Элис Хоффман - Что было, что будет
«Если мать причинила тебе боль, она еще пожалеет», — произнесла Дженни.
«Она не смогла бы этого сделать, даже если бы попыталась», — презрительно фыркнул Уилл, хотя плечо побаливало.
Все равно он был тронут заботой Дженни, и ему захотелось послушать ее еще. Эта девчонка оказалась совсем непохожей на тех, кто бегал за ним. С ней было интересно.
«Прошлой ночью тебе снился ангел с темными волосами? А еще в этом сне была пчела и женщина, которая ничего не боялась. Даже самой глубокой воды».
Уилл слушал как зачарованный. Из леса доносился хор певчих дроздов, в грязи квакали лягушки. Дженни выглядела очень необычно: черные волосы, разметавшиеся по спине, темные бездонные глаза — в Юнити второй такой не было. Даже Уилл Эйвери не избежал весенней лихорадки. Он чувствовал, как она потихоньку охватывает его, туманя разум. Под слепящим солнцем все выглядело радужным и новым.
«Да, это мой сон», — подтвердил он.
«Я так и знала. — Дженни пришла в восторг. — Я была уверена, что это ты».
Девочка отбросила с лица черные пряди. От нее пахло вербеной и сеном. Уилл понял, что она доверяет ему, верит в него, и от этой мысли он совсем потерял голову. Сидя рядом с Дженни, Уилл на время забыл, кто он такой и на что способен.
А теперь, после стольких лет, ему вдруг пришла в голову мысль, не о том ли ангеле говорила Дженни, которого он иногда видит в темноте, поджидающего на уличных углах или стоящего у изголовья кровати. Конечно, это была галлюцинация, но она почему-то неотступно преследовала его в последние дни. Это видение почти каждый вечер являлось к нему, когда он сидел в баре «Осинового гнезда». Именно по этой причине он и пил так много по случаю дня рождения Стеллы и к тому времени, как принесли салаты, уже потягивал вторую порцию «Джонни Уокера».
Сегодня выдался один из тех вечеров, который наверняка закончится для него слезами. Время ушло; его маленькая девочка превратилась в подростка и обязательно в самом скором времени поймет, кто он есть на самом деле. Стелла занялась своим браслетом; она казалась мрачной, совершенно на себя непохожей, хотя то, что она не обращала на него внимания, позволило Уиллу пофлиртовать с официанткой, хорошенькой девчушкой, явно слишком молодой для него. Скорее всего, она была студенткой последнего курса, а потому ожидала от него долгих бесед о том, что важно для нее, о будущей карьере, например, или о взглядах на жизнь. Соблазнение, в чем недавно убедился Уилл, было чертовски нудной работенкой. Гораздо проще с тем, кто тебя знает, когда можно забыть об осторожности.
— Твоя мать часто обо мне расспрашивает? — поинтересовался он у Стеллы.
Дочка тряхнула запястьем. Маленький бубенчик на новом браслете издал холодный металлический звук.
— Не часто.
— Вот как?
Отца, видно, это задело, поэтому Стелла пошла на попятную.
— Ну, иногда. Мы не очень много с ней беседуем. Все равно у меня не получается разговаривать с ней так, как с тобой.
Уилл заулыбался, довольный. По крайней мере, хоть кто-то до сих пор в него верил.
Стелла подалась вперед, опершись на локоть.
— Вообще-то мне нужно кое о чем с тобой поговорить прямо сейчас. О том, чего она никогда не поймет.
Так вот почему девочка весь обед была сама не своя. Уилл очень надеялся, что разговор пойдет не о сексе или наркотиках. Он сам далеко не образец добродетели, так что вряд ли сумеет весомо аргументировать. Стелла тем временем смотрела на него так, словно он был для нее спасительной соломинкой, и это само по себе вызывало в нем тревогу. У нее в глазах мерцали такие же, как у него, золотые искорки, а еще она так же, как он, понижала голос, если речь заходила о чем-то серьезном.
— Кажется, я могу определять, что произойдет с некоторыми людьми, — призналась она отцу.
Уилл громко расхохотался. Не мог удержаться, тем более когда вспомнил, в каких переделках побывал в ее возрасте. Сколько раз он повергал свою бедную мать в ужас, сколько ночей не являлся домой, сколько правил чувствовал себя обязанным нарушить: тут тебе и гашиш, припрятанный в кладовке, и мешочки с марихуаной в ящике стола, и пожары, которые он разжигал просто из желания немного развеяться, и множество других проступков, а бедняга Мэтт каждый раз его прикрывал, беря вину на себя.
— Прости, — сказал Уилл, увидев, что дочка обиделась. — Я не над тобой смеюсь. Просто у меня камень с души свалился. Я было подумал, ты собираешься рассказать что-то ужасное.
— Так оно и есть.
— Детка, послушай, я тоже могу предсказать будущее некоторым людям. — Он кивнул на столик в углу, где сидела парочка и весь вечер ссорилась — Видишь тех двоих? Не пройдет и года, как они разведутся. Можешь мне поверить. И еще одно: уверен, твоя мать здорово рассердится, что мы ушли в ресторан без нее. Очень ясно вижу.
— Я имею в виду совсем другое. — Стелла придвинулась к нему поближе, звякнув бубенчиком на браслете. — Я знаю, как они умрут.
— Ага.
Уилл закурил сигарету и задумался. За окном вся Бикон-стрит была окутана коричневыми сумерками. По тротуару расхаживали голуби, поблескивая в гаснущем свете бледными перышками.
— Я бы на твоем месте потушила сигарету, — сказала Стелла.
Она говорила так уверенно, совсем по-взрослому. Уилл даже испугался. По спине пробежал холодок. Что, если она говорит о его будущем? О вполне заслуженной судьбе? В последнее время у него часто случаются приступы кашля, да и горло с утра саднит.
— Почему? Потому что это убьет меня?
На губах Стеллы заиграла улыбка.
— Нет. Потому что мы сидим в секции для некурящих.
Уилл засмеялся и потушил сигарету о недоеденную булочку. И действительно, на стене висела табличка: «Не курить».
— Значит, я не умру в обозримом будущем от рака легких?
— Насчет тебя ничего не могу сказать. Я знаю, что будет только с некоторыми, и никак не могу предугадать, чью судьбу увижу. Это не контролируется.
Уилл допил свою порцию спиртного и заказал еще одну. Напряжение начало отступать. Все оказалось не так страшно. Предчувствия, страхи, все в таком роде; естественно, это скоро пройдет. Девочка, видимо, баловалась с доской Уиджа[2] или колодой гадальных карт. Пустяки по сравнению с бедами, которые сваливаются на других родителей: шизофрения, анорексия, клептомания. Разве можно сравнить с этим какие-то видения? Уилл так оценил ситуацию: Стелла переживала переходный возраст, а потому естественный страх перед смертью смешался у нее с волнениями, вызванными родительским разрывом. Он читал в одной книге, как дети реагируют на развод; вообще-то он добрался только до середины книжки, так как философствование навевало на него скуку. Но теперь, однако, он засомневался, не стоило ли прочитать труд до конца. Быть может, Дженни была права; вероятно, им действительно следовало обратиться к семейному психологу, но, разумеется, Уилл тогда отказался. Какой смысл выкладывать уйму денег за целый час вопросов и ответов, когда все равно он будет бесстыдно лгать?
