Джо Беверли - Нежный защитник
Сэр Реналд не упустил случая галантно приложиться к ее ручке и лишь после этого отправился к своему огромному мышастому жеребцу. Фицроджер уже сидел в седле, но пока без шлема. Его оруженосец не отставал, держа наготове шлем и щит.
Фицроджер не спеша объехал свое войско. От его холодного взора не укрылась ни одна мелочь. Взгляд его скользнул по Имоджин, не задержавшись ни на секунду. Ей даже показалось, что она слышит, как щелкают счеты у него в мозгу: «…одна наследница, верхом…» Уже через пару минут войско рысью двинулось по дороге. Имоджин прикинула, что при такой скорости они доберутся до Кэррисфорда к вечеру этого же дня.
Прислонившись к спине Берта, Имоджин погрузилась в свои мысли. Она думала о том, что поможет Бастарду освободить Кэррисфорд и, если возникнет необходимость, даже покажет ему потайной ход. После этого все ее заботы сведутся к тому, чтобы восстановить свой дом и оградить его от новых нападений. Безусловно, она щедро наградит Фицроджера за помощь, после чего они расстанутся. Имоджин позаботится о том, чтобы ее гонец добрался до короля. Генрих уничтожит Уорбрика, а Имоджин не спеша начнет подыскивать себе мужа.
И она принялась перебирать в памяти своих прежних кавалеров. Как ни странно, ни один из них не подходил теперь на роль ее мужа. Когда был жив отец и она вела спокойную, безмятежную жизнь, они казались ей вполне достойными людьми, но сейчас она вдруг осознала, что один из них слишком туп, другой слишком груб, третий слишком труслив, четвертый слишком изворотлив, а пятый так вообще старик…
Фицроджер в это время производил очередной объезд своего войска и остановил возле нее своего каракового жеребца.
— У вас печальный вид, леди. Вам плохо?
— Нет, милорд.
— Наверное, вы устали? Даже если и так, могу вам лишь посочувствовать, поскольку первый привал будет еще не скоро.
— Единственное, что меня угнетает, — это монотонность нашего пути, лорд Фицроджер.
— Некоторые мечтают вести однообразную, монотонную жизнь, леди Имоджин. Боюсь, что, пока не начнется бой, я не смогу предложить вам достойных забав.
Он отъехал, не скрывая раздражения, а Имоджин безуспешно пыталась придумать столь же язвительный ответ. Она неловко повернулась в седле, следя за тем, как он скачет вдоль колонны. То и дело он придерживал коня и старался подбодрить солдат шутками. Или делал им замечания. Имоджин заметила, как один из кавалеристов стал белее мела после нескольких его слов.
К радости Имоджин, привал устраивали целых три раза, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. В конце концов, для войска гораздо важнее поддерживать в хорошей форме лошадей, нежели заботиться о здоровье какой-то там наследницы. На каждом привале сэр Реналд переносил ее в тень под деревья и усаживал на одеяло.
На третьем привале солдатам раздали хлеб с сыром и эль. Сэр Реналд принес Имоджин ее порцию и тут же вернулся к своему другу для очередных распоряжений. Однако через некоторое время мужчины подошли к тому месту, где сидела она, и приступили к трапезе.
Уже перевалило за полдень, и солнце припекало вовсю. Сэр Реналд откинул капюшон своей кольчуги, подставляя ветерку влажные от пота волосы.
— Терпеть не могу летние кампании, — проворчал он.
— Боишься растрясти жир? — ехидно поинтересовался его друг.
— Я вовсе и не жирный! — фыркнул сэр Реналд. — Только такое бессердечное чудовище, как ты, не взопреет под войлочным подкольчужником, кольчугой и латами!
— Я потею не меньше тебя, — возразил Фицроджер, — но все равно радуюсь предстоящему бою. — И повернулся к Имоджин: — Надеюсь, вы не очень страдаете от жары, леди… — его тон говорил о том, что это только первая часть фразы, — ибо мне все равно нечем вам помочь.
— Коль скоро на мне лишь тонкая рубашка и платье, милорд, смешно опасаться, что я буду страдать от жары.
Он с нарочитой неспешностью прошелся взглядом по ее растолстевшему телу.
— Женщины в вашем положении плохо переносят жару.
Имоджин знала, что ее щеки пылают, как огонь. Необходимо было увести разговор от этой опасной темы.
— Вы не могли бы просветить меня насчет судьбы моего сенешаля, милорд?
— Довольно странно, — заметил он, — что любое упоминание о вашем будущем материнстве непременно возвращает вас мыслями к этому человеку. Глядя на вас, ни за что не скажешь, что такой старик может оказаться в вашем вкусе, но женщины вообще странные существа…
Имоджин уже открыла рот для горячей отповеди, но вовремя заметила в зеленых глазах искорки смеха. Да как он смеет над ней издеваться?! Единственным достойным ответом было полное игнорирование его выходки.
— Он мой доверенный слуга, — холодно процедила она.
— Ваш доверенный слуга остался в замке Клив. Он в безопасности, и за ним хорошо смотрят.
Имоджин уставилась на него, не веря своим ушам. Он ясно дал ей понять, что Сивард стал его заложником.
— Это недостойно и бесчестно — издеваться над старым, преданным слугой!
— Если вы будете вести себя как подобает, никто не будет над ним издеваться, — цинично заявил он. По его сигналу весь лагерь пришел в движение. Солдаты поднимались с земли, приводили в порядок амуницию и проверяли седла. Фицроджер тоже встал с одеяла и спросил: — Интересно, кто же все-таки отец этого ребенка, зачатого вами так некстати?
Имоджин потупилась и ответила чистую правду:
— Этого я вам сказать не могу!
Он ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Надеюсь, вы не состоите в тайном браке?
— Как по-вашему, если бы у меня был муж, я бы обратилась к вам за помощью?
— Мужья бывают разные. — Он оставил ее в покое и отошел, чтобы проследить за тем, как войско строится в походную колонну. У Имоджин чесались руки швырнуть что-нибудь острое в эту надменно выпрямленную спину.
Реналд де Лайл наклонился и поднял ее на руки.
— Сэр Реналд, — сердито проворчала она, — хотя вы, кажется, считаете своего друга самым лучшим человеком в мире, по-моему, он невоспитанный и жестокий.
От низкого добродушного смеха его грудь задрожала так, что это отдалось в ее теле.
— А кто вам сказал, что я считаю его образцом вежливости? Он такой же бродяга, как и я! Но при этом он человек слова. Он ни разу в жизни не нарушил данного обещания в отличие от многих и многих воспитанных рыцарей. — Он ловко усадил ее в седло.
Имоджин стало совсем плохо. Потому что на память ей пришли некоторые обещания, данные Бастардом Фицроджером перед началом похода. Если он выполнит их, ее не ждет ничего хорошего.
Глава 4
