Лори Хэндленд - Пожар любви
– Благодарю Тебя, Господи, – прошептала она и сняла курок револьвера с боевого взвода.
– Вы бы лучше меня поблагодарили, сестра, – раздался скрипучий голос у нее над ухом.
Анжелина вскрикнула и обернулась, направляя на звук голоса револьвер. Сильные мозолистые пальцы обхватили ее запястье. Она вздрогнула и выпустила оружие.
Чарли не отпускал ее руку до тех пор, пока не проверил барабан револьвера.
– Вы сошли с ума? – прорычал он. – Ведь револьвер заряжен! Вы же могли снести свою глупую голову. Или, что еще хуже, вы могли снести с плеч мою дурацкую голову. Что вы здесь делаете, Анжелина?
Она не могла проронить ни слова. Единственное, на что она в этот момент оказалась способной, так это беспомощно качать головой. «Он прав. Я, давшая обет не причинять вреда любой живой душе, могла нечаянно убить нас обоих. Мне поскорее нужно добраться до монастыря, пока я не нарушила все дорогие моему сердцу принципы».
– Анжелина? – Голос Чарли звучал и смущенно, и удивленно. Он дотронулся до ее лица.
Прикосновение теплой руки к ее ледяной щеке заставило девушку забыть о своем постоянном страхе. Вместо того, чтобы отстраниться от него, как ей и подобало бы, она позволила его пальцам поглаживать свою щеку вверх и вниз.
«Ад и рай. Лед и пламень. Сколько всего может проявиться в одном прикосновении мужчин? Чарли – это само искушение во всех его формах, а я совершенно бессильна им противостоять».
Анжелина повернула голову, чтобы он мог ее ласкать, навстречу внезапному желанию чего-то большего, но чего... она не могла понять.
Чарли приблизился, нежно прижав широкую ладонь к ее щеке. Он еще только собирался поцеловать Анжелину, а она уже хотела, чтобы ее целовали, хотела больше всего на свете, больше всего, чего ей когда-либо хотелось за всю ее жизнь. Она подняла лицо к нему навстречу.
– Проклятие, – выругался Чарли и уронил руку. Он повернулся, отошел в сторону и повернулся к ней спиной.
– Чарли? – позвала Анжелина и было направилась к нему.
– Не подходите, – проговорил он скрипучим голосом, звучавшим еще более искаженно, чем всегда. – Оставайтесь там, Анжелина. Просто держитесь от меня подальше, черт возьми.
– Почему? – спросила она требовательно, хотя и не двинулась с места, как он сказал. – Что я такого сделала?
– Вы ни в чем не виноваты. Все дело во мне. Все дело во мне, как всегда.
– Я не понимаю.
– Да, вам не понять. И в этом вся загвоздка. Я-то очень хорошо понимаю, что делаю, и я не должен этого делать. Для этого я достаточно стар. – И он рассмеялся с сожалением в голосе. – Черт возьми, я уже давно вышел из того возраста, когда люди все понимают лучше.
– Но вы же совсем не старый, – сказала она тихо.
– Как вы-то можете об этом судить? Сколько вам? Восемнадцать?
– Двадцать. Хотя я не вижу, какое отношение к этому может иметь возраст.
– А вы и не увидите, – вздохнул Чарли и обернулся к ней. – Нам придется заночевать без костра. Думаю, что те, кто мог нас преследовать, уже давно оторвались. Но я бы не стал испытывать судьбу. Я услышал, как кто-то ехал за мной следом, и свернул с проселка. Потом я услышал шуршание. Ваше счастье, что тот парень слишком шумел, а потому не услышал вас. Но, если он искал или преследовал меня, то наверняка вернется.
Анжелина с удивлением посмотрела на него: «Как же он может вести себя так, словно ничего не случилось? «
– Так почему вы здесь, Чарли?
С минуту он помолчал, потом выдохнул, не то смеясь, не то фыркая, покачал головой и сказал:
– Не знаю. Я бы давно уже пересек границу, но не мог же я оставить вас одну.
– Почему же?
– Честно говоря, не знаю. Никогда еще не встречал женщины, которая доставляла бы мне больше хлопот, чем вы, сестра, а я не из тех, кто ищет приключений. Так что завтра я довезу вас до города и пристрою на дилижанс до Корпус-Кристи.
И хотя это заявление могло бы успокоить Анжелину по поводу ее ближайшего будущего, она, напротив, пришла в еще большее замешательство от охватившей ее досады. – Еще долго, после того, как Анжелина уснула, Чарли смотрел в огонь костра. «И зачем только я опять нашел ее? Она набожна и благочестива. Она вызывает раздражение. Она невинна и неискушенна.
Черт! Она – сплошные хлопоты и неприятности».
Завтра ему обязательно нужно отделаться от нее. Из-за одного только прикосновения к ней, когда она так невинно ответила на его ласку, внезапный приступ желания и даже похоти чуть не убил в нем весь здравый смысл. Откуда эти чувства явились к нему, он не имел представления. Если бы кто-нибудь за день до этого сказал Чарли, что он будет мучиться от вожделения к девчонке с повадками монашенки, он пристрелил бы лжепророка на месте.
Анжелина и в самом деле хотела стать монахиней. Он ясно заметил набожность в ее глазах и голосе, когда она говорила о сестрах, о монастыре, о Боге. Он не понимал этой привязанности, но уважал ее. Он ничего не должен делать такого, что могло бы разрушить ее мечту.
Она привлекала его – такая красивая и такая чистая. Она притягивала его, ему доставляло удовольствие просто смотреть на нее. Из-за всего, что он сделал или видел за свою жизнь, его душа так зачерствела и стала такой темной, что он не заслуживал права даже дышать одним воздухом с Анжелиной Рейес. И вполне может быть, что именно это ощущение и лежало в основе внезапного и беспричинного чувства, так привлекавшего его к ней. Никогда за всю жизнь он не встречал кого-либо, кто казался бы настолько в ладу с самим собой и со своим местом на земле. Она его восхищала.
Чарли вздохнул и уставился на звезды. Его память переполнялась всем, что он натворил и с чем ему придется прожить остаток жизни. Одно дело преследовало его больше всего остального. Это событие, а точнее, – несчастный случай, а не преступление, из-за которого ему пришлось бежать в Монтану. Хоть он и слыл опасным преступником, но не убивал никого, кто не заслуживал бы смерти. Так все и шло до того несчастного случая с дилижансом. Имея на душе этот камень, он предпочел бы не добавлять к нему еще один, по имени Анжелина Рейес – вечная невинность.
Еще до того, как солнце окрасило горизонт розово-оранжевым цветом, Чарли поднял Анжелину с ее импровизированной постели, и они снова поехали по тракту. После полудня они добрались до следующего городка. Блю-Крик мог похвастать большей любезностью, приветливостью и удобствами, чем Бейкерстаун: салун с меблированными комнатами, офис шерифа и публичный дом соседствовали на главной улице друг с другом и с универсальным магазином. Они оставили лошадей в платной конюшне позади салуна, и Чарли повел Анжелину в магазин.
