Барбара Картленд - Разбитое сердце
Я подумала, что это едва ли возможно, но конечно же мне пришлось согласиться.
— Дома меня все зовут Мелой, — сказала я.
— Надеюсь, Мела, что вы пробудете с нами подольше, — улыбнулась Вили. — Не собираетесь же вы немедленно возвращаться в Канаду?
Было понятно, что ей очень хочется выяснить это.
— Ну, теперь, оказавшись в такой дали от дома, я хотела бы побыть здесь некоторое время, — ответила я, подметив с озорным восторгом огонек разочарования в ее глазах. — A сейчас я намереваюсь отправиться спать — я и вправду очень устала. Спокойной ночи, Вили.
— Спокойной ночи, Мела, дорогая, — ответила она, — я так рада, что вы приехали.
Отвечать я не стала, но, закрыв за собой дверь, тихонько рассмеялась. Методы Вили вполне могут ввести в заблуждение мужчину, того же Питера Флактона, но только не меня.
Глава пятая
Сибил Флактон взяла меня с собой на похороны. Я конечно же предпочла бы общество Питера, однако он извинился и объяснил, что должен выехать пораньше, чтобы встречать важных персон и провожать к их местам в церкви.
Леди Флактон имела вполне добрые намерения, однако она не принадлежит к числу тех людей, которых можно выбрать в спутники в подобном случае. Она и не думала демонстрировать скорбь и проявлять сочувствие ко мне и все трещала о моде и прочих интересовавших ее вещах.
Мне это, в общем, было все равно, однако служба стала для меня испытанием, потому что мне еще ни разу не приходилось присутствовать на похоронах.
Еще леди Флактон говорила о Питере. Именно он являлся главной темой ее разговоров. Не могу понять, откуда у нее берется такой всепоглощающий интерес к его жизни — ну, разве что из-за денег.
Она принадлежит к тому типу женщин, которые готовы присосаться как паразиты к любому, у кого есть деньги. И в то же самое время она самым искренним образом восхищается племянником своего мужа, и я с большим интересом составила историю его жизни из отрывков, которые услышала от нее в самое разное время.
Оказывается, отец Питера был человеком блестящим — все Флактоны занимались политикой с времен первого парламента, и отец Питера, насколько я поняла, занимал в правительстве в разное время различные посты и даже должность премьер-министра.
К несчастью, он скончался вскоре после того, как приступил к своим обязанностям, но все сходятся на том, что если бы смерть не забрала его, история Англии вполне могла бы пойти по другому руслу.
Претерпев в молодости изрядные трудности в поддержании в должном порядке семейных владений, не имея достаточных средств, он поступил весьма разумно, остановив свой выбор на богатой наследнице. Его жена обновила все имения Флактонов, сделав их, по словам Сибил, совершенно очаровательными.
В настоящее время фамильное имение в графстве Уилтшир было предоставлено военным, лондонский дом семьи, в котором Питер никогда не жил, потому что считал его слишком просторным для холостяка, занимала штаб-квартира Красного Креста, а имение в Шотландии было отдано эвакуированным детям.
Сибил так красочно описывала эти дома, что мне захотелось побывать в них. Они представлялись мне настолько древними и величественными — как раз такими, в каких, полагала я, и должна была протекать жизнь представителей высших слоев английского общества.
— Питер не уделяет им должного внимания, — пояснила Сибил. — Он весь в политике. По-моему, он тоже является блестящей личностью. Он уже успел зарекомендовать себя до войны, однако не сочувствовал политике мистера Чемберлена по причине своей дальновидности. А как только война началась, отправился во Францию с добровольческой частью. А теперь он получил свой шанс.
— Вы хотите сказать, что ему могут предложить пост в правительстве? — спросила я.
— Он, безусловно, станет заместителем министра. Пока это секрет, но могу сказать вам, что подобный пост ему предложили сразу по возвращении из Франции, но он был настолько предан вашему дяде, что предпочел и дальше работать вместе с ним. Питер обладает одним превосходным качеством: он верен тем, кого любит.
Должна признать, что, услышав это, я стала думать о Питере лучше. Он — человек закрытый или, быть может, я просто не понимаю англичан, сдержанный, даже неразговорчивый и, как говорят о таких людях шотландцы, суровый.
Мама любила поговорить об излишней суровости, а я не понимала, что именно она имеет в виду, но теперь мне кажется, что Питер именно таков.
Удивительна и его ловкость, с которой он уклоняется от флирта с Вили. Она делает все дозволенное приличиями, чтобы привлечь к себе его внимание. Разве что на шею не вешается, хотя, мне кажется, способна и на это, если останется с ним наедине.
Она мне не нравится в той же мере, насколько симпатичен ее брат, хотя он и поставил меня в неудобное положение. Впрочем, это совсем другой разговор, а пока я намереваюсь излагать события в том порядке, в котором они происходили.
Итак, мы с Сибил явились на отпевание, и, если не считать великолепного хора, я не обращала внимания на службу, потому что изо всех сил пыталась сдержать слезы.
Терпеть не могу проявления эмоций на людях, да и сам дядя Эдвард не был бы в восторге, устрой я сцену на его похоронах. Помню, однажды он сказал, что, по его мнению, люди рассказывают о смерти много вздора.
Сам он за свою жизнь не раз представал перед лицом смерти, нимало не тревожась этим.
— Мне всегда казалось, — говорил он с улыбкой, — что смерть дает тебе хороший шанс оказаться победителем. Если другой, последующей жизни не будет, тогда что ж, нам это останется неизвестным; a если есть, все указывает на то, что там будет хотя бы на йоту лучше, чем здесь. Получается, как если бы мы подбрасывали монетку, приговаривая: «Орел — я выиграл, решка — ты проиграл».
Во время службы он все представлялся мне: как дядя посмеивался бы сейчас над Сибил Флактон, хлюпавшей носом в платочек, при этом не забывая про густо накрашенные ресницы и деликатную косметику.
Она хорошо выглядит и обладает тем утонченным изяществом доброй породы, похоже, доминирующей среди английских женщин определенного возраста. В черном платье и очаровательной накидке из черно-бурой лисы, которую дал ей Питер, она выглядит очень достойно.
Однако она настолько стремится делать правильные вещи в соответствующий момент, что в том, что она будет пытаться выдавить слезы, я нисколько не сомневалась.
Вили и Макс, к счастью, на церемонию не пошли. Во-первых, они были едва знакомы с дядей Эдвардом; во-вторых, они исповедуют другую религию. Мы с Сибил сидели вдвоем на передней скамье, a Питер с представителями правительства и членами парламента расположился по другую сторону прохода.
