Бертрис Смолл - Невольница любви
Бакингем продолжал всячески вредить королеве, утверждая, что ее одежда слишком роскошна, а прически — чересчур вызывающие для англичанки. Он постоянно чернил ее действительно вспыльчивый характер и советовал Генриетте быть скромнее и покориться мужу, иначе тот отошлет ее во Францию. Потом он снова попытался получить места при дворе королевы, но уже не только для сестры, но и для жены, и племянницы. Королева, естественно, возмутилась, но на этот раз пожаловалась мужу. Карл спешно отбыл на охоту, чтобы избежать очередной стычки, а в его отсутствие графиня Денби посмела устроить в покоях королевы публичную церковную службу. Однако Генриетта и ее люди то и, дело проходили через зал, смеясь и болтая, будто ничего необычного не происходило. За ними следовали слуги, бегали собачки, так что Бакингем не преминул доложить обо всем царственному покровителю, и гнев Карла был ужасен. При этом он отчего-то злился не на леди Денби, намеренно провоцирующую ее величество, а на жену, которую и решил наказать, отослав всех французов в Париж. Бакингем наконец сообразил, что зашел слишком далеко. Он совсем не хотел стать причиной осложнения отношений между двумя странами.
Король Людовик, услышав о несогласиях между супругами, расстроился и повелел своему доверенному лицу немедленно отправляться в Лондон и узнать, в чем дело. Бакингем поспешно убедил короля на время оставить французов в столице.
Чума наконец отступила, и коронацию назначили на второе февраля. В Гленкирке Джеймс Лесли громко ворчал, жалуясь, что придется среди зимы предпринимать столь долгое и небезопасное путешествие. Стояли холода, а снега в этом году выпало на редкость много. Им придется выехать немедленно, после Двенадцатой ночи9.
— Я не собираюсь тащить за собой весь выводок, — объявил он собравшемуся семейству.
— А мне и здесь хорошо, — отмахнулась Фортейн.
— Поедут Генри, Чарли и Патрик, потому что первые двое — англичане, а третий — мой наследник, — решил Джеймс.
Индия затаила дыхание и бросила на мать умоляющий взгляд. Адриану Ли было дано разрешение переписываться с ней, и он держал ее в курсе всех придворных сплетен и приготовлений к коронации.
— Думаю, Индия тоже может ехать, — вмешалась Жасмин.
— Это еще зачем? — вспылил было Джеймс.
— Она первенец Роуэна, английская дворянка из старой уважаемой фамилии и, разумеется должна увидеть, как коронуется ее король, — спокойно объяснила Жасмин. — Кроме того, это прекрасная возможность познакомиться со многими родовитыми женихами, из тех, кто нечасто бывает при дворе, а их немало съедется в столицу. Нельзя упускать такой случай. И я хотела бы, чтобы моя дочь была со мной, Джемми.
— Так и быть, — неохотно буркнул он. — Но я не желаю видеть, как вокруг нее увивается этот щеголь виконт. Понятно, Индия? Я проявил терпение, позволил ему писать раз в месяц, но ни о какой свадьбе не может быть и речи! На этот раз я хочу видеть в нашем доме иных поклонников. Теперь, когда твой кузен Рене уехал, некому будет тебя покрывать! Думаешь, я не знал, что ты бегала на свидание не к нему, а к молодому Ли?
Индия проглотила вертевшуюся на языке колкость и с покаянным видом опустила голову. Она будет делать все, что пожелает, черт побери, но прежде нужно добраться до Англии, а уж потом выказывать норов.
— Да, папа, — послушно пропищала она, — спасибо, что позволил мне ехать.
— И на этот раз ты выберешь мужа, Индия, — строго наказывал Лесли, — либо здесь, либо в Англии. В июне тебе исполнится восемнадцать, и медлить больше нельзя.
— Маме было восемнадцать, когда родилась я, — заметила Индия.
— И она успела дважды выйти замуж, а кроме того, чтобы выносить ребенка, нужно время.
— Я хочу выйти замуж по любви, — осмелилась возразить Индия.
— Никто не собирается вести тебя к алтарю насильно, девочка, но пора думать о будущем, — заметил отец.
— Конечно, папа, — кивнула Индия.
— Ну и притворщица же, — поддела Фортейн, когда сестры поднялись к себе. — Уж мне-то известно, что ты метишь выйти за Адриана Ли! И он бы рад жениться, хотя не думаю, что любит тебя. Скорее твое приданое.
— Не правда! — рассердилась Индия. — Адриан любит меня! Сколько раз он писал о своих чувствах!
— Не понимаю тебя, Индия, — покачала головой Фортейн. — Ты всегда была такой осмотрительной, особенно во всем, что касалось охотников за приданым, и все же стала покорным комком глины в руках виконта. Что это с тобой?
— Ты ничего не соображаешь… — Начала Индия.
— Нет, но пытаюсь, — согласилась сестра. — Ты мне не чужая, и я тебя люблю. Между нами всего два года разницы, и хотя мы совсем не похожи, мне не безразлично, что будет с тобой. Адриан Ли ведет себя совершенно неподобающим образом и в письмах обращается к тебе как к своей невесте.
— Неужели ты читала… — ахнула разъяренная Индия.
— Разумеется, — деловито подтвердила Фортейн. — Ты не слишком тщательно их прячешь, Индия. Если бы мама не доверяла тебе, она, вероятно, тоже все бы знала и уж тогда ни за что не взяла бы тебя с собой в Англию. Этот Адриан — настоящий наглец, сестрица.
— Он целовал меня, — призналась Индия. — В первый раз Рене нас застал и долго журил меня, так что в дальнейшем пришлось быть поосторожнее. О, Фортейн, я не представляю себе жизни без него! Папе придется переменить свое мнение об Адриане! Я не выйду ни за кого, кроме него!
— Но почему? — недоумевала Фортейн. Этот Ли ничуть не красивее ее братьев и не слишком умен к тому же. Отпускает Индии дурацкие комплименты, сравнивая ее губы с двумя горлинками, а его правописание не выдерживает никакой критики! Было бы из-за чего голову терять! Да что в нем такого?!
— Не могу объяснить, — беспомощно пролепетала Индия. — Он восхитителен, и я его обожаю. Когда-нибудь ты все поймешь.
— Берегись, сестрица, — тяжело вздохнула Фортейн. — Если ты не дашь отставку своему поклоннику и не выберешь мужа сама, это за тебя сделает папа. Ты ведь знаешь, все в воле родителей. Наши до сих пор были очень снисходительны.
— Или Адриан — или никто, — упрямо твердила Индия.
— Не будет мира в этом доме, пока ты не выйдешь замуж, Индия, — покачала головой Фортейн.
— За Адриана, — последовал немедленный ответ, и Фортейн рассмеялась.
— Надеюсь, что у меня не будет такой дочки, как ты, — охнула она.
Семейство покинуло Шотландию седьмого января и прибыло в лондонский дом Гринвуд, тридцатого числа того же месяца. Времени на то, чтобы распаковать и привести в порядок одежду, почти не оставалось. Их уже ожидал виконт Туайфорд с последними новостями. Джеймс не слишком обрадовался гостю, но вежливо слушал его болтовню. Королевы, по-видимому, на коронации не ожидается. Она снова послушалась советов своих духовных наставников и предпочла проигнорировать мольбы своей матери и брата, короля Франции, желавшего, чтобы Генриетту короновали одновременно с мужем. Однако епископ де Менд посчитал, что архиепископ Кентерберийский, будучи протестантом, недостоин возлагать корону Англии на голову католички и его место должен занять римско-католический священник. И поскольку для англичан подобное кощунство было совершенно неприемлемым, королева не будет коронована вообще и не приедет в аббатство, где произойдет церемония.
