Елена Домогалова - Регина
В ювелирной лавке ситуация повторилась. Не обращая внимания на возмущенные возгласы и настоятельные советы маркизы, девушка не обратила ни малейшего внимания на золото, рубины и изумруды, которыми в Лувре были увешаны все, и потратила все деньги на оправленные в серебро жемчуга, бирюзу, голубые алмазы и аметисты.
Маргарита только разводила руками и уже не спорила — юная графиня всегда оставляла последнее слово за собой. Девушка так напоминала своего брата и в то же время так сильно отличалась от него. Регина была истинной дочерью Евы, Луи — идеалом мужчины со всеми свойственными его полу недостатками, которые женщины испокон веков принимали за достоинства. И если молодой граф уже властвовал над умами и сердцами Парижа, то его никому пока не известная сестра имела все шансы произвести в Лувре фурор, и молодая королева Наварры неустанно возносила Господу благодарность за то, что самый блистательный мужчина Франции, её любовник, был братом этой девушки, ибо Регина единственная могла выйти полной победительницей в том сражении за сердце и состояние графа, которое шло при дворе и давно уже не было тайным.
В отсутствии Луи Регина, столь похожая на своего брата, была целебным бальзамом на сердце влюблённой Маргариты. Она смотрела на неё, а видела лицо Луи, слышала её голос, а отвечала — Ему. Бюсси давно уже стал для неё каким-то наваждением и, изучая Регину, она хотела найти разгадку его магического притяжения, подобрать ключ к его душе. И в итоге запуталась окончательно, потому что его сестра оказалась ещё большей загадкой. Восхитительной и пугающей, как страшная сказка, рассказанная в полночь.
Как-то раз, когда Маргарита и её фрейлина перемывали косточки своим знакомым, маркизе пришло в голову составить для Регины список наиболее достойных из возможных кандидатов в женихи. Последняя резко оборвала:
— Ортанс, запомните, пожалуйста, что в этом списке будет только одно имя, но оно будет самым громким и блистательным. Мне нужна только редкая, совершенно исключительная добыча, за которой идет увлекательная и пока безрезультатная охота. Мне нужен самый ценный приз.
Ортанс и Маргарита переглянулись и последняя негромко засмеялась, но в этом смехе зазвучало чувство собственного превосходства и облегчение:
— Ах, дорогая моя девочка, это невозможно. Именно для вас это и невозможно.
— Для меня нет ничего невозможного! — сверкнула глазами Регина.
— Возможно, действительно ничего… кроме того, что не дано Богом, ибо самый завидный жених Франции — ваш брат Луи, великолепный граф де Бюсси. Все остальные, увы, находятся на несколько ступеней пониже…
— … и мне придется волей-неволей снизойти до них, вы это хотели сказать? — Регина резко поднялась, отшвырнула в гневе кресло и ушла в сад.
Ортанс пожала плечами и направилась вслед за ней, недоумевая, зачем нервничать из-за такого пустяка. В Лувре было достаточно мужчин и качество в данном случае легко можно было компенсировать количеством и весом кошелька, а если учесть, что при дворе пока оставались свободными от брачных уз два отпрыска королевских кровей, принц Конде и три будущих герцога, — это не считая Англию, Испанию, Австрию и Польшу, — то поводов для расстройств не было абсолютно. Именно это она и изложила Регине, догнав её среди розовых кустов.
— Вы забыли ещё Италию, Германию и Восток, — равнодушно обронила Регина.
В это время дворецкий доложил о приходе белошвеек и портнихи и в предвкушении примерок новых нарядов неприятный разговор был забыт.
Узнав из письма Маргариты о приезде сестры, Бюсси написал управляющему, чтобы тот не скупясь выделял любые суммы по первому же требованию Регины, так что подготовка к первому появлению в Лувре шла полным ходом. Ортанс до хрипоты спорила с юной графиней по поводу расцветок и фасонов: если маркиза была в курсе последних веяний моды, то Регина руководствовалась исключительно своим врождённым чувством меры и безупречным вкусом. Яркие, насыщенные, густые краски тканей, изобилие золотого и серебряного шитья и порой бросающееся в глаза узорочье, перегружавшее наряд, пришлись ей не по нраву. Напрочь игнорируя советы Ортанс, Регина заказывала только то, что устраивало ее саму:
— Теперь диктовать условия буду я, — заявила она маркизе, выведенная из себя её причитаниями по поводу того, что при дворе есть свои законодатели вкусов и Регина будет смотреться нелепо в своих простеньких платьях, совершенно не соответствовавших статусу и состоянию Клермонов, — и задавать тон тоже буду я.
Маргарита посоветовала фрейлине не спорить с Региной, поскольку знала — упрямство и гордыня были семейными чертами всех Клермонов и переубеждать в чём-то сестру Бюсси было делом неблагодарным; но втайне гордилась и даже завидовала безупречному вкусу и твёрдости характера этой юной девочки.
Рене де Бираг первым узнал из донесений своих шпионов, что в ближайшее время ко двору будет представлена младшая сестра Луи де Бюсси — Регина де Клермон, графиня де Ренель, и что всем этим занялась непокорная дочь Екатерины Медичи. Бюсси был его нескончаемым ночным кошмаром. К подковерной войне с семейкой Гизов и он, и королева-мать уже давно привыкли, это был как бы своеобразный десерт к каждому блюду. И жить спокойно не дают, и без них скучно. Но Бюсси был абсолютно непредсказуемой и неконтролируемой фигурой. Герцог Анжуйский ещё в бытность свою Алансоном попал под влияние умного и амбициозного графа и тем самым обеспечил неуязвимость Бюсси. Титул губернатора Анжу и любовь Маргариты Валуа добавили козырных карт придворному наглецу. Бюсси не примкнул к Католической Лиге и не поддержал претензии Гизов, но и королевское семейство он ни в грош ни ставил. Луи де Бюсси д'Амбуаз был сам по себе. Независимое авторитарное королевство. Всему Парижу было известно его мнение о Валуа: королева-мать — выжившая из ума флорентийская отравительница, Генрих III — выродок с гомосексуальными наклонностями, герцог Анжуйский — послушная марионетка в руках Бюсси. Исключение составляла лишь Марго по той простой причине, что была молодой, красивой и умной женщиной, а эти три фактора в его глазах могли перевесить что угодно. Луи любили женщины и любил Париж, им восхищались молодые дворяне и эта всеобщая любовь, по мнению графа, давала ему право на всё. О том, что Маргарита Валуа влюбилась в него, как кошка, знали все. Это случилось чуть ли не на глазах у всех во время коронации Генриха III в Реймсе. Вскоре об их связи знал весь Париж, королева-мать была в бешенстве, обычно смотревший на похождения жены Генрих Наваррский в этот раз взревновал не на шутку, но Марго уже было не остановить. Однако до сих пор поймать любовников с поличным никому не удавалось — оба были дьявольски хитры и осторожны. А может, им просто везло. На ненавистного Бюсси неоднократно устраивались покушения по принципу "все на одного и желательно в спину", но улыбка судьбы, собственная шпага и верные друзья до сих пор хранили его назло Бирагу и всем Валуа.
