Ванесса Келли - Признания новобрачного
Она буквально излучала чувственность, очевидную для любого мужчины моложе девяноста лет и не стоящего одной ногой в могиле. Это, так же как ее веселый легкий характер, обеспечило ей популярность в «Золотом банте». После вынужденного перерыва, связанного с рождением ребенка, Роуз стремилась вернуться к работе. И многие клиенты с нетерпением ждали ее возвращения. Она, разумеется, не отказала Гриффину и стала кормилицей малыша, но не собиралась оставаться ею долго.
Он махнул рукой, приглашая Роуз войти.
— Присоединяйся к нам, Роуз, мы тебя ждем.
Обернувшись, он заметил, как закатил глаза Доминик, и довольно ухмыльнулся.
— Мисс Брайтмор, позвольте вам представить мисс Роуз Крэншоу, — проговорил он с сардонической вежливостью. — Она была кормилицей ребенка. Роуз, это мисс Брайтмор, которая теперь будет няней маленького Стивена.
Но мисс Чопорность и Пристойность немало удивила его. Она встала и обратилась к Роуз с доброй и вежливой улыбкой.
— Рада с вами познакомиться, мисс Крэншоу. Надеюсь, малыш не слишком обременил вас.
Роуз переложила спящего ребенка в одну руку и взмахнула другой.
— Что вы, мисс Брайтмор, называйте меня просто Роуз. Меня никто и никогда не зовет мисс Крэншоу, даже тупой Джонни Роуз, пришедший ко мне впервые. Хотя, думаю, это будет забавно, если я заставлю всех мужчин называть меня только так, особенно аристократов.
Она громко расхохоталась, и на этот раз Гриффин действительно поморщился, но не потому, что ему было неприятно — просто он боялся, что она разбудит малыша. После бессонной ночи он понял, что немногое в жизни может быть таким ужасным, как младенец с коликами в животе.
К счастью, снова вмешался Доминик.
— Роуз, рад тебя видеть, — сказал он. — Прекрасно выглядишь.
— Вы тоже. — Роуз широко улыбнулась и подмигнула Доминику. — Как всегда.
Мисс Брайтмор издала слабый сдавленный звук и в ужасе уставилась на Доминика. Гриффин не мог ее винить. Он точно знал, что крестный не общается с проститутками, по крайней мере, в его заведении, но девушка этого знать не могла. Не приходилось сомневаться, что этот день оказался для нее в высшей степени познавательным. И если она все еще намерена взять на себя малыша Стивена, это только начало.
— Как себя чувствует твой сын? — Доминик явно старался направить разговор в безопасное русло.
Глаза Роуз гордо сверкнули.
— Он уже совсем большой. Мой мальчик так быстро растет… Знаете, мой мужчина — Томас, вы его знаете — очень любит его и гордится.
По настоянию Гриффина Роуз села рядом с мисс Брайтмор, и та любезно приготовила ей чаю. Несколько минут они оживленно болтали о детях вообще и о Сэме в частности. Сцена была на удивление домашней. Гриффину пришлось отдать гостье должное — мысленно, конечно, — она вела себя с Роуз, как с равной. Но поскольку домашние сцены Гриффину не нравились, он быстро перевел разговор в более интересующее его русло.
— Роуз, так получается, что ребенок некоторое время будет жить здесь. Я знаю, что ты хочешь вернуться к работе и уже практически отняла сына от груди. Но, судя по всему, этому ребенку еще потребуется твое внимание. Я прав?
Женщина вздохнула и поморщилась.
— Да, Гриффин. По моим прикидкам, ему чуть меньше пяти месяцев, хотя он слишком маленький для своего возраста, бедняжка. Он уже может съесть немножко каши или пюре из ложечки, но его надо будет кормить грудью еще не меньше месяца.
Мисс Брайтмор, которая осторожно отодвинула одеяльце и теперь вглядывалась в лицо малыша, с тревогой повернулась к Роуз:
— Вы считаете, что он слишком мал? Может быть, он болен?
Роуз засмеялась.
— Нет, дорогая. Он присасывается ко мне, как солдат, впервые отпущенный на побывку. У него отличный аппетит. Хотя колики, конечно, немного беспокоят.
— Не напоминай мне, — простонал Гриффин.
— Но он скоро вырастет, — сказала Роуз. — Некоторые дети просто некрупные. И он — один из них.
— Мы тебе очень признательны за помощь, Роуз, — серьезно сказал Доминик. — Ты получишь щедрую компенсацию за беспокойство.
Роуз нахально улыбнулась в ответ.
— Я в этом ни минуты не сомневалась, любовь моя.
Когда Роуз принялась строить глазки Доминику, Гриффин мысленно застонал. Роуз, безусловно, добрая женщина, и ей можно доверить уход за ребенком, но она могла стать серьезным испытанием для терпения мужчины.
— Очень хорошо, — сказал Гриффин. — Мы будем признательны, если ты останешься в доме, пока в тебе есть необходимость. Сэмми, разумеется, будет с тобой, а мисс Брайтмор станет ухаживать за маленьким Стивеном. На ней будет все, кроме кормления. Она поселится в комнате рядом с твоей, и вы сможете помогать друг другу по ночам. Остальной персонал будет оказывать помощь в случае необходимости. Но в первую очередь за малыша отвечает мисс Брайтмор.
Он окинул язвительным взглядом мисс Чопорность и Пристойность, ожидая, что ее возмутит его командный тон, но она, похоже, была полностью поглощена ребенком.
— Мисс Брайтмор! — окликнул ее Гриффин. — Вы меня слышали? То, что я сказал, вам подходит?
— Что? — рассеянно переспросила она, судя по всему, совершенно позабыв о его присутствии.
Это не могло не вызвать очередную волну раздражения. Гриффину и так не слишком нравилось, что в собственном доме его затмил никому не известный младенец, но чтоб его совсем уж не замечали…
— Я спросил, устроят ли вас перечисленные мною меры.
— О да. Меня все устроит, о чем бы вы ни говорили, — сказала она и снова переключила внимание на ребенка. — Можно я его возьму? — робко спросила она у Роуз.
— Конечно, дорогая, — ответила Роуз. — Он милашка, но я и в самом деле не отказалась бы от небольшого отдыха. От двоих детей сразу я устала больше, чем от недели работы на спине в «Золотом банте». По крайней мере, там кое-что делают мужчины… Если вы понимаете, о чем я, — сказала Роуз и задорно подмигнула.
— Да, конечно, — пробормотала Джастин. Она глубоко вздохнула и приняла из рук Роуз закутанного в одеяло ребенка.
— Прекрасно, — одобрила Роуз, глядя на нее. — Вы его держите совершенно правильно.
Мисс Брайтмор смущенно улыбнулась женщине, и Гриффину почему-то чертовски захотелось оказаться на месте Роуз.
— Спасибо, Роуз, — проговорила Джастин. — Я очень люблю детей. Когда я была маленькой, тетя разрешала мне повозиться с моими младшими кузинами.
Ее тихий и грустный голос проник в сердце Гриффина. Черты милого лица девушки смягчились, а голубые глаза засветились, словно чистые озера в солнечный день.
У Гриффина тоскливо заныло сердце, и он машинально потер то место на груди, где была татуировка. Глядя на мисс Брайтмор, укачивающую ребенка и тихо шепчущую ему какую-то милую чепуху, Гриффин почувствовал тоску по тому, чего никогда не имел, по вещам, которые он давным-давно считал забытыми. Непрошеный всплеск чувств и эмоций был совершенно не к месту.
