Сабрина Джеффрис - Танец соблазна
Бог мой, для ничем не брезгующего скупщика краденого он жил по-спартански.
– Вы называете это «хорошо устроиться»? – презрительно бросила Клара.
– Мое жилище соответствует моим целям. Я не плачу за аренду. Если я съеду отсюда, длительное проживание в другом месте будет стоить мне денег, даже с учетом предлагаемого вами вознаграждения.
У нее зародились подозрения.
– Как же вы можете не платить за аренду?
– Дом принадлежит моим друзьям. – Его взгляд стал жестче. – Но это вас не касается. Так же, как моя лавка и. моя торговля. – С его лица исчезло прежнее изумление, к ней шагнул оскалившийся с угрозой волк. – Так что вы, леди Клара, лучше ступайте отсюда и займитесь своими делами, если не хотите нажить себе неприятности.
Если она отступит сейчас, когда борьба только началась, она никогда не возьмет над ним верх. Спрятав свои опасения, она спокойно встретила его взгляд.
– Хорошо, если вы не хотите прислушаться к голосу разума и уехать из Лондона, тогда просто отдайте мне часы, и я уйду.
– Часы?
Она уставилась на него.
– Часы, о которых мы говорили. Если вы помните, вы не уплатили Джонни за них, поэтому они по праву все еще его. Так как в настоящее время я единственное лицо, несущее за него ответственность, я требую, чтобы вы отдали их. – По крайней мере этим она удержит Джонни от прихода сюда за деньгами.
Он сердито посмотрел на нее:
– Я не могу отдать их вам. У меня их больше нет. Я продал их вскоре после того, как приобрел.
– Это невозможно. У вас не было времени, вашу лавку мало кто посещает. Я по крайней мере не видела никого, кто бы отважился к вам зайти.
– Что же здесь удивительного, если у входа стоит ваш страж? Говорю вам, я продал их.
– Я вам не верю.
– Мне все равно. – Он помолчал. – Но если вам станет от этого легче, возьмите у меня деньги, которые я должен был заплатить Джонни.
– Ни в коем случае. Тогда я стану соучастницей преступления, как и вы оба.
– Это все, что я могу сделать. Не хотите брать деньги – уходите.
– Я не уйду без часов. – Набрав в грудь воздуха, она протянула руку. И тут вспомнила, что Сэмюелу она сейчас не видна, поскольку прошла в глубь лавки. Однако гордость не позволила ей отступить. Она смотрела ему прямо в глаза, в которых читалась угроза. – Отдайте их мне, и я уйду.
– Уходите. – Он придвинулся так близко, что она ощутила тепло его тела. – Уходите сию же минуту. Я ясно дал вам понять, что у меня нет этих чертовых часов, и, если вы останетесь, я решу, что у вас есть на то другая причина.
Он устремил взгляд на ее губы, и Клару охватила дрожь.
– Какая же?
– Вам надоело одиночество, надоели ваши питомцы, эти неблагодарные бездельники. – Он провел пальцем по ее щеке. – Вы хотите испытать что-то большее, волнующее. – Он склонился и шепнул: – Со мной.
Она отшатнулась:
– Не смешите меня.
Он уронил руку и сделал жест в сторону двери, ведущей в переднюю часть лавки:
– Прекрасно. Вы знаете, где выход. До свидания, леди Клара.
Его самоуверенность раздражала ее. Он явно ожидал, что она больше не будет спрашивать про часы и с воплем выбежит из лавки, опасаясь за свою добродетель и клянясь никогда больше не возвращаться сюда.
Почти наверняка он блефовал, так же как ее жуликоватые дяди, когда хотели отделаться от незадачливой женщины, грозившей им неприятностями. Но посмеет ли она принять вызов?
Почему бы и нет? Если он попытается, она закричит и Сэмюел примчится на помощь. Но она готова держать пари, что Морган не сделает ничего подобного.
Она вздернула подбородок:
– Я сказала – без часов не уйду.
Недоверие, затем гнев отразились на его лице, и не успела она опомниться, как он пошел на нее. Клара оказалась у самой стены, когда Морган положил ей руки на плечи.
– Что вы делаете? Вы в своем уме?
– Развиваю в вас чувство самосохранения.
– Я не боюсь вас, – заявила она. Он зло улыбнулся:
– Напрасно.
Морган поцеловал ее. Крепко. Страстно. Никто так не целовал ее раньше.
Его дерзость ошеломила ее до такой степени, что в первый момент она никак не отреагировала. Затем попыталась его оттолкнуть, но это было все равно что толкать скалу. Он не двинулся с места.
Когда он прильнул губами к ее губам, она уловила запах яблок, смешанный с пряным ароматом лавровишневой воды.
Клару бросило в жар. Она не могла противостоять этому...
Невозможный, пугающий поцелуй длился и длился, пока голова у нее не пошла кругом.
Когда он оторвался от ее губ, она была в таком замешательстве, что могла только остолбенело смотреть на него. Она попыталась вернуть себе самообладание, но это оказалось выше ее сил. Она только слышала, как громко стучит ее сердце.
Морган тяжело, прерывисто дышал.
– Теперь, надеюсь, вы поняли, почему вам не следует приближаться к моей лавке?
– Думаете, ваш поцелуй может вскружить мне голову? – Разумеется. – Его глаза по-волчьи светились в полумраке. – Я могу взять вас силой.
– Взять меня силой? – Она истерически расхохоталась: – Совсем как в средневековом романе!
На лице его отразилось разочарование.
– По-вашему, это невозможно?
– Полагаю, вы не настолько глупы.
Он призадумался.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы были правы. Если я пойду в полицию с жалобой на ваш подозрительный род занятий, это ничего не даст. Но если я заявлю, что вы напали на меня, это уже совсем другое дело, не так ли? Английские мужчины не принимают всерьез светскую даму, пока она не закричат, что ее насилуют, или как вы там выразились. Стоит мне шевельнуть пальцем, и вас отправят на виселицу.
– Достойный ответ, – пробормотал он.
– Безусловно. – Она выиграла этот раунд. Ободренная успехом своей новой тактики, Клара самодовольно добавила: – Конечно, если вы не выпустите меня и не отдадите часы, я все равно могу на вас пожаловаться. Это будет мое слово против вашего, как я уже сказала, но поверят скорее всего мне.
– Тогда у меня нет выбора, семь бед – один ответ. – Его губы снова прильнули к ее губам.
На этот раз она даже не пыталась сопротивляться, разозленная тем, что ее тактика не принесла успеха. Он разгадал ее уловку. К тому же ее мучило любопытство. Как далеко все это может зайти?
Ответ она получила сразу же. Теперь соприкасались не только их губы. Он обхватил ее за талию и привлек к себе, а свободной рукой удерживал ее подбородок, чтобы она не могла увернуться от поцелуя. Он вжался в ее тело от груди до бедер – она не сопротивлялась.
Почему? Не потому ли, что на этот раз поцелуй был другим, в нем чувствовалась нежность? Его губы легко касались ее губ, лаская их, играя с ними. О Боже! Теперь ей было гораздо труднее игнорировать происходящее.
