Нэнси Като - Все реки текут
Она отправила Чарльза с детьми пройтись по магазинам. Вдруг в самом деле гувернантка окажется молодой, интересной особой. Эстер сама сделает выбор. В коридоре заскрипели половицы, дверь отворилась и низкий грудной голос произнес:
– Простите, я заставила вас ждать.
В комнату вошла высокая молодая женщина и, остановившись напротив Эстер, протянула ей широкую ухоженную руку с аккуратными ногтями.
Эстер моргнула и пожала протянутую руку.
– Мисс, ээ, мисс Баретт?
– Да.
Молодая женщина, впрочем, не очень молодая, лет тридцать, не меньше – решила Эстер – взяла свободный стул, с размахом переставила его поближе к Эстер и села. Ее ноги в туфлях без каблука припечатались к полу. К туалету мисс Баретт трудно придраться: белоснежная блуза с высоким воротником и узкими манжетами, тщательно отглаженная узкая юбка из голубой саржи, русые вьющиеся волосы аккуратно забраны под соломенную шляпу канотье. И при этом абсолютно мужское рукопожатие!
– Вы ведь миссис Джемиесон, так? – начала мисс Баретт. – Как я поняла из вашего письма, у вас тринадцатилетняя девочка и мальчик пятнадцати лет. Хотя мальчик, я думаю, уже вышел из того возраста, когда нужна гувернантка. Я привезла с собой характеристики. До этого я работала в Мельбурне, в частной школе для девочек. Но когда девочек много, они быстро надоедают.
Она очаровательно улыбнулась; от светло-серых глаз разбежались лучинки морщинок. Эстер невольно улыбнулась в ответ, но тут же опять сделала строгое лицо.
– Я, мисс Баретт, с девочками не очень много общалась. Моя племянница Филадельфия у нас и года не живет, а у меня самой один сын, Адам, – голос ее потеплел, – толковый мальчик. Он учился в Сиднее, мы совсем недавно забрали его из школы. Не знаю, нужны ли ему дополнительные занятия по школьным предметам, но я хочу, чтобы вы научили его этикету и как-то способствовали развитию его литературного таланта. Мальчик собирается стать писателем. Он мечтает об университете, но отец против.
– Если он хочет писать, стоит посерьезней заняться латынью, – заговорила мисс Баретт, – латынь учит чувствовать язык. Затем – французский. С его помощью мальчик сможет читать в подлиннике великих французских романистов.
– Французских романистов! – фыркнула Эстер. – Этих еретиков!
– Английская литература – непременно, – продолжала мисс Баретт, никак не отреагировав на реплику Эстер. – Математика. Она вырабатывает ясность мышления. География и геология научат видеть перспективы пространства и времени. Что касается греческого, я не настаиваю. Мальчик сам решит, насколько ему это нужно. Теперь о девочке. Во-первых, надо будет выявить ее способности, тогда сразу станет ясно, чем с ней заниматься. Хотя, если бы ваши дети были склонны к одним и тем же предметам, это значительно упростило бы дело.
– У племянницы страсть к рисованию. А математику она терпеть не может, – вставила Эстер. Спокойный низкий голос отбирал у нее инициативу. Она словно попала в горную стремнину и уже не противилась, соглашаясь со всем, что говорила хозяйка удивительного голоса.
Вне всякого сомнения мисс Баретт именно то, что нужно: от больших рук до крупного твердого рта и прямого носа с широкими крыльями. Сколько всего она знает и может! Настоящий подарок судьбы!
– Значит, договорились? – Мисс Баретт улыбнулась. – Я уверена, что справлюсь с вашими детьми и что мои характеристики вас удовлетворят. Когда мне начинать?
– Да… можно не откладывать.
– Тогда со следующей недели. Я только съезжу в Мельбурн за книгами и вещами.
Эстер встала, чтобы проводить мисс Баретт, и в эту минуту дверь открылась и вошли Адам и Дели. Чарльз остался на улице дожидаться торговца щенками.
– Мисс Баретт, это моя племянница Филадельфия Гордон. А это, детка, твоя новая гувернантка.
– Ой, – растерялась Дели и покраснела. – 3-здрав-ствуйте.
Она неловко подала руку, а мисс Баретт так крепко сжала ее худенькую ладошку, что Дели от неожиданности вздрогнула. Но взглянула мисс Баретт в лицо и обо всем забыла. Никогда еще не видела она такой очаровательной улыбки. И таких сияющих, лучистых глаз! И волосы у нее вьются! Высокая, но совсем не фонарный столб, как она представляла. В общем, прелесть!
– Адам, – позвала Эстер. – Иди сюда. Это мой сын, мисс Баретт, – представила она и повернулась к мальчику. – Мисс Баретт из Мельбурна, Адам, педагог высокой квалификации, у нее можно многому научиться.
Адам, словно офицер на параде, сделал четкий шаг вперед, – пожал мисс Баретт руку и так же четко ретировался – лицо его осталось невозмутимым. Отступая, он налетел на журнальный столик, где в горшке стояло чахлое, непонятного вида растеньице, и чуть не упал.
Мисс Баретт звонко рассмеялась, и Адам вспыхнул.
– Осторожно, цветок не сломайте, вдруг это фамильная реликвия?
Продолжая смеяться, она открыла дверь и вышла на залитую солнцем улицу.
9
В конце марта Чарльз отправился в кабриолете в город встречать мисс Баретт. Джеки поехал с ним – попутно завезет на базар потрошеных индюшек и еще кое-какой товар: упакованный груз был заранее размещен под сиденьем.
Всю дорогу до дома Чарльз и мисс Баретт оживленно беседовали. Чарльз завел разговор о приисках – тут ему было что порассказать. Мисс Баретт, прекрасно подкованная в этом вопросе теоретически, поддержала его, и слово за слово разговор перешел в интереснейшую дискуссию о разломе породы на скатах, о россыпях, о главных жильных месторождениях и других не менее увлекательных вещах. Джеки слушал, не понимая.
– Всю дорогу тарабарщину несли, – рассказывал он дома жене. – Чего, к чему – не разбери-поймешь.
Как и предполагал Чарльз, новая гувернантка была хороша собой, но не в его вкусе. К тому же, чересчур образованна и столь же самоуверенна.
– Ну вот, встретил и доставил в целости и сохранности, – сказал он, входя вместе с молодой женщиной в гостиную.
– От кого это ты ее охранял? – вскинулась Эстер. Она, как всегда, восприняла слова мужа буквально. – Садитесь, мисс Баретт, – пригласила она. – Проголодались, наверное. Вот чай, угощайтесь, только что заварили. Пирог берите.
– Спасибо, я не голодна. Чашечку чая выпью, раз уж приготовили, но вообще-то я стараюсь пить только воду.
– Странно, – Эстер была разочарована. Она все утро возилась с бисквитом и стол накрыла по-праздничному.
– А это тебе, дорогая. Думаю, понравится, – Чарльз протянул жене сверток.
– Подарок? Мне? – растерялась Эстер.
– Ну да. Ты не хочешь его развернуть?
Эстер сняла бумагу, тщательно развязала все узелки стягивавшей сверток ленты и разгладила обертку. И только тут вытащила подарок.
