Мэри Грин - Поцелуй незнакомца
Жаль, что их разговор в оранжерее остался незаконченным. Нужно было держать себя в руках, тогда бы она уже получила ответы на многие вопросы. Но сейчас не на кого пенять — сама упустила представившуюся возможность. Эмоции оказались сильнее разума. А эта работа здесь, в Стоухерсте, вновь всколыхнула дремлющие чувства, причинив новые страдания. Видно, только знание правды способно вернуть ей былую безмятежность.
Леди Стоу беспокойно заерзала в кресле, стоящем на обтянутом бархатом помосте, возведенном в комнате, специально выделенной для написания ее портрета.
— Андриа, дорогая, я совсем окоченела. И я устала сидеть в этой позе. — Леди Стоу позволила себе расслабиться и уронила на колени руку с красивым расписным веером. — Я не представляла, что ради этого портрета мне придется претерпевать такие муки.
— Уверяю вас, час в день — это не так уж много, — улыбнулась Андриа. — Во всяком случае, от вас не требуется постоянно держать руки на весу.
— И дернуло же меня искать приключений на свою голову, — тяжело вздохнула леди Стоу.
— Сегодня плохое освещение. — Андриа оглядела высокие окна салона, отведенного под студию. — Здесь слишком темно. Да я и сама, похоже, никак не сосредоточусь на портрете.
— Немудрено при подобном развитии событий. Удивительно, как тебе вообще удается об этом не думать. На твоем месте я бы сейчас не смогла работать.
Андриа задержала кисть над баночкой со скипидаром.
— Признаюсь, мой ум занят не только работой.
— Я понимаю. Раф своим появлением всех взбаламутил. Хорошо бы навсегда похоронить прошлое. — Леди Стоу начала неловко спускаться с помоста. — Ох, как же здесь холодно! — Она поправила шерстяную шаль на плечах и подошла к мольберту взглянуть на работу.
— Я понимаю ваш интерес, — вздохнула Андриа, — но мне бы хотелось, чтобы вы потерпели еще немного.
Леди Стоу удивленно подняла брови:
— Неужели это мешает?
— Я не вполне довольна своей сегодняшней работой. — Андриа отскребла ножичком краски с палитры и протерла ее чистой тряпочкой.
— Я нахожу, однако, это весьма приятным для взора. И то аббатство, что просматривается через окно у меня за спиной, исполнено красоты и достоинства. У него такой величественный вид. — Леди Стоу снова взглянула на портрет и вздохнула. — Не то чтобы я против некоторого преувеличения в живописи. Быть может, небольшая ложь приукрасит мое лицо и фигуру. И все же я предпочитаю безжалостную правду. Я хочу, чтобы люди узнавали меня с первого взгляда и не удивлялись, видя этот прямой нос, тогда как на самом деле он круглый, как луковица.
Андриа рассмеялась:
— Ну нет, я бы так не сказала. Он просто слегка вздернут.
— Его никак не назовешь аристократическим, — пробурчала леди Стоу.
— Вы имеете в виду, он должен быть острым как лезвие и с горбинкой?
— О… ты же знаешь, что такое благородный тип носа. Но зато платье, позволю заметить, подчеркивает блеск моих волос.
— Я рада, что вам нравится моя работа. — Андриа закрыла баночки с краской и поставила их в деревянный ящичек. — Ну вот, на сегодня все.
— Пойдем вниз и выпьем по чашечке чаю. Я промерзла до костей. Добавим туда по рюмочке бренди, впрочем, тебе можно две. Это прекрасный способ согреться.
И они рука об руку спустились по лестнице.
Андриа старалась забыть о Рафе, но ее ум никак не переключался на повседневные дела. Куда бы она ни посмотрела, ей всюду виделось его лицо, и в памяти сразу всплывало прошлое. Их отношения с Рафом начали расстраиваться только в последние несколько месяцев перед его отъездом. А перед этим несколько лет они жили вполне счастливо. Но потом начались подозрения и обвинения. Эти воспоминания выводили ее из равновесия.
— Посмотри в окно, Андриа, — проговорила леди Стоу. — К нам едет Дерек. Он, должно быть, замерз, добираясь от Седдон-Хауса. Если ты встретишь нашего гостя, я тем временем схожу посмотрю, что там с чаем.
Андриа встретила своего старого друга в дверях. Дерек до сих пор еще не оправился после ночного нападения, которое произошло год назад. Андриа упорно не верила в рассказанную им историю. Он все придумал, чтобы скрыть от нее страшную правду. Этот Дерек был великим обманщиком. Целый год она с ним возилась, не давая ему покончить жизнь самоубийством, убеждая, что это не лучший способ решения проблем. Дерек тоже любил живопись и был прекрасным художником. Андриа благоговела перед его талантом.
Долгое время Дерек не мог пользоваться своей покалеченной рукой. Им овладело глубочайшее отчаяние, и он до тех пор пребывал в этом состоянии, пока Андриа не уговорила его учиться писать левой рукой. После долгой депрессии он наконец с ее помощью вытащил себя из черной дыры и снова начал рисовать. Было трудно, но он не сдавался.
— Дерек, какой приятный сюрприз! — Андриа расцеловала друга в обе щеки, разглядывая его худощавое лицо, раскрасневшееся от холодного ветра. Она с грустью отметила, что в густых черных волосах появились серебряные пряди.
Он взял ее руку левой рукой. Искалеченная рука была в перчатке, и он прятал ее за спиной.
— Я должен был тебя увидеть. Прошел слух, что Раф жив и вернулся в Роуэн-Гейт. Его приезд, должно быть, явился для тебя большим потрясением.
— И я от него еще не оправилась, но стараюсь. Я не позволю ему во второй раз разрушить мою жизнь.
— Да, Раф принесет тебе несчастье, Андриа. Я потому и приехал, чтобы этого не допустить. — Дерек на мгновение крепко прижал ее к себе. — Сейчас моя очередь возвращать долги. Я должен отблагодарить тебя за поддержку в трудные дни моей жизни.
— Ты ничего мне не должен, Дерек. Ты это знаешь. — Андриа обняла его, вдыхая зимнюю свежесть, исходящую от его одежды. — Как продвигается твоя новая картина?
— Та, где горы?
Андриа кивнула, наблюдая, как слуга помогает Дереку снять плащ и шляпу.
— Они… они… получаются не так, как я надеялся, но…
— Это не важно. Ведь ты пока только пробуешь свои силы. Твой талант не погибнет из-за того, что ты перестал пользоваться правой рукой.
— Но это все равно что начинать с нуля. Я знаю технику, но не могу заставить руку подчиняться, и мне никак не удается претворить свой замысел на полотне.
— Сегодня ты необыкновенно элегантен, Дерек. — Андриа с восхищением смотрела на его желтый жилет и темно-синий сюртук с черными галунами. — И на щеках у тебя здоровый румянец. Давай не будем застревать на трудностях, поговорим лучше о других делах.
Дерек согласно кивнул, пытаясь обнаружить жалость на ее лице. Она поняла это и улыбнулась. Теперь она за него не беспокоилась и перестала его жалеть.
