Данелла Хармон - Во власти бури
— Как вы смеете оскорблять меня! — прошипела Ариадна, кипя от возмущения.
Колин Лорд не удостоил ее ответа. Он скрестил руки и приготовился ждать столько, сколько понадобится, хоть целую вечность. В его взгляде не было вызова, только уверенность, что у нее нет выхода. Как ни была Ариадна рассержена, она не могла еще раз не заметить, как внимательно смотрят эти синие глаза и какой ум светится в них.
Вот уж чего ей совершенно не следовало замечать ни сейчас, ни в первую встречу! Сам по себе вульгарный, этот интерес к человеку ниже себя по происхождению не имел будущего, не имел вообще никакого смысла! Конечно, для простолюдина Колин Лорд держался с большим достоинством и обладал некоторым обаянием, а уж командовал с таким видом, словно имел и титул, и благородных предков — одним словом, словно имел на это право.
Это вызывало уважение, навевало мысли о равном положении, а значит, и интерес. Это было совершенно неуместно… нелепо!
И потом, как можно даже думать о другом мужчине, будучи невестой Максвелла? Он и красивее, и элегантнее.
Вот уж у кого на самом деле предки, титул, благородство. А этот, с позволения сказать, ветеринар? У него даже собака беспородная, не говоря уже о нем самом! Было бы на кого обращать внимание!
И все же… все же…
Ариадна заставила себя перевести взгляд на заднюю стенку сооружения, еще более уродливую, чем фасад, хотя это казалось невозможным, и махнула рукой в сторону экипажа.
— Откройте… это! — процедила она сквозь зубы.
Уголком глаза она заметила, что Колин Лорд сделал странный жест, как бы коснувшись несуществующей фуражки, и снова взялся за парусину. Не ожидая ничего хорошего, Ариадна все же была заинтригована и покосилась через плечо. На случай, если ее любопытство будет замечено, она скривила рот в презрительной гримасе.
Песик, которому она недавно дала такую пренебрежительную характеристику, вертелся у ног хозяина. Был он по-своему симпатичный, крепкий и ухоженный, с висячими мягкими ушками и быстрыми умными глазками. Короткие лапки не мешали ему быстро бегать, а хвостик приветливо помахивал от избытка чувств. Иногда он потявкивал, как бы говоря: я здесь, хозяин, я с тобой!
Наконец ветеринар ласково отогнал песика, и тот заинтересовался Шареб-эр-рехом. Привстав на задние лапки, он попробовал дотянуться до морды жеребца, потом припал на передние, неистово виляя коротким хвостом. Шареб прижал уши и потянулся к нему. Ариадна отпустила поводья, и вскоре два принюхивающихся носа соприкоснулись.
«Штурвал, скажите на милость!» — подумала Ариадна, смягчаясь.
— Дело за вами, — послышался голос Колина Лорда, о котором она ненадолго забыла.
Как и о презрительной гримасе. Девушка вздрогнула, повернулась — и экипаж предстал ее взору. Это была двуколка с откидным Верхом и сиденьем настолько узким, что на нем едва могло уместиться два человека. Ей что же, придется всю дорогу до Норфолка прижиматься к постороннему мужчине?
Колин Лорд нагнулся, чтобы достать из-под сиденья упряжку. Ариадна поймала себя на том, что разглядывает его спину. Это была крепкая спина, и плечи тоже, и… Боже, она ведет себя совершенно неприлично! И по меньшей мере странно. За все время знакомства с Максвеллом ей ни разу не пришло в голову разглядывать его спину и оценивать ширину плеч.
Колин Лорд выпрямился и повернулся.
— Итак? — произнес он, многозначительно глядя на Шареб-эр-реха.
— Наличие экипажа предполагает наличие лошади, — заметила Ариадна, снова ощетиниваясь. — По крайней мере я так думала.
— И вы совершенно правы.
— Ага, значит лошадь есть! Вот ее и запрягайте!
— Не получится. Три дня назад она умерла.
— Как это мило! У ветеринара умерла лошадь. — Ариадна зло рассмеялась, — Теперь я вижу, как неразумно поступила, наняв вас.
Колин Лорд, стиравший ветошью влагу с сиденья, застыл, потом медленно повернулся.
— Моей лошади было двадцать девять лет, — сказал он очень ровным тоном.
Ариадну снова бросило в жар, на этот раз от стыда. Каков бы ни был ее характер, она не была ни злой, ни бестактной.
С полминуты она сидела, уставившись на колпак Шареб-эр-реха и не в силах поднять взгляд. Двадцать девять лет для лошади было возрастом долгожителя. В первую очередь это говорило об исключительно хорошем присмотре.
— Мистер Лорд, мне очень неловко, — наконец выдавила она. — Это была ужасная бестактность.
— Да уж.
Закусив губу, девушка подняла быстрый взгляд на ветеринара. Он улыбнулся, но она заметила в улыбке оттенок печали и не сумела улыбнуться в ответ. Очевидно, умершая лошадь была по-настоящему дорога ему.
— Чем ссориться, давайте лучше подружимся, — предложил он, приподняв неожиданно темную бровь.
Ариадна с усилием отвела взгляд.
— Давайте, — согласилась она, все еще чувствуя вину.
— Отлично. Для начала нужно будет все-таки запрячь ваше драгоценное четвероногое в экипаж. Солнце встает, скоро проснется город. Нужно спешить.
Девушка кивнула и спешилась. Все вышло именно так, как она и предсказывала. Шаребу достаточно было одного взгляда на упряжь, с которой Колин Лорд к нему приблизился, чтобы шарахнуться в сторону.
— Сами видите, ничего не выйдет. Он попросту не дастся.
Не отвечая, ветеринар упрямо подступил к жеребцу вторично. На видимых частях кожи у Шареба выступил пот, он повернулся и вперил в хозяйку умоляющий взгляд.
— Бедный ты мой, бедный…
Ариадна взялась за уздечку и потянула жеребца за собой в сторонку. С опаской покосившись на Колина с его упряжью, Шареб сунул голову девушке под мышку, издавая тихие обиженные звуки. Она принялась шептать ему на ухо слова утешения.
— Мой дорогой, мой хороший, я не Дам тебя в обиду этому живодеру…
Жеребец затих, но одно остроконечное ухо по-прежнему было повернуто в сторону Колина Лорда.
— Этот живодер полагает, миледи, что время идет.
— Говорю вам, ничего не выйдет! Взгляните, он надулся!
— Лошади не дуются.
— А как по-вашему, что с ним? Только посмотрите на выражение его морды! Он дуется. Ваша идея была глупой и…
— Другой у меня нет, но…
— Тогда давайте покончим с этой сценой и запряжем его. Или, может быть, вас устроит оказаться в Норфолке через месяц?
— Мистер Лорд, вы так раздражающе практичны, что у меня нет слов!
— А вы, миледи, так медлительны, словно не пустились в бега, а дали обет не двигаться с места. Попробуем вместе.
Я буду держать ему голову, а вы наденете упряжь.
— Я? Надену упряжь? Да я понятия не имею, как это делается! В тех редких случаях, когда я сама правила экипажем, его закладывал грум. Вам, как видно, не понятно, что это занятие ниже достоинства леди! Я буду держать ему голову, а вы делайте что нужно.
