Дороти Гарлок - Волшебный цветок
— С удовольствием вас провожу. Если я приведу к Бонни новую клиентку, она, глядишь, положит мне лишний бисквит.
— Я ужасно проголодалась, не припомню, чтобы мне когда-нибудь так хотелось есть.
— Небось приехали на поезде?
— Как вы догадались?
Кристин улыбнулась и подождала, пока старик спустится с тротуара, чтобы перейти улицу.
— В нашем городе, мисс, новости распространяются быстро. Бьюсь об заклад, здесь уже каждая собака знает, что вы племянница старого Ярби и приехали из Висконсина, чтобы получить ранчо «Аконит».
— Ну и ну! Чудеса, да и только! Я-то думала, что это только у нас, в Ривер-Фоллэ, любят совать нос в чужие дела. Но до вас им далеко.
Старик явно наслаждался ее удивлением.
— Ага, наш город не так велик, чтобы хорошенькая дамочка могла разгуливать незамеченной.
— Спасибо, что назвали меня хорошенькой.
— Ага, — снова сказал старик. — Нам всем не терпится узнать, много ли времени потребуется Форсайту, чтобы оттяпать у вас наследство Ярби?
— Форсайту?
— Видите вон там вывеску его конторы? — Старик указал на лестницу рядом со входом в банк. — Полковник Форсайт занимается оценкой и продажей земли. Официально это называется земельный брокер, но некоторые ребята зовут его земельным хапугой. Или еще лучше — Форсайт-быстрые-деньги. У него в запасе больше способов помочь человеку расстаться с деньгами, чем у утки перьев.
— Я не собираюсь иметь с ним дело. Завещанием дяди Ярби занимается адвокат Марк Ли. Вы его знаете?
— Ха! Знаю ли я Марка Ли?! Да он — карманный адвокат Форсайта, прикрывает его темные делишки.
— А дядю Ярби вы знали?
— Еще бы, его все в округе знали. То, что случилось, — просто сущий стыд и позор. — Старик остановился у открытой двери. — Вот мы и пришли, мисс.
— Спасибо, — поблагодарила Кристин, прежде чем войти в кафе.
Старик вошел за девушкой и прошептал:
. — Держи ухо востро, девочка. — Потом еще тише добавил: — Если я повторю то, что сказал, это может стоить мне жизни.
Кристин показалось, что старик сказал что-то вроде «стоить мне жизни», но это, конечно, ерунда. Она, наверное, ослышалась.
Девушка была в полной растерянности, но решила не подавать виду и старалась держаться с уверенностью. Она осмотрелась.
С полдюжины мужчин сидели за длинным столом, покрытым клеенкой. За другим столом сидел всего лишь один посетитель.
— Здравствуй, Клетус. Ты очень вовремя: только что испеклись свежие бисквиты. — Приветливая кареглазая женщина примерно одного возраста с Кристин улыбнулась, глядя на старика. — У тебя талант появляться вовремя.
— Доброе утро, Бонни.
— Твое местечко тебя дожидается. — Женщина дружелюбно посмотрела на Кристин. — Входите, мэм, присаживайтесь.
Старик занял единственное свободное место за первым столом. Кристин прошла ко второму столику и села с краю. Ее желудок заурчал самым неподобающим образом — она не ела почти целые сутки.
Кристин покосилась на мужчину, сидевшего в нескольких метрах от нее. Это был довольно привлекательный блондин, гладко выбритый и аккуратно причесанный. Незнакомец сидел спиной к стене, имея возможность обозревать зал, входную дверь и кухню. Он только раз взглянул на Кристин своими серо-стальными глазами и больше уже не обращал на нее внимания.
Кристин, поставив сумку у ног, смотрела, как хозяйка расставляет тарелки с бисквитами: по одной на каждый конец длинного стола и еще одну, поменьше, на их стол. Потом она принесла еще жареное мясо и оладьи.
— Чай или кофе?
— Кофе, пожалуйста. — Кристин перевернула чашку, стоявшую вверх дном рядом с ее тарелкой.
Женщина улыбнулась.
— Я почему-то так и подумала. Сейчас вернусь, только принесу еще бекона и оладьев. Или, может быть, вы хотите овсянки?
— Я бы предпочла оладьи.
Бонни быстро вернулась с кофейником и наполнила чашку Кристин. Сероглазый мужчина, не спуская глаз с лица Бонни, подвинул свою чашку. Хозяйка налила ему кофе, не сказав ни слова и даже не взглянув на него. Потом вернулась к стойке.
Кристин уплетала за обе щеки. Оладьи были вкусными и пышными, масло — свежайшим. Она попросила соседа по столу передать ей кувшинчик с кленовым сиропом. Тот выполнил просьбу девушки, даже не взглянув в ее сторону.
Было очевидно, что Бонни пользуется популярностью у своих клиентов. Она отвечала на их добродушное поддразнивание смехом и в ответ на шутки шутила сама. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы; несколько кудрявых прядок прилипли к вспотевшему лбу. Девушка закатала рукава выше локтя; фартук, повязанный вокруг тонкой талии, выгодно подчеркивал стройную фигурку с пышной грудью и бедрами. Как-то раз, проходя мимо Кристин, она остановилась.
— Хотите сливового джема к бисквитам?
Прежде чем Кристин успела открыть рот, ее молчаливый сосед заявил:
— Я хочу.
Бонни принесла банку с джемом, молча поставила ее на стол и так же молча удалилась на кухню. Кристин заметила, что она о чем-то разговаривает с мужчиной, стоящим у огромной черной плиты. Мужчина, по-видимому, сердился, а Бонни пыталась его успокоить.
Посетители стали расходиться, и вскоре в кафе остались только Клетус, Кристин и мужчина, сидевший рядом с ней. Воцарилось молчание, только из кухни доносился звон посуды — повар мыл ее и передавал Бонни, а та вытирала полотенцем и расставляла по полкам за стойкой.
Молчание казалось Кристин неестественным, даже угрожающим. Она инстинктивно чувствовала: спор Бонни с поваром каким-то образом был связан с ее соседом по столу; незнакомец сейчас пристально смотрел на Бонни. Кристин хотелось уйти и вместе с тем хотелось остаться и поговорить с Клетусом, а может быть, познакомиться и с Бонни.
Наконец Кристин почувствовала, что у нее больше нет предлога задерживаться. В этот момент ее сосед встал из-за стола и подошел к вешалке, где оставил свою шляпу. Когда незнакомец поднялся, она увидела, что он высок, строен и опрятно одет.
Мужчина положил на стойку монету. Бонни даже не повернулась в его сторону. Он направился к выходу, держа шляпу в руке. У двери оглянулся.
— До свидания, Бонни, — сказал он и вышел.
Постояв какое-то время у входа в кафе, незнакомец надел шляпу и зашагал в сторону отеля.
Повар, стоявший за прилавком, повернулся лицом к залу. Послышался какой-то странный стук, и вдруг повар разразился потоком ругательств.
— Чертов сукин сын! Глаза — как ледышки, и ведь непрестанно пялился на тебя все время, пока тут сидел!
— Ну и что? — Бонни пожала плечами. — Какой мне вред от его взгляда? Пусть себе смотрит.
— От взгляда-то, может, и нет вреда, да сам он опасен. Никак не отстает. Сколько это уже тянется — шесть месяцев? Восемь?
