Патриция Поттер - Шотландец в Америке
Радуясь тому, что наконец стоит на земле, Дрю направился к хозяйственному фургону. Оба фургона должны были прибыть еще несколько часов назад и разбить лагерь. Они всегда двигались впереди стада и выходили раньше, чтобы успеть набрать в бочки воду, пока ее не замутит скот.
Подойдя к лагерю, Дрю стал искать Гэйба, но мальчишки не было видно. Кофе, однако, уже был готов, а тушеное мясо казалось таким ароматным и аппетитным — не хуже, чем в первоклассном эдинбургском ресторане. Дрю налил в чашку немного кофе и прополоскал рот и горло от набившейся пыли.
— Не слишком расслабляйся, — сказал ему Керби, потягивая кофе. — Ты в первой смене дозора.
Дрю, неслышно вздохнув, кивнул. Он предупредил Керби, что не хочет никаких поблажек, и было ясно, что его желание исполняется на все сто. Как новичку ему поручали самую неприятную работу, включая место в арьергарде стада и первое ночное дежурство.
Он налил еще кофе в жестяную кружку, взял порцию тушеного мяса и ломоть свежего хлеба и стал есть, медленно прохаживаясь по лагерю. После многих часов в седле сидячее положение его не привлекало. Большинство погонщиков уже поели и теперь пили кофе и болтали. Некоторые развернули одеяла и готовились ко сну. Другие играли в карты. Несколько человек отошли от лагеря, очевидно, чтобы прогуляться.
Дрю подошел к хозяйственному фургону и остановился поболтать с поваром, который месил тесто для пончиков.
— Где парнишка? — спросил он.
— Пошел за хворостом. Дрю налил еще кружку кофе.
— Ну как, перестал он напяливать на себя все свое имущество?
— Черта с два! — Джед сердито покачал головой. — Глупый мальчишка. Похоже, боится, что кто-нибудь стянет его одежонку.
Повар посмотрел на небо.
— С другой стороны, может, он поумнее всех нас будет. Эти одежки очень скоро могут ему понадобиться.
Дрю взглянул вверх. Сумерки еще не наступили, однако небо сильно потемнело. Зловеще громоздились черные тучи, задул холодный ветер. Люди надевали плащи и кожаные куртки.
Увидев подходившего Керби, Дрю поинтересовался:
— Это что, обычная погода? Керби покачал головой.
— В этой части Техаса погода очень капризная. Всякое бывает. — И, посмотрев на небо, снова покачал головой. — Не нравится мне это. Чертовски не нравится.
С этими словами он зашагал через весь лагерь к Дэмиену. Дрю быстро покончил с едой, допил кофе, ополоснул тарелку и кружку и сложил их в ведро для посуды. За последние несколько минут резко похолодало. Дрожа от холода в тонкой хлопчатобумажной рубашке, он направился к хозяйственному фургону, где хранились его одежда и одеяло. Немного подумав, Дрю натянул шерстяную рубашку и надел плащ. Все это могло понадобиться на дежурстве.
Когда он подошел к коновязи за свежей лошадью, его остановил Керби.
— Будь сегодня очень внимателен. В первые несколько дней пути коровы всегда беспокойны и взбудоражены, а при таком небе…
И снова устремил взгляд вверх.
— Надвигается гроза. Сильная. — Взглянув на Дрю, он криво улыбнулся. — Можешь испробовать для их успокоения какую-нибудь шотландскую колыбельную.
Тут вмешался Дэмиен.
— Тогда коровы с перепугу добегут до самой Мексики, — съязвил он.
Керби предостерегающе посмотрел на племянника, а тот злобно уставился на Дрю.
— Я бы не доверил ему стадо, — сказал он дяде.
— А я доверяю, — спокойно возразил Керби. — А ты, Дэмиен, лучше немного поспи, потому что у тебя вторая смена.
Дрю почти физически ощущал ненависть Дэмиена. Младший Кингсли ушел, чтобы завалиться спать, а Керби кивнул Дрю и отправился потолковать с Джедом. Дрю остался в одиночестве и задумался, уже не в первый раз, чем может грозить ему явная враждебность Дэмиена. Но способен ли он причинить зло? Этого Дрю не знал, а потому решил, что не стоит слишком часто поворачиваться к нему спиной.
Выбрав себе свежую лошадь, Дрю вскочил в седло. Уже подъезжая к стаду, он мельком увидел сутулую маленькую фигурку — Гэйб Льюис с охапкой хвороста направлялся к кухне.
Дрю облегченно вздохнул и улыбнулся. А ведь он даже не осознавал, что беспокоится о мальчишке, и не понимал, почему дает себе труд о нем тревожиться. Однако шотландец не мог выбросить Гэйба Льюиса из головы, и отчего-то ему было приятно, что парень все еще участвует в перегоне.
Точно так же не понимал Дрю, зачем он связался с Керби Кингсли. Обычно он старался держаться в стороне — а вот теперь, смертельно уставший и грязный, мечтает о стаканчике бренди и едет прямо навстречу неминуемой страшной грозе. А чего ради? Ради стада коров.
Глупая скотина — коровы. Ни капли здравого смысла и никакого достоинства. С какой же стати Дрю надрывается на проклятом перегоне за пятьдесят голов этих окаянных животных? За одну карточную игру в городе он загреб бы достаточно на чистую комнату, хороший обед и пылкую женщину.
Гордость, подумал Дрю. Обыкновенная гордость. Другого объяснения нет. Он принял предложение Кер-би из любопытства, отчасти в поисках приключений — и теперь оказался связан слишком поспешно принятым решением. А Дрю Камерон, при всех своих недостатках, никогда не был малодушен и не бросал начатое дело.
Объезжая кругом спящее стадо, Дрю стал тихонько напевать шотландскую колыбельную. Когда-то давно, в другой жизни, ему пела ее няня.* * * Когда Габриэль в третий раз возвращалась в лагерь с вязанкой хвороста, она увидела, как Дрю Камерон направился к стаду. Слыхал ли шотландец о ее последней неудаче? Стыд терзал девушку при воспоминании об этом унизительном случае.
Тушеное мясо на ужин заменило намеченное блюдо из бобов. Габриэль поставила бобы на огонь, как только они остановились на привал задолго до прихода стада. Джед пек хлеб и велел ей положить бобы в кастрюлю с водой.
Именно это Гэйб и сделала, очень довольная тем, что ей поручили такое немудреное дело. Приехал Терри Кингсли и сообщил, что стадо прибудет через час. Он попробовал немного бобов и тут же сплюнул. Поначалу Кингсли-младший обругал Джеда, а тот уже обратился к Гэйб.
— Что там еще? — проворчал повар, а когда Терри показал ему сломанный зуб, выразился предельно ясно.
Габриэль не понимала, в чем ее ошибка. Джед велел ей насыпать в кастрюлю пять фунтов бобов, и она точно все исполнила.
Однако повар сверлил ее негодующим взглядом своих слезящихся светло-голубых глаз.
— Сукин ты сын, — сказал он. — За какие грехи господь наслал тебя на мою голову?
Габриэль, ничего не понимая, изумленно вытаращила глаза.
— Дураку ясно, что в бобах полно песку, — сказал он наконец, — каждому, у кого есть хоть капля здравого смысла в голове.
Габриэль все еще ничего не понимала, и это вызвало новый поток вдохновенной брани.
