Констанс Хевен - Тень любви
– Но, Эверард, мы же не знаем наверняка, что она поехала за ним, – сказала леди Кларисса. – Кристина должна быть благоразумной! Она могла отправиться в Брамбер. Ты же знаешь, как она любит твоего отца. Или поехала навестить Маргарет. Некоторое время мы можем подождать и ничего не предпринимать. Кристина очень любит тебя, и она не стала бы тебя расстраивать. Давай еще подождем…
– Мне кажется, что сейчас она стала иначе ко мне относиться. А как быть с Гаретом? Он ведь ничего не знает. Думаю, пока не нужно ему говорить. Подождем еще немного. Я так надеюсь, что Кристина скоро вернется. Я доверяю Дэниелу Хантеру и не хочу плохо думать о нем. Но должна же быть какая-то причина, заставившая ее уехать! Обязательно должна… Почему она так сделала? По крайней мере, она взяла с собой одежду и деньги, а это значит, что она не собирается броситься в Темзу или под колеса экипажа.
В переполненном душном вагоне поезда, следующего до Эдинбурга, Кристина чуть не упала в обморок от голода и жажды. Сидевшие рядом пассажиры всю дорогу что-то жевали, повсюду пахло пирожками и другой снедью. Кристина старалась смотреть только в окно. Наконец, один сердобольный старичок, заметивший ее состояние, предложил девушке чаю. Чай оказался некрепким, но горячим, а бутерброд с сыром, хоть и был очень сухим, но девушка с удовольствием все съела.
К вечеру поезд прибыл в Эдинбург. В ближайшей гостинице Кристина сняла на одну ночь комнату.
– Мне завтра нужно отправляться в Форт-Уильям, – объяснила она портье.
– Это не так просто, мисс. Придется ждать еще целый день, если на утренний рейс у вас заранее не куплен билет.
Это означало потерять еще сутки. Кристина испугалась, что ей может не хватить денег.
– Мне нужно добраться до Гленмура…
– Гленмур? – переспросил портье. – Это графство?
– Да, конечно. Его владелец – мой дядя Френсис.
– В самом деле? Что же вы сразу не сказали? Его светлость граф Гленмурский сейчас в Эдинбурге и уже два дня живет в нашей гостинице. Сейчас он вышел поужинать с друзьями. Сказать ему, когда вернется, что вы приехали, мисс?
Кристина была счастлива. Она считала, что дядя все еще был за границей, и вот через некоторое время она его увидит.
– Передайте, пожалуйста, что его спрашивала мисс Уориндер, Кристина Уориндер.
В четыре часа дня в дверь ее комнаты постучали, и вошел дядя Френсис. Он радостно улыбался и крепко обнял девушку.
– Кристина, девочка милая! Какая неожиданная встреча! Почему ты не предупредила, что приедешь? Ты одна?
– Я думала, вы еще за границей, – ответила Кристина, а потом, когда напряжение спало, и, казалось, все было хорошо, она расплакалась.
Дядя Френсис обнял ее за плечи, прижал к себе, стал бормотать какие-то успокаивающие слова, затем достал свой носовой платок.
– Извините, – сказала Кристина. – Я очень глупо выгляжу, но у меня был очень тяжелый день. Просто мне хотелось уехать от всех. Я думала, вы еще за границей, и не будете возражать, если я приеду и какое-то время поживу у вас в доме.
– Дела заставили меня вернуться раньше, чем я предполагал. Грейс еще останется там на пару недель, и тебе придется довольствоваться моей стариковской компанией. Папа знает, что ты сбежала?
– Теперь уже, наверное, да. Не говорите ему пока, пожалуйста, не говорите.
– Конечно, дорогая. Уже поздно, а завтра, – более деловым тоном продолжил он, – мы с тобой отправимся в Гленмур. Придется только пораньше встать, но ты ведь не возражаешь?
– Конечно, нет, – улыбнулась Кристина.
– Тогда спокойной ночи, Кристина.
Граф Гленмурский сразу же понял, что что-то случилось и Кристина не все ему рассказывает. Он очень надеялся, что девушка все объяснит, когда придет время. Однако утром следующего дня он решил послать телеграмму Эверарду Уориндеру.
Уориндер получил телеграмму уже после обеда. Френсис просто написал: «Не волнуйтесь. Кристина со мной в безопасности. Позже напишу письмо». В семье все успокоились. У их девочки все было хорошо.
– Что будем делать с Гаретом? Он ведь спросит о Кристине. Он имеет право знать, – сказал Уориндер жене.
– Скажи, что посчитаешь нужным, – ответила леди Кларисса. – Знаешь, мне кажется, что Кристина пошла характером в тебя. Они все такие разные – Кристина, Гарри и Маргарет… Кристина, как и ты, Эверард, такая непредсказуемая, что мне часто просто трудно вас понять.
– Не поздновато ли задумываться об этом? – отозвался Уориндер. – Я все эти годы, по-твоему, был странным и непредсказуемым? Раньше ты не говорила об этом. Почему, интересно?!
– Я просто жила и не задумывалась ни о чем. Уориндер улыбнулся и взял у нее из рук чашечку кофе.
– В таком случае, Кларисса, я хочу извиниться перед тобой. – Тревога за Кристину сделала их по-прежнему близкими. И Уориндер был благодарен и рад, что они с Клариссой вместе.
В то время, как Кристина приехала в Шотландию, Дэниел оказался в издательстве «Нозен Клэрион». Именно в газете под таким же названием когда-то начинал печататься и его отец. Джо Шарп, владелец издательства, радовался, увидев сына Джона Хантера. Дэниел был принят в издательстве, как родной.
– Правда, мы не можем обещать вам хорошую плату, – признался мистер Шарп, – но с удовольствием опубликуем ваши статьи. Да, – продолжал он, – вот ваш отец умел словом разжечь огонь в сердцах читателей. Горячие были деньки. Ваш отец был талантлив.
– У вас сохранились копии старых номеров? – спросил Дэниел.
– Да, кое-какие есть. Они, конечно же, не в лучшем состоянии, но вы прочитаете их с интересом, думаю.
– Если разрешите, я просмотрю их. Они помогут мне понять, что именно интересует читателей «Клэрион».
– Пожалуйста, когда захотите.
Так в руки Дэниела попали ранние статьи его отца, и именно тогда он случайно наткнулся на пожелтевшую от времени вырезку из газеты, сыгравшую очень важную роль в его жизни. В статье сообщалось о собрании чартистов, но не это привлекло его внимание. В конце статьи было выражено поздравление лидеру чартистского движения Джону Хантеру по поводу рождения сына. Мальчик был рожден на месяц раньше положенного срока, но был в хорошем здравии, это было особенно счастливое событие, если учесть, что после свадьбы жена Джона Хантера тяжело болела после неудачной первой беременности. Дэниел еще раз перечитал то место в статье, где говорилось о его отце и матери.
Вот оно, доказательство, вот этот желтый клочок бумаги. Никаких сомнений. Он был сыном Джона Хантера, как всегда предполагал. Почему никому раньше не пришло в голову просмотреть подшивки старых газет? Он осторожно положил вырезку в карман. Что теперь ему делать? Написать Эверарду Уориндеру или Кристине? Ну и что? Эверард все равно его не поддержит.
