилам приличия?! Как вы смеете за мной шпионить? Стыдитесь!
Молодой человек согнулся вдвое, стараясь сдержать новый приступ смеха.
– Прошу извинения, мисс, – задыхаясь, проговорил он, – но это было замечательно! Особенно запомнилось концертино. Инструмент издал совершенно необычный для него звук.
– Какое право вы имели подсматривать! – воскликнула Мишель. Несмотря на раздражение, она все же успела заметить, что молодой человек говорил со странным, но очень приятным акцентом.
Наконец он выпрямился, и Мишель отметила, что у него приятное лицо и сильный крупный нос над четко очерченными губами.
– Это вышло случайно, – поспешил оправдаться молодой человек. – Уверяю вас! Я проходил мимо, когда вы… когда с вами произошел этот… этот инцидент. Дверь была открыта, и я не мог удержаться, чтобы не остановиться…
По выражению лица свидетеля происшествия было очевидно, что он вот-вот снова разразится хохотом. Мишель почувствовала, что ее ярость уже достигла предела и готова вырваться наружу.
– В таком случае мне кажется, сэр, – сказала она, – что с вашей стороны было бы очень мило продолжить свой путь. Ни один джентльмен никогда не позволит себе задерживаться там, где его явно не хотят видеть.
– Конечно, мисс Вернер. Я уже исчезаю. Но перед этим хотел бы принести извинения, если, к несчастью, вас обидел. Право, я этого не хотел!
Поклонившись, он действительно исчез за дверью.
Мишель повернулась к Андрэ, который уже опять сидел на деревянной скамейке и держал в руках злосчастное концертино.
– Андрэ, – проговорила она сквозь слезы, – это невозможно! Я не могу работать в такой обстановке! Ведь этак ничего не стоит сломать ногу. А тут еще этот невежа! Как он посмел за мной подглядывать?! И еще смеяться при этом!
Андрэ подошел к Мишель и обнял ее за плечи:
– Успокойтесь, дорогая. Я уверен, что он не хотел быть бестактным. Скорее всего он действительно проходил мимо открытой двери салона как раз тогда, когда корабль сильно качнуло. И вы должны согласиться, что зрелище, представшее его глазам, было просто уморительным. Особенно если вспомнить, что все это происходило под аккомпанемент концертино!
Нарисованная Андрэ картинка вызвала у Мишель невольную улыбку. Но тут же напомнило о себе ушибленное плечо. Улыбка сползла с лица девушки, уступив место кислой мине.
– Это совсем не смешно, Андрэ! Тот нахал не знает, что я ушиблась. И довольно сильно! Он, конечно, не джентльмен. Кстати, откуда ему известно мое имя? Мы ведь никогда раньше не встречались.
Андрэ пожал плечами:
– Может быть, он заметил вас, когда мы поднимались на борт, а потом выспросил все у капитана. Ведь вы очаровательны и сами это знаете.
Мишель почесала плечо.
– Так или иначе, но он порядочный наглец. Кстати, у него какой-то странный выговор.
– Этот молодой человек – шотландец, Мишель.
– Понятно. Но все равно, я от души надеюсь, что больше мы с ним никогда не встретимся.
– Боюсь, что случится как раз наоборот, дорогая, – ухмыльнулся Андрэ. – Конечно, корабль очень велик. Но на нем всего лишь несколько пассажиров. И все они, включая нас, будут ежедневно встречаться за столом в кают-компании за завтраком, обедом и ужином. Кроме того, путешественники обожают прогуливаться по палубе.
Мишель бросила на своего наставника такой холодный взгляд, словно перед ней был недавний обидчик:
– Тогда я просто не буду обращать на него внимания. Может быть, это отобьет у него охоту к подобным выходкам. Но сегодня больше заниматься не буду. Корабль слишком качает, а салон очень маленький. Здесь даже нет места, чтобы по-настоящему поупражняться.
– Мишель, вы должны привыкать к различным условиям, в которых придется выступать. Поэтому крайне важно продолжать заниматься ежедневно. Этот салон, конечно, невелик. Но он – единственное место, где мы можем сейчас репетировать. Капитан настолько добр, что разрешил нам это. Плавание продлится не менее пяти или даже шести недель. И если вы все это время не будете регулярно упражняться, то вряд ли сможете достойно показаться Арно Димпьеру. Я написал ему, что вы – прекрасная танцовщица. Не заставляйте же меня перед ним краснеть!
– Нет, Андрэ, – тяжело вздохнула Мишель, – конечно, я не подведу вас. Вы правы: надо заниматься, несмотря ни на что. Даже если корабль будет раскалываться пополам. Я просто сейчас в дурном настроении из-за ушибленного плеча и того нахала.
Андрэ улыбнулся и поцеловал Мишель в щеку.
– Вы сегодня просто устали, милая. Был очень трудный день. Кроме того, вы еще не привыкли к морской качке. Но не расстраивайтесь. В конце концов, это наш первый день в море. Так что давайте на сегодня прекратим занятия. Но завтра мы обязательно возобновим их. Договорились?
Мишель кивнула головой в знак согласия.
– Может быть, я почувствую себя лучше, если немного прилягу. Если, конечно, смогу заснуть при такой качке. Но, слава Богу, у меня здоровый желудок, так что вряд ли меня одолеет морская болезнь.
Мишель приоткрыла дверь в свою маленькую каюту и сделала недовольную гримасу. Там было тесно и темно. Обстановка выглядела и вовсе спартанской: длинная узкая койка и стоявшая рядом с ней дорожная укладка Мишель занимали чуть ли не все пространство. Свет проникал из единственного небольшого иллюминатора прямо напротив двери.
