Элизабет Чедвик - Летняя королева
Глава 52
Руан, октябрь 1154 года
Холодным октябрьским утром Алиенора потягивала имбирный отвар, приготовленный Амарией, пока дамы надевали на нее теплую одежду. Впервые за несколько месяцев ее с утра не тошнило. Живот, еще неделю назад плоский, теперь округлился, и ее новое платье из ярко-коричневой шерсти было чуть собрано впереди вокруг красного плетеного пояса, чтобы подчеркнуть это обстоятельство.
Накануне Генрих лег спать поздно, а встал рано, жизнь била в нем ключом, и уже не верилось, что всего шесть недель тому назад он чуть не умер. Сегодня ему предстояло поехать в Ториньи и разобраться с мятежными вассалами. Алиеноре хотелось удержать его при себе хотя бы еще одну неделю, но она понимала, где границы возможного.
Алиенора послала Эмму за маленьким Гильомом и его няней, но няня пришла без подопечного.
– Мадам, ребенка забрал герцог. Он сказал что-то о конюшнях, – объяснила она.
Алиенора велела подать ей плащ и спустилась во двор, где Генрих скакал по кругу на кобыле Гризель, а маленький Гильом сидел впереди него. По двору разносился восторженный визг малыша, хватавшего поводья, а его отец сиял от гордости и хохотал. Генрих оделся в дорогу: туника, а поверх нее стеганый подлатник, который сейчас защищал его от резкого ветра. Маленький Гильом был завернут в отцовский плащ.
Увидев жену, Генрих развернул коня и подъехал к ней:
– Я давал нашему наследнику первый урок верховой езды. Он быстро учится.
– Еще бы! Он успеет стать умелым наездником к тому времени, как ты вернешься… если, конечно, ты не хочешь взять его с собой.
– Не возьму, пока он не научится пристегивать чулки к подштанникам, ставить палатку и молчать, когда нужно, – хмыкнул Генрих, передавая жене малыша.
Тот завопил и потянулся обратно к отцу и лошади. Алиенора чмокнула сынишку и быстро отдала няньке.
Генрих спешился и взял жену за руку.
– Надеюсь вернуться в Руан до праздника святого Мартина.
– Береги себя. – Алиенора погладила его руку, которую он оцарапал о колючий куст во время охоты два дня тому назад. – Я буду молиться за тебя.
– А я буду молиться за тебя и наших сыновей. – Генрих дотронулся до ее живота, а затем, зажав лицо жены в ладонях, поцеловал.
Это было искренне, но она видела, что мысли его далеко, на бескрайней дороге, а ее он уже покинул.
Визиты Алиеноры в аббатство Бек к императрице были скорее обязанностью, чем желанием проводить время в компании свекрови, но сегодня, по крайней мере, все оказалось терпимо. Маленький Гильом недавно сделал первые шаги, и Матильда поощряла его в этом новом занятии, сияя от гордости, пока он ковылял от нее к Алиеноре и обратно.
Алиенора принимала успокаивающую ванночку для ног с травами и ароматическим маслом. Маленький Гильом захотел поплескаться в воде, но императрица отвлекла его кусочком хлеба с медом.
Женщина прижала руку к животу.
– Весь в отца, – сказала она, усмехнувшись. – Я считала Гильома активным, но этот ни секунды не дает мне покоя.
Императрица улыбнулась и взяла внука на колени, чтобы покормить.
– Я сомневалась, когда ты заключила брак с моим сыном, стоило ли нам так рисковать, – призналась она. – О тебе ходили разные слухи, пусть даже необоснованные, а за пятнадцать лет брака всего две дочери. Но ты хорошо преуспела – пока.
Алиенора в душе возмутилась. До чего же парадоксальная женщина: то такая внимательная, что предлагает расслабляющую ванночку, то вдруг портит удовольствие резким и покровительственным тоном.
– Я тоже сомневалась, стоит ли игра свеч, – ответила она. – Быть может, я выхожу за мальчишку, пытающегося поступать по-взрослому. Но, к счастью, мои сомнения рассеялись, как, надеюсь, и ваши.
Императрица было обиделась, но ее черты тут же смягчились.
– Мне кажется, мы обе пришли к пониманию, дочь моя.
Но не к любви, подумала Алиенора, хотя и этого хватит.
Внезапно у дверей возник шум, и Эмма открыла ее задохнувшемуся гонцу, который с трудом сообщил, что привез важную новость.
Императрица и Алиенора испуганно переглянулись. Одна передала внука няне, а другая поспешно вытерла ноги и надела мягкие туфли. Боже милостивый, что, если Генрих снова заболел? Что, если он ранен… или того хуже?
Вестник, ослабевший от ветра и заляпанный грязью, вышел вперед и опустился на колени.
– Дамы, – сказал он, обращаясь к обеим, – я привез новость от архиепископа Кентерберийского. – Он сглотнул и взял себя в руки. – Четыре дня тому назад в Дувре от кровотечения умер король Стефан… – Он протянул послание с печатью Теобальда Кентерберийского.
Императрица выхватила письмо и сломала печать. Пергамент дрожал у нее в руке, пока она читала.
– Как долго я этого ждала, – проговорила она, прикрыв рот рукой. – Целую вечность. Я знала, наступит день, но теперь… – У нее задрожал подбородок. – Генриху было чуть больше, чем сейчас моему внуку, когда я начала борьбу. Все эти годы… все эти долгие, долгие годы… – Из ее глаз брызнули слезы.
Алиенора оцепенела. Она ожидала, что Стефан проживет еще достаточно, – за это время они разберутся с Тулузой, воспитают детей на теплом и веселом юге. И вдруг перед ней возникла совсем другая перспектива. Она не знала англичан. Ни их обычаев, ни их языка, если не считать нескольких слов. Она рассчитывала, что займется всем этим в возрасте Матильды и к тому времени будет готова. Алиенора с трудом сглотнула и стиснула зубы. Ребенок в ее утробе перевернулся. Она обратилась к гонцу, по-прежнему стоявшему на коленях, и велела ему подняться.
– Мой господин знает? К нему послали вестников?
– Да, мадам. Они выехали одновременно со мной.
– Ступай подкрепись. Отдохни немного и будь готов снова отправиться в путь, когда понадобится.
Гонец поклонился и вышел.
Женщины смотрели друг на друга, понимая, что грядут необратимые перемены. Лицо Матильды было мокрым от слез, которые лишь подчеркивали венозную сеточку и морщины.
– Я так долго к этому шла. Такое ощущение бывает, когда толкаешь плечом застрявшую повозку, а она начинает внезапно двигаться, и ты падаешь в пустоту. – Императрица подошла к окну и распахнула ставни, впуская серый октябрьский день. – Мой сын – король. Наконец он наденет корону, которую украли, когда ему исполнилось два года.
Алиенора с трудом осознавала важность известия. Она еще раз станет королевой. В свою первую ночь они говорили об империях, но теперь все это становилось реальностью.
Невестка сопровождала императрицу, чтобы прочитать благодарственную молитву Господу в Руанском соборе. Имперская корона, которую Матильда привезла из Германии почти тридцать лет тому назад, поблескивала на алтаре – массивное украшение из сверкающего золота, переливающееся мозаикой камней различных цветов и размеров, от изумрудов с ноготок младенца до сапфира с маленький кулачок.
