Мередит Дьюран - Леди-обольстительница
Недавно она велела Алексу придушить Джерарда за меньший грех — всего лишь за то, что тот продал мрачный дом, в котором сестры и не думали жить.
— Но Фултон-Холл — очень милое местечко, — возразила Эльма Бичем и, ища сочувствия, бросила взгляд на Каролину, которая со скучающим видом сидела на диване.
В церкви, во время скандала, Белинда громко вскрикнула от негодования, а Каролина заплакала. Теперь же в ответ на слова тети Эльмы Каролина грустно улыбнулась и покачала головой.
Эльма вздохнула:
— Я понимаю, почему вы против Фултон-Холла. Эта усадьба расположена слишком близко от поместья Пеннингтона.
— В таком случае оставьте Гвен в Лондоне, — усталым голосом посоветовал Алекс, и потер глаза. — Я же говорю вам, что виконт привязан к континенту.
Если Генри Бичем из церкви прямиком направился домой, то Алекс поступил иначе. Он разыскал городской дом Пеннингтона и убедился, что тот находится в плачевном состоянии. Слуги сказали ему, что хозяин дома отправился на вокзал, намереваясь сесть на поезд до Дувра.
Эльма всплеснула руками, услышав слова Алекса:
— Но ведь Гвен не поступило ни одного приглашения, мистер Рамзи! Она не сможет выезжать в свет. Все думали, что Гвен отправится в свадебное путешествие.
— Кроме того, это не решает всех проблем, — заявила Белинда. — Мать Пеннингтона все равно осталась в столице.
Каролина передернула плечами:
— Она еще хуже своего сыночка.
— Ну да, конечно, это чудовище испепелит Гвен злобным взглядом, — пробормотал Алекс. — Да какого черта вы боитесь этой женщины?
Эльма ахнула.
Окружающие с трудом различали сестер Алекса, хотя ему это не составляло никакого груда. Но тут они одинаково отреагировали на его грубость. Белинда и Каролина одновременно пронзили брата свирепым взглядом.
— Следи за своим языком, — одернула брата Белинда. — И прошу тебя, не прибегай в нашем присутствии к подобным комментариям.
Алекс и рад был бы смолчать, но разговор, к его досаде, двигался по кругу. Алекса это раздражало, и тогда он вступился. Наверное этого не следовало делать. Алексу неудержимо хотелось спать. Но его врач рекомендовал ему воздерживаться от дневного сна, который мог стать одной из причин бессонницы ночью. Впрочем, легко давать советы и куда труднее им следовать.
Белинда в это время говорила и говорила, все повышая голос:
— Возможно, Алекс, светские правила приличия кажутся тебе скучными и обременительными, зато Гвен дорожит своим положением в обществе.
— Это верно, — согласился Алекс, — однако надо признать, что Гвен сегодня очень повезло. Она счастливо избежала более крупных разочарований в жизни. Человек проявляется в своих поступках, а поступок Пеннингтона говорит сам за себя, не правда ли?
Белинда вздохнула.
— Да, я вынуждена согласиться с тобой, — наморщив носик, промолвила она. — Этот виконт напоминает мне отвратительную жабу!
— И все же, я не понимаю, — проворчала Эльма и, встав, начала прохаживаться по комнате. Поскольку тщеславие мешало ей носить очки, она постоянно натыкалась на мебель. — Я не понимаю, почему Гвен не может жить в Трамбли-Грейндж. Это спокойное уютное место.
Белинда и Каролина многозначительно фыркнули. Эльма замолчала, поджав губы, неприятно пораженная их синхронной реакцией. Она остановилась в четырех дюймах от стола, на который натыкалась уже раз пять.
Алекс покачал головой, глядя на Каролину. Она, состроив гримасу, бросила на него виноватый взгляд.
— Но ведь это маленький убогий домишко, расположенный в болотистой местности. — Белинда всегда говорила правду в лицо, даже если эта правда задевала ее собеседника. — Вокруг на многие мили нет ни одной усадьбы. Вы бы сами хотели жить в Трамбли-Грейндж?
Эльма не ответила ей, растерянно моргая.
— Ну, конечно же, — продолжала Белинда, — вы должны будете сопровождать бедную Гвен в это изгнание. Не может же она поехать туда одна!
— Разумеется, — пробормотала Эльма, — я поеду туда вместе с ней. — Она бросила на мужа взгляд, ища у него поддержки. — Дорогой, разве ты не собирался навестить наше имение?
Однако мистер Бичем никак не прореагировал на ее вопрос. Тогда Эльма подбоченилась и снова обратилась к нему, повысив голос:
— Мистер Бичем, это я вам говорю!
— Что такое? — Бичем чихнул, вытер нос и поставил пустой стакан на столик. — Ты хочешь, чтобы я поехал в наше северное имение? Нет, нет, дорогая, у меня другие планы.
— Ах так! — Эльма перевела взгляд на сестер. — В таком случае я непременно поеду с Гвен в наше северное имение. Там такая сочная молодая зелень. Да и все на севере выглядит моложе и свежее. Думаю, все это из-за недостатка солнечных дней. Да, прекрасная идея! Северная природа всегда воздействовала на меня благотворно.
Алекс едва сдержал улыбку. У Эльмы была одна примечательная особенность: она судила обо всем с точки зрения того, как это воздействовало на ее внешний вид. И поскольку она считала, что в свои пятьдесят все еще является писаной красавицей, подобное отношение к своей наружности внушало ей неиссякаемый оптимизм. Седина в белокурых волосах, на ее взгляд, подчеркивала их светлый тон. В своей расплывшейся фигуре она усматривала происки поварихи, которая была виновата в том, что у Эльмы образовался второй подбородок. Три года назад, когда Эльма внезапно слегла в загородном доме Каролины с высокой температурой, она вдруг стала обращаться к Алексу слишком елейным тоном. При этом ее светло-карие глаза горели ярким огнем.
Алекс не возражал против подобного отношения к себе, но старался не оставаться с Эльмой наедине. У нее имелась неприятная привычка разговаривать с ним так, словно ей было лет двадцать и она выросла в борделе. Хуже всего то, что порой при разговорах Эльмы с Алексом присутствовал ее супруг. А вместо того чтобы одернуть жену, он энергично кивал, как бы говоря: «Продолжай в том же духе, я ничего не имею против».
— Недостаток солнечных дней может подействовать на Гвен удручающе, — заметила Белинда. — Ей нужно поселиться в более веселом, радующем глаз месте.
— Хм… — пробормотал Алекс. — В таком случае ее придется увезти за пределы Англии.
Белинда бросила на него недовольный взгляд.
— Ну хорошо, я согласна, что северная природа не подходит для Гвен, — сдалась Эльма.
— Да, север Англии отпадает, — заявила Белинда.
Вздохнув, Алекс запрокинул голову и стал разглядывать потолок. Они перебрали уже все варианты, но так и не пришли к единому мнению. В Лондоне Гвен остаться не может, в южные графства ей запрещает ехать гордость, в северные — состояние духа, на востоке простирается океан. Алекс закрыл глаза, а затем с большим трудом открыл их.
