Лиза Клейпас - Объятия незнакомца
Макс, только что вернувшийся из конюшни после утомительной скачки, затаил дыхание при виде девушки в саду, сидящей в одиночестве. Напряжение, которое он пытался снять с помощью верховой прогулки, вновь охватило его, как только он увидел Лизетту. На мгновение он задумался: почему этот ребенок так действует на него, несмотря на его усилия оставаться равнодушным?
Он знал многих привлекательных женщин, но никогда не встречал такую красавицу. Нежный профиль ее лица четко выделялся на фоне обильной зелени сада, подчеркивая мягко закругленный подбородок, дерзко вздернутый носик и высокий лоб. Волосы, заплетенные в косу и перевязанные узкой лентой, горели на солнце ярко-красным пламенем.
Макс ощутил острое желание погрузиться лицом в это облако волос и прильнуть губами к хрупкой белой шейке. Ему захотелось сорвать с нее платье, так плотно облегавшее ее грудь, и впиться поцелуем в эту теплую женскую плоть. Ему хотелось смять и поглотить ее. Сильное желание заставило его сделать несколько шагов вперед, прежде чем он остановился.
* * *Лизетта услышала приглушенный звук шагов. Наполовину ослепленная солнцем, она все-таки узнала высокую фигуру Максимилиана Волерана, одетого в костюм для верховой езды. Она закрыла глаза, когда он приблизился к ней. В его походке было что-то от крадущегося зверя.
Их взгляды встретились, и Макс с трудом подавил страстное желание, внезапно овладевшее им. После ночи с Мириам он вовсе не хотел думать о женщине, тем более о девственнице.
– Добрый день, – сухо сказал Макс.
Лизетта кивнула в ответ, пряча платок за спину, где он не мог видеть его.
Макс сел рядом, не спрашивая разрешения, его мускулистое бедро почти касалось ее бедра, а большой сапог его ноги расположился рядом с ее маленькой туфелькой. Его запах, перемешанный с запахом конского пота и влажной кожи со следами выступившей соли, остро ударил ей в нос. Смущенная девушка отодвинулась было от него, но Макс схватил ее за запястье.
Он держал ее руку и разглядывал смятый носовой платок.
– Ты несчастна, – прошептал он.
– Нет… я… – Лизетта едва дышала. Жар его прикосновения, казалось, проник в ее кровь. А что еще можно было ожидать?
– Ты недовольна нашим гостеприимством? – спросил он. – Может, тебе что-нибудь нужно?
– О нет… Дело вовсе не в этом… Ваше гостеприимство выше всяких похвал…
Лизетта замолчала, издав легкий горестный стон, и попыталась высвободить руку. Макс тотчас отпустил ее.
– Я думаю о своей семье, – сказала она, собравшись с мыслями. – Моя мать и сестра не поддерживают меня против отчима. Мне следовало бы выйти замуж за Сажесса без всяких жалоб. Меня приучили к мысли, что родители лучше знают, что мне нужно, но на этот раз я не могла согласиться. – Лизетта стыдливо опустила голову. – То, что я сделала, должно быть, не правильно и грешно, но я не могла совладать с собой. Наверное, я плохая дочь. Непослушная. Я…
– Перестань, – прервал ее Макс, и внезапно его глаза весело блеснули. – Это не преступление, малышка, если ты не хочешь выходить замуж за человека, который, как тебе кажется, будет плохо обращаться с тобой.
– Конечно. – Она удивленно взглянула на него. – Но вы понимаете, как ужасно то, что я сделала?
Он пожал плечами:
– Действительно, большинство женщин не осмелились бы противиться браку. Но я на твоем месте поступил бы точно так же.
Лизетта недоверчиво взглянула на него. Невозможно представить, чтобы он согласился с чем-то против своего желания.
– Я… я не всегда такая своевольная, как это может показаться, месье.
Макс улыбнулся, вспомнив ее в мальчишеской одежде.
– Почему ты считаешь, что я не могу поверить в это?
– Потому что ваше впечатление обо мне ошибочно, месье!
Макс взял ее за подбородок и слегка приподнял лицо кверху, продолжая улыбаться.
– Чтобы изменить его, дорогая, нужны очень убедительные доводы. – Сейчас он выглядел намного моложе, чем прежде. С его лица исчезла мрачная тень.
– Вы так добры ко мне, – прошептала Лизетта, чувствуя комок в горле. – Надеюсь, ваши усилия не напрасны. Кажется, вы поняли мои чувства к месье Сажессу. Если бы мой отец был жив, уверена, он поблагодарил бы вас…
Макс убрал руку, которой держал ее, и встал со скамьи, лицо его приняло обычный хмурый вид. Что его так рассердило? Она ведь только пыталась отблагодарить его!
– Мне не нужна твоя благодарность, – сказал Макс.
– И все-таки я должна была сказать это.
– Что случилось с твоим отцом?
– Он умер от раны, полученной на дуэли, когда я была еще ребенком.
Ее отец Люсьен был мрачным и грозным человеком, чье настроение менялось, как у Макса. В хорошем расположении духа он мог очаровать и обольстить любого, но когда приходил в ярость, все старались не попадаться ему на глаза. Он часто был жесток к тем, кого любил, но, безусловно, защищал своих детей. Лизетта уверена, что отец не стал бы принуждать ее выйти замуж за Этьена Сажесса.
– Вы чем-то напоминаете мне его, – сказала она. Макс пристально посмотрел на нее.
– Я не твой отец, – отрезал он, – и не испытываю ни малейшего желания оказаться в этой роли.
– Я не…
– Избавь меня от своих детских фантазий. Я не хочу быть объектом обожания сопливой девчонки!
Лизетта вскочила со своего места.
– Я просто отметила небольшое сходство! А что касается фантазий… Это только ваше тщеславие, месье, дает вам основание полагать, будто я думаю о вас! Вы не тот человек, которым можно восхищаться! В вас нет ничего привлекательного! Вы самый высокомерный, надменный грубиян, какого я когда-либо встречала!
Они оба пришли в смятение, услышав поблизости приглушенное хихиканье. Лизетта испуганно посмотрела через плечо и увидела близнецов, наблюдающих за ними, – Филиппа со смущенным видом и Жюстина, старающегося казаться безразличным. Макс с усмешкой удалился. Мальчишки метнулись прочь с его дороги. Подавленная, Лизетта снова опустилась на скамью, помахивая рукой возле разгоряченного лица.
Первым заговорил Филипп:
– Мадемуазель?
– Да? – мрачно отозвалась Лизетта, когда он подошел ближе. Она подумала, не собираются ли ребята хамить. На щеках Филиппа играл здоровый румянец. В его чертах угадывался образ Макса, когда же девушка взглянула на Жюстина, сходство было разительным.
– Мадемуазель, – смущенно сказал Филипп, – мы по поводу вчерашнего… Мы должны извиниться за свое поведение…
– За меня не извиняйся, – прервал его Жюстин грубым голосом, подражая отцу. – Я ни о чем не сожалею. Если бы мадемуазель не переоделась мальчишкой, мы вели бы себя с ней соответственно.
– Конечно, – сухо сказала Лизетта, чувствуя, что нельзя давать ему повода провоцировать ее. – Нечего извиняться. Поскольку я буду находиться здесь в течение нескольких дней, надеюсь, мы станем друзьями. Учитывая те отношения, которые уже возникли между нами, нелепо прибегать к формальностям.
