Шеннон Дрейк - Тристан и Женевьева (Среди роз)
Женевьева спешилась, но осталась на месте. Гай взял ее за руку, ввел внутрь пещеры, и не глядя на Филберта, приказал:
– Сторожи вход и не мешай мне.
Филберт молча повиновался.
Гай с ухмылкой смотрел на Женевьеву:
– Что ты думаешь об этом гнездышке, любовь моя?
– Ты безумец, ты просто опасно болен.
– Нет, я здоров, как никогда, и ты скоро в этом убедишься, дорогая! – он крепко прижал ее к себе, и Женевьева, держа на руках дочь, не смогла воспротивиться ему. На какое-то мгновение смертельный страх захлестнул ее душу, но тут же в ней созрело непоколебимое решение: если этот человек попытается овладеть ею, она бросится со скалы. Потом ей в голову пришла мысль, что стоит попытаться что-то сделать, может быть ей удастся ускользнуть от него.
– Убери свои руки, – отшатнулась она назад.
Он рассмеялся, но отпустил ее.
– Женевьева, ты так привлекательна, что просто очаровала меня!
Гай отошел от нее и начал распаковывать седельные сумки, извлек из них бурдюк вина, хлеб, и несколько больших кругов сыра, и положил все это на пол. Затем разжег костер из приготовленных заранее дров и сел перед ним. Посмотрев на Женевьеву, он махнул рукой, приглашая ее сесть рядом. Она стояла неподвижно, прижимая к себе ребенка.
– Положи это отродье и иди ко мне.
Женевьева, не особенно выбирая выражения, сказала, что ему следует делать, и Гай, мрачно улыбнувшись, ответил, что как раз собирается сделать это, но она обязательно будет в этом участвовать.
– Какие выражения, миледи, неужели ты таким образом разговариваешь со своим ланкастерцем? Или это он научил тебя в порыве нежной страсти?
Она посмотрела на него столь уничтожающим взглядом, что Гай медленно поднялся на ноги, рассмеявшись, когда она от него попятилась.
– Ну, а теперь, Женевьева, нам нужно ложиться спать, возьми одеяло и укрой девочку, но если она закричит и помешает мне, то уж я сам позабочусь о том, чтобы она замолчала навсегда.
Женевьева поспешила отвернуться от него, прежде чем он успел заметить слезы страха, отчаяния и гнева в ее глазах. Она вытащила одеяло из кожаной сумки, на которую он указал и, завернув в него Кэтрин, отошла в поисках местечка поудобней и подальше, чтобы девочка не попадалась ему на глаза. Каждой клеточкой она ощущала на себе настороженный взгляд своего бывшего друга. Она посмотрела в глубину пещеры и подумала о том, что, кажется у нее есть возможность скрыться от него, убежать, прижав к груди Кэтрин. Но, если он ее поймает, то без сомнения, убьет ребенка и больше не спустит глаз со своей добычи.
Может быть, ей представится более удобный случай. Вдруг она заметила, что к лодыжке Гая привязан кинжал в чехле и у нее мелькнула мысль, что если подойти к нему поближе и отвлечь его каким-нибудь разговором, то есть шанс завладеть кинжалом. Она без колебаний всадит его ему в живот. Женевьева положила Кэтрин в небольшую нишу и вернулась к Гаю. На его губах заиграла удовлетворенная улыбка, и он тут же усадил ее рядом с собой… Гай протянул ей кусок хлеба с сыром, и она взяла его, ибо ей непременно нужно было подкрепиться, и набраться сил для предстоящей борьбы.
Гай протянул руку и прикоснулся к ее подбородку кончиками пальцев. Она отпрянула и вскочила на ноги.
– Ты собираешься изнасиловать меня?
– О, нет, Женевьева, ты сама придешь ко мне, будешь ласкать меня с нежностью и страстью, и подаришь мне в этой пыльной пещере минуты высшего наслаждения, ты познаешь меня, окутаешь золотом своих волос…
– Ты безумец! Ты исчадие ада!
– Нет, – рассмеялся Гай, – но ты сделаешь меня таким, так как если ты откажешь мне, то я проткну твою дочь насквозь.
– Ты убил моего отца, – прошептала она.
– Его смерть не огорчала тебя, когда ты верила, что его убил Тристан де ла Тер. Ты очень быстро смирилась с этим, даже зная, что у него на руках кровь твоего Акселя и старого Эдгара.
– Я думала, что они погибли в сражении, а не были подло убиты, – воскликнула Женевьева. Она судорожно сглотнула и не отрывая взгляда, пристально посмотрела в глаза Гая. Тот молча наблюдал за ней, на его лице отразилось напряженное ожидание. Женевьева подошла поближе и опустилась рядом с ним на колени, все также не отводя взгляда, ближе, ближе и вдруг она стремительно протянула руку к кинжалу и, выхватив, прижала его к животу Гая.
– Положи это, Женевьева.
– Нет, если ты пошевелишься, то…
– Женевьева, – он посмотрел через ее плечо, – и предложил с улыбкой, и от этой улыбки у Женевьевы пробежали мурашки по спине. – Обернись-ка!
– Не двигайся! – прошипела она, сильнее прижимая острие к его телу. Она быстро обернулась и увидела, что Филберт вошел в пещеру и уже занес длинный сверкающий нож над Кэтрин.
Гай воспользовался этим моментом, чтобы схватить ее за руку и попытался вырвать кинжал, но Женевьева крепко сжимала оружие в руке. Наконец, он с силой ударил ее руку об пол так, что ее пальцы разжались от боли.
– Это был твой последний шанс, Женевьева, еще одно движение, и Филберт убьет ребенка.
– Нет, – закричала она.
Гай ухмыльнулся.
– Теперь, шлюха, делай то, что тебе говорят и делай хорошо, как можно лучше. – Он встал и рывком поднял Женевьеву на ноги. – Или раздевайся, только медленно, или я убью ее на твоих глазах. Она будет умирать медленно, и ты сойдешь с ума от ее крика, а затем я так же медленно убью и тебя.
– Прекрати! – воскликнула она, пытаясь оттолкнуть Гая, но он быстро схватил ее за плащ и сдернул его с плеч.
Она застыла от ужаса, охватившего ее, не в силах пошевелиться.
– Ну!
– Я ненавижу тебя!
– Она умрет!
– Нет, – хрипло прошептала Женевьева и начала медленно стаскивать с себя туфли, стараясь выиграть как можно больше времени.
– Знаешь, ты мне так противен, что я могу оплевать тебя с ног до головы! – сказала она.
– Уверяю тебя, что ты не сделаешь этого.
Женевьева начала стаскивать с себя чулки, чувствуя на себе его жадный взгляд. Она поежилась и отвернулась, и внезапно у нее все внутри похолодело. Кэтрин не было на том месте, где она ее оставила. Ни на полу, ни на стенах не было никаких следов крови, ребенок просто исчез, как будто растворился в воздухе.
– Проклятая шлюха! – крикнул Гай, бросился к ней, обхватил ее за плечи и попытался сорвать с нее платье. Женевьева закричала от страха.
И вдруг она услышала звук, похожий на рычание волка и, обернувшись, увидела, что за ее спиной стоит Тристан, разъяренный, страшный в своем гневе! Он набросился на Гая, и они покатились по полу, стараясь подмять друг друга. Женевьева застыла на месте, и едва дышала, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Наконец, Гай оказался внизу, Тристан крепко прижал его к земле и уже протянул пальцы к его горлу, но тот протянул руку и нащупал кинжал…
