Барбара Картленд - Поцелуй незнакомца
– Ну, вот. Мало в доме работы, еще прибавится! – в сердцах сказала Шенде миссис Дэйвисон.
– А что случилось? – спросила Шенда.
– Леди Граттон изволила приехать без горничной! Что-то с ней случилось, мне сказали, перед самым отъездом ее милости сюда. – Миссис Дэйвисон вздохнула. – А значит, у меня будет одной работницей меньше, потому что Рози придется обслуживать ее милость, а уж я-то знаю этих знатных дам, им надо, чтобы все подносили и уносили круглые сутки!
Раздосадованная миссис Дэйвисон шумно удалилась, оставив Шенду в одиночестве. Та тоскливо посмотрела вслед домоправительнице. Она, конечно, понимала, что со своим желанием поближе рассмотреть светских красавиц, гостящих у его сиятельства, ей следует сидеть и помалкивать. Для нее важно никому не показываться на глаза, и не видать ей ни этих прекрасных дам, ни самого графа.
– Я должна быть очень-очень осторожной! – напомнила она себе.
Слова эти она произнесла вслух, и при звуке ее голоса Руфус спрыгнул с соседнего кресла и положил лапку ей на колени.
– Я должна быть очень осторожной, – повторила ему Шенда. – И ты тоже. Еслиты залаешь, и его сиятельство услышит он может сказать, что собаки в доме ему не нужны. И тебя выселят в конюшню!
А так как об этом Шенда и думать не могла без ужаса, она тут же схватила песика на руки и крепко прижала к груди.
– Мало того, – прошептала она ему, – нас с тобой вообще могут отсюда выгнать, а этого допустить никак нельзя! – Она поцеловала его шелковистую головку. – Нам здесь хорошо. Ты накормлен и напоен, и я тоже, и нам надо быть паиньками и держаться очень незаметно!
Глава 4
Граф с хозяйского места любовался столом, накрытым в Большой Обеденной зале. Когда-то, мальчиком, он наблюдал такую же картину с высоты музыкантских хоров. Он украдкой поднимался туда по винтовой лестнице и смотрел сквозь щели в дубовых панелях на роскошные обеды, которые давали его отец с матерью. Отец, сидящий во главе стола, в кресле с резными фамильными гербами, казался ему королем. Мать, с блестящей диадемой в волосах и в бриллиантовом колье на шее, приходила в детскую перед выходом к гостям, чтобы поцеловать сына и пожелать ему спокойной ночи. – Вы похожи на сказочную принцессу, маменька! – сказал он ей как-то. Мать рассмеялась. Она обнимала его и ласкала, и когда она умерла, он думал, что никогда не забудет ее любви и нежности и что ни одна женщина не сможет с ней сравниться.
Но сейчас он думал только о том, что других таких ослепительно красивых женщин, как Люсиль и остальные дамы, собранных за его столом, не существует на всем белом свете. Белокурые, темноволосые, огненно рыжие, каждая по-своему очаровательна и неотразима. Устоять перед такой не под силу ни одному мужчине. Тем более, думал граф с легкой усмешкой, если этот мужчина так долго пробыл в плаваниях.
После заключения перемирия 1802 года он, в отличие от многих других морских капитанов, не возвратился в Англию. Тому были свои причины. Во-первых, его корабль получил приказ оставаться в Средиземном море. А во-вторых, если уж отправляться в отпуск, то он предпочитал какую-нибудь страну, которая не отступила перед Наполеоном и не поддалась его зловредному воздействию. Поэтому он посетил Египет, побывал в Константинополе и нашел много занимательного в Греции. Знакомство с чужими странами и другими народами сильно расширило его духовные горизонты, так что он нисколько не раскаивался, что не погостил тогда дома. А потом, когда он уже было собрался на родину, оказалось поздно. Наполеон объявил войну, и он был нужен Нельсону. Сейчас, когда блюда следовали одно за другим и по знаку Бейтса лакеи разливали вина из графских погребов, трудно было представить себе, что идет война. Речи ослепительных и многоопытных красавиц были почти все время двусмысленны. Взгляды и улыбки договаривали то, о чем не рисковали говорить вслух.
– Какие у нас планы на завтра? – спросила Люсиль Граттон, сидевшая от него по правую руку. Она как бы давала понять, что на сегодняшнюю ночь ей все уже известно.
– Мне надо вам многое показать в своем имении, да и самому посмотреть тоже, – ответил граф. – Помнится, в дальнем конце сада был когда-то греческий храм, а на холме посреди леса – сторожевая башня, моя мать иногда устраивала там пикники.
– Вы мне покажете и то и другое, – тихо сказала Люсиль ему на ухо. – Разумеется, наедине.
Ну, это было бы уж чересчур демонстративно, подумал граф. К тому же он еще намеревался осмотреть вместе с Перри конюшни. И это можно успеть завтра же с утра, пока дамы еще не соизволят спуститься из спален. Он решил предложить осмотр конюшен во время завтрака, когда за столом соберутся одни мужчины.
Между тем обед завершился, и дамы встали, чтобы выйти, но Люсиль не было никакой нужды вновь шептать ему на ухо:
– Прошу вас, не задерживайтесь слишком долго, мой милый Дарвин. Я хочу быть с вами, вы ведь знаете.
Граф и сам хотел того же. И вот уже в Малой Гостиной расставили карточные столы. Впрочем, игра не клеилась, видно было, что гости ждут не дождутся, когда будет прилично удалиться на покой. Дамы разошлись первыми. Джентльмены задержались, чтобы выпить на сон грядущий по последнему бокалу вина, и Перри сказал графу:
– А ты оказался гостеприимнейшим хозяином, Дарвин. Впрочем, я так и думал. Твой обед выше всяких похвал. В жизни не ел ничего вкуснее.
– И я тоже! – подхватил еще один гость.
– Я на завтра подготовил для вас сюрпризы, – отозвался граф. – Но за них вам надо благодарить не столько меня сколько Перри.
– Как говорится, дайте мне необходимые продукты, а уж я всегда приготовлю вкусное блюдо! – отозвался Перри.
Все рассмеялись и стали гурьбой подниматься по лестнице, переговариваясь и обмениваясь шутками. Наконец граф пожелал гостям спокойной ночи и удалился в графские покои. Слуга помог его сиятельству раздеться. Теперь один шаг, и он очутится в Спальне королевы Елизаветы, ведь она расположена тут же за стеной.
Люсиль уже ждала. Она раскрыла объятия и запрокинула голову, подставляя ему губы.
И у графа мелькнула неуместная мысль, что она похожа на тигрицу, жадно вцепившуюся в свою добычу.
– Он – герой, самый настоящий герой! – горячо произнесла миссис Дэйвисон. – Да ежели бы в стране были известны все его подвиги, ему бы памятник при жизни установили, это уж как пить дать!
Она пересказала Шенде то, что слышала внизу от камердинера его сиятельства, воспевавшего доблестные деяния своего господина. Один такой рассказ особенно понравился Шенде.
Английская боевая эскадра заперла в гавани дюжину французских линейных кораблей. И граф вошел в эту гавань на и французском фрегате, который его матросы захватили незадолго перед тем. Враг и не подозревал об его присутствии, а тем временен два самых больших его корабля взлетели на воздух!
