Мередит Дьюран - Скандальное лето
Майкл кивнул изнуренной горничной, прежде чем поклониться вдове. Это был булавочный укол, но миссис Чаддерли его заметила: глаза ее сузились, а в следующий миг на губах заиграла широкая улыбка.
Сердце Майкла на мгновение замерло. Проклятие! И почему только вуали нынче не в моде? Неделю назад Майкл вообразил, будто глаза у этой вдовушки такие же темные, как ее волосы, но стоило ей разомкнуть веки, он с изумлением обнаружил, что на самом деле глаза у нее бледно-зеленые, цвета китайского нефрита, поднесенного к свету.
Теперь же, заглянув в них вновь, он испытал настоящее потрясение: красота этих глаз превосходила всякое воображение.
Майкл задержал дыхание, стараясь подавить бурю чувств, поднявшуюся в его душе. Эта женщина никогда не узнает, как жестоко унизила его на прошлой неделе. Каждое ее движение посылало к нему волну благоухающего тепла, от которого его тело становилось твердым как камень. К тому времени как миссис Браун вручила ему проклятую чашку с чаем, у него уже тряслись руки.
Ему и прежде случалось испытывать подобное страстное влечение. Но только не к пациентке. Боже упаси! Деревенская жизнь определенно не пошла ему на пользу.
— Миссис Чаддерли, — заговорил он. — Добрый день.
Вдова любезно ответила на приветствие, после чего, к удивлению Майкла, обратилась к священнику:
— Дичь уже забили?
Налетел легкий ветерок, взметнув кружевной ворот платья миссис Чаддерли и соблазнительно приоткрыв гладкую белую грудь. Майкл до боли стиснул кулак, чтобы отвлечься от неуместных мыслей.
— Да, конечно, — отозвался Першелл. — Я не раз справлялся насчет пирогов. Кухня в Хэвилленд-Холле готовит изысканные угощения для нашей завтрашней благотворительной ярмарки в школе.
Майкл неожиданно понял, что пастор обращается к нему.
— Вот как? — невнятно пробурчал он.
— Да, их пироги с клубникой знамениты на всю округу. И, видит Бог, не случайно!
— Мистер Грей убедился бы в этом сам, если бы принял мое приглашение на обед, — игриво заметила миссис Чаддерли. — Быть может, вам удастся его уговорить?
Майкл почувствовал, что краснеет под вопросительным взглядом Першелла.
— У миссис Чаддерли лучшая кухарка во всем Корнуолле, — заверил священник. — Как раз на прошлой неделе я отведал самого нежного и сочного перепела, какого только пробовал в жизни.
«Превосходно, ничего не скажешь. Теперь и священник уговаривает меня принять приглашение, исход которого предрешен: я попросту съем хозяйку дома». Минувшие несколько ночей Майкл только об этом и думал, представляя, как для начала жадно обхватывает губами сладкие пальчики миссис Чаддерли, один за другим…
— В тот день я приглашала на обед и мистера Грея, — с дразнящей улыбкой проговорила вдова. — Но увы, боюсь, он думает, будто, посидев за моим столом, подвергнет опасности свою бессмертную душу. Быть может, вы, мистер Першелл, дадите совет своему другу, ведь это по вашей части.
— Но я ничего подобного не думаю. — Черт побери, он взял неверный тон, проникновенный и игривый, под стать ее манере. Майкл сделал это непроизвольно, разумеется. Вторым сыновьям со слишком крупными носами остается лишь поднатореть в искусстве обольщения, если они желают пользоваться успехом у женщин. И при обычных обстоятельствах… видит Бог, Майкл приложил бы немало усилий, чтобы завоевать благосклонность этой особы.
Но данные обстоятельства не благоприятствовали ухаживаниям. Нахмурившись, Майкл прочистил горло. Он решительно не понимал ее интереса к нему. Миссис Чаддерли определенно не принадлежала к тому сорту женщин, что обращают внимание на скромных деревенских докторов.
Заметив испытующий взгляд Першелла, Майкл снова поклонился, стараясь изо всех сил изобразить равнодушие.
— Мадам, я могу лишь повторить, что опасаюсь навеять на вас скуку, едва ли я способен развлечь и оживить общество. — «Не забывайте, я всего лишь сельский лекарь».
— О, я в этом сомневаюсь, — возразила вдова, насмешливо приподняв брови. Она немного помолчала; затянувшаяся пауза лишь подчеркнула язвительность ее слов.
Потом, рассмеявшись, миссис Чаддерли обернулась к служанке, чтобы взять зонтик. — Мейтер, я знаю, у вас есть какие-то дела в городе. Дайте мне корзинку, и я продолжу путь одна.
— Да, мадам, — отозвалась она, вручая корзину хозяйке. Резко повернувшись, Мейтер зашагала прочь.
Ее стремительный уход поразил не одного Майкла.
— Странная девушка, — проговорила вдова вслед служанке. Майкл с легким удивлением заметил, что в голосе ее слышалась скорее усмешка, нежели досада. — Мистер Першелл, я пришлю вам цветы и все остальное завтра к десяти утра.
— Благодарю вас, миссис Чаддерли. Смею надеяться, мы в самом скором времени увидим вас на воскресной службе. Нашим прихожанам так не хватает вашего общества.
— О, — беззаботно откликнулась вдова, — как-нибудь на днях паршивая овца вернется к стаду. Тогда вы сможете обратить грешницу на праведный путь! Мистер Грей, вы не прогуляетесь со мной?
«Чертовски скверная идея», — подумал Майкл, посмотрев на Першелла, но тот так и сиял от удовольствия, словно мальчишка, которого только что ущипнула за щеку самая пышногрудая коровница в деревне. С его стороны помощи ждать не приходилось.
— Возможно, меня дожидаются больные…
— Именно об этом я и хотела с вами поговорить, — встрепенулась миссис Чаддерли. — Сынишка Брауардов болен. Уверена, родители с благодарностью выслушают мнение врача.
Майкл прищурился, с подозрением оглядывая вдову. Эта особа дьявольски ловко расставляла сети. Улыбка ее казалась искренней и простодушной. Майкл выглядел бы полным ослом, отказавшись осмотреть мальчика. Более того, как врач он обязан был следовать этическим принципам. Стремление избежать ловушки и спасти собственную добродетель от посягательств этой опасной кокетки отступало перед необходимостью оказать помощь больному ребенку.
Майкл набрал в грудь побольше воздуха. Сдержанность. Ему придется проявить сдержанность. Добродетель, ему несвойственную. Да еще этот свежий деревенский воздух, будь он неладен!
— Ну конечно, — нехотя сказал он. — Я осмотрю мальчика.
— Прекрасно! — Бесцеремонно сунув корзинку Майклу в руки, вдова поспешила прочь. Струящееся платье придавало ее походке особую легкость. Изящные движения миссис Чаддерли напоминали… танец. Снова налетел ветер, и воспаленному воображению Майкла представилось, будто тонкий шелк обрисовал точеную ножку и округлое бедро.
«Похоже, воздержание убьет меня задолго до появления Аластера», — с тоской заметил он про себя.
