Жюльетта Бенцони - Короли и королевы. Трагедии любви
Когда они находились уже на вершине хребта, Ильдико не смогла сдержать крика ужаса. На гребне горы, которая чернела на светлеющем небе, прямо перед ними, появились воины, число которых постоянно возрастало. Диким гиканьем они нарушили безмолвие гор, пронесясь во весь опор на своих маленьких лошадках, и вскоре скрылись из виду беглецов. Но путь им был отрезан. За ними был Этцельбург, который был разбужен звуками рогов, перед ними – меченосцы, копьеносцы и лучники бесчисленного войска Атиллы, которые, утомившись от ночного перехода, спешили вернуться домой. Ильдико и Казара стащили с лошадей и подвели к Атилле, Божьему Бичу.
С наступлением дня в стане кочевников воцарилось оживление, что происходило всегда, когда войско возвращалось из похода. Награбленное добро было разделено, уведенный скот забит, закованные в цепи и обреченные на рабство пленные были пересчитаны и начались приготовления к праздничному пиру. Все или почти все европейские народы были представлены в войске короля гуннов, численность их была гораздо больше, чем численность монголов. Каждый побежденный народ должен был поставлять отряды. Кроме того, беглецы всех родов находили помощь и поддержку у гуннов, ибо в них нуждались: греческие искатели приключений, римские перебежчики, галльские авантюристы, сражавшиеся на стороне бретонских мятежников, мавританские дезертиры и сбежавшие от римского орла негры. Готы с севера, аланы и вандалы были у Атиллы, а иногда появлялись люди в длинных, богато изукрашенных золотом и серебром одеждах, которые говорили, что они родом из обильной Византии.
Все это общество было чрезвычайно пестро и разнообразно, и поддерживать в нем порядок и дисциплину мог лишь тот гений-варвар, тот непобедимый воитель, чьи фантастические победоносные походы подчинили ему половину земного шара. Одна лишь слава его имени заставляла многих встать под его знамя с девятью конскими хвостами. Ибо он был Атилла, и ничто не могло противостоять ему.
Сейчас он, властелин мира, со смесью ярости и удивления смотрел на эти два жалких создания, которые осмелились противиться его воле и теперь, скованные, лежали ниц перед грудой ковров и шкур, служившей ему троном. Третий раз в его жизни человек противостоял ему, не обладая никаким оружием, кроме мужества.
Однажды это была странная, нежная и гордая женщина, которая во имя бога любви преградила ему путь в Лютецию. В другой раз – дряхлый старец, одетый в белое, вышел с крестом в руке ему навстречу по дороге в Рим, славя имя того же бога. Что. сказал ему тогда папа Лев, дабы отвратить его неукротимые войска от Святого Града, было тайной, которую он сохранил в своем сердце и никогда не поведал ни одному человеку. Но эти двое, которые даже не поклонялись богу христиан, восстали против него лишь во имя любви! Гнев его не знал границ.
Большими голубыми глазами, полными ужаса, смотрела Ильдико на Атиллу, Божьего Бича. Он был невелик ростом и скорее уродлив, когда сидел, развалясь, на своих подушках, но у него были плечи борца, широкая грудь и необычное лицо с раскосыми глазами, в которых тлел опасный огонек. У него была смуглая кожа, полные чувственные губы, приплюснутый нос азиата, большие скулы, черные с проседью волосы, а вокруг уголков рта жесткие морщины, которые лишь подчеркивались тонкими, длинными, на китайский манер, усами. Он походил на хищную кошку, приготовившуюся к прыжку, и девушка чувствовала, как ее все сильнее охватывает ужас. Но Казар, несмотря на цепи, сохранял надменность. На него теперь был направлен взор Атиллы.
– Ты брат моей первой жены, Казар, и я выращивал и вскармливал тебя как своего собственного сына. Однако ты осмелился украсть мое имущество – пленницу, которая принадлежит мне. Что ты скажешь на это?
– Ничего, великий Чакхан… я знаю, что заслужил смерть. То, что я похитил эту женщину, произошло потому, что я люблю ее и кровь кипит в моих жилах. Ты можешь пролить эту кровь, это твое право.
– Не беспокойся, ты умрешь, – рассвирепел Атилла. – Но может быть не так скоро, как ты думаешь. Что же касается тебя, женщина, то ты тоже сотни раз заслуживаешь смерти. Если я не ошибаюсь, твой народ бросает в болото женщину, покинувшую мужа, которому она обещана.
Вопль ужаса был ему ответом. Девушка сникла и закрыла лицо руками. Судорога сотрясла ее тело, а по губам Казара скользнула презрительная усмешка.
Гунн наблюдал за всем этим из-под набрякших век. Неожиданно он вскочил и подошел к распростертой на земле девушке. Он отвел рукой ее великолепные золотистые волосы, которые закрывали ей лицо, и властным жестом взял ее за подбородок.
– Не бойся, ты не умрешь. Будет справедливо, если умрет лишь тот, кто пренебрег своим долгом. Ты слишком прекрасна и пойдешь той дорогой, которая тебе предназначена. Сегодня вечером…
Его рука покоилась теперь на ее светлых волосах.
— Да, это было бы прискорбно. Никогда я не видел красоты, которая могла бы сравняться с твоей. Для меня будет большим счастьем, когда ты станешь моей.
Его хриплый голос несколько смягчился на последних словах. Но Ильдико вновь подняла голову.
– Нет! – закричала она. – Нет! Я не хочу!
Она трепетала, как лист на осеннем ветру, но взгляд ее больших ясных глаз был решителен. Тело ее страшилось плотских мук, но душа противилась позору. Ошеломленный, Атилла отнял руку и отступил на несколько шагов, нахмурив лоб.
– Что?! Ты предпочитаешь умереть?.. Знаешь ли ты, что люди могут умирать мучительно долго, что самые выносливые, самые мужественные из них громко взывают об избавлении? Знаешь ли ты, что я могу пытать тебя много дней, не позволяя умереть?
Чтобы не видеть холодной жестокости, которую источали глаза завоевателя, Ильдико опустила веки. Она дрожала, но голос ее был тверд.
– Я знаю это, – шепнула она. – Но я знаю также, что люблю его и его любовь – это то единственное, о чем я прошу. Делай со мной все, что хочешь, но я принадлежу только ему.
В то время как на лице Атиллы проступала краска гнева, лицо Казара выражало радость и облегчение. Атилла яростно прижал девушку ногой к земле, так что цепь до крови оцарапала ей лоб.
– Ты не свободна выбирать свою судьбу, – прошипел властелин гуннов. – Если я сказал, что ты будешь принадлежать мне – значит, так и будет. И я тебе скажу еще кое-что: ты сама придешь ко мне – с охотой и добровольно.
– Никогда.
– Придешь… и чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше для этого человека, которого ты осмелилась полюбить. Слушай меня внимательно: ты будешь приходить сюда каждый день и говорить, хочешь ли ты стать моей женой. Ты видишь, я знаю тебе цену. Твое мужество заслуживает того, чтобы ты была не просто наложницей, но моей женой. Я люблю смелых людей, даже когда они противятся мне.
