Барбара Картленд - Посланница любви
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти предателя, — повторила Андора звенящим голосом, и это прозвучало так, как будто она дала клятву.
— Тогда это решено, — сказал сэр Франсис.
— Да, решено, — подтвердил лорд Берлей. — Спасибо, Андора. Вы доказали, что вы достойная дочь своего отца. Он будет гордиться вами, я не сомневаюсь.
Поняв, что ее отпускают, Андора встала. Она сделала реверанс сначала лорду Берлею, затем сэру Франсису.
— До свиданья, дитя мое, — сказал лорд Берлей.
Андора направилась к двери. Она намеренно не смотрела на сэра Хенгиста, даже тогда, когда он подошел, чтобы открыть ей дверь. Он взялся за ручку и сказал ей так тихо, иго только она могла услышать:
— Ради Бога, не ищите неприятностей. Вы не представляете, какую задачу вы на себя взяли.
Его слова уязвили ее, и она взглянула ему в лицо.
— Вам, конечно, этого не понять, но я — дочь солдата, ~ отрезала она, и слова прозвучали почти оскорбительно.
Она ожидала, что он высмеет ее, но выражение его лица было серьезным, и, не говоря больше ни слова, он открыл дверь и выпустил ее. Она вышла в коридор и заметила секретаря, ожидающего ее, чтобы проводить обратно.
— Вам выпала большая честь, — весело сказал он, когда Андора присоединилась к нему. — Что вы думаете о лорде Берлее?
— Он великий человек, — отвечала она.
— И в то же время он стар, — сказал секретарь. — У молодых нет возможности для продвижения, когда старики так долго занимают свои посты. Но теперь, когда лорд Эссекс стал шталмейстером, дела изменятся к лучшему. Может быть, больше должностей отдадут нам, молодым.
Андора вежливо улыбнулась, чувствуя, что ей нечего добавить к разговору, если она не хочет вступать в спор.
— Сэр Хенгист был там или нет? — спросил секретарь.
— Да, был.
Андора подумала, что покажется странным, если она не ответит на этот вопрос.
— Что вы думаете о нем? — поинтересовался секретарь.
— Мне кажется, он типичный представитель тех молодых мужчин, которые лениво и праздно проводят время во Дворце, — ответила Андора.
Она не хотела плохо говорить о нем, но слова сами сорвались с ее губ. Секретарь выглядел удивленным.
— Но сэр Хенгист здесь совсем недавно, — сказал он. — Он прибыл в начале года с сэром Франсисом Дрейком и хотел сопровождать его, когда тот снова отправился в путь королева настояла на его присутствии здесь.
— Он был с сэром Франсисом Дрейком! — Андора застыла на месте и уставилась на говорливого молодого секретаря
— Да, конечно, разве вы не знали? Он был с ним в Карибском море и вернулся покрытый славой. О, он не из тихих придворных, нет. Вы что подумали о нем?
Он откинул голову и расхохотался. Андора почувствовала, как кровь отлила от ее щек. Как она ошиблась в сэре Хенгисте! Он был другом Франсиса Дрейка — человека, который был героем нации.
И все же, откуда она могла знать? Как он мог не показаться ей отвратительным, принимая во внимание то, как он обращался с ней? И, вспомнив свое последнее язвительное замечание в его адрес, она почувствовала себя неловко.
«Вам, конечно, этого не понять, но я — дочь солдата».
Но если он понимал — а он, конечно, должен был понять, учитывая то, кем он был, — то почему он был так против ее желания послужить королеве единственным способом, доступным ей. Почему? Почему?
Эта мысль преследовала Андору еще долго после того, как она снова оказалась в зале аудиенций. Почему? Почему?
IV
Андора медленно шла по саду, залитому солнцем. Уже второй раз она была здесь в течение этого дня. Когда бы фрейлины ни ложились спать, на другой день в шесть часов утра они должны были присутствовать на прогулке королевы в саду.
Это был час отдыха ее величества перед встречей с министрами, которые докладывают ей о делах государства. Поэтому Андора уже ранним утром видела эти зеленые, покрытые росой лужайки, аккуратно разбитые клумбы, причудливо подстриженные кусты и все богатство цветущих деревьев и трав, наполнявших воздух ароматом и соперничающих в красоте с драгоценностями королевы.
Был полдень, солнце стояло высоко, и фрейлины отдыхали или занимались вышиванием в своих комнатах. Но королева, прежде чем отпустить их, сказала:
— У меня есть записка к лорду Эссексу. Кто из вас, хотела бы я знать, будет моим посланником? — Она оглядела юные лица, пристально смотревшие на нее, и добавила с легкой усмешкой: — Я могу почти сказать, моим посланником любви? — и прежде чем кто-нибудь успел вымолвить слово, сказала: — Я думаю, что пошлю мою маленькую деревенскую мышку. Она пока еще не испорчена интригами и сплетнями двора и вряд ли будет искать приключений или медлить с исполнением поручения.
На мгновение Андоре показалось, что глаза королевы остановились на хорошеньком личике Мэри Говард, но она произнесла:
— Андора Блэнд, возьмите эту записку. Отдайте ее джентльмену, который сопровождает его высочество, — сэру Хенгисту Вейку, и пусть он передаст ее в руки лорда Эссекса и ни в чьи другие.
«Как это умно задумано», — подумала Андора. Решение королевы отдать ей записку теперь не вызовет ревности ни в одной из фрейлин, потому что только королева и она знали о подлинной причине выбора.
Андора не спала всю ночь, раздумывая над ролью, которую ей придется сыграть, и о том, что она скажет сэру Хенгисту. Вспоминая о том, что она наговорила ему, она краснела снова и снова — ошибка в отношении его была ее мучением и стыдом.
Как легко она вообразила, что это был лишь ничтожный придворный, один из многих, которые слоняются по дворцу, ожидая королевской подачки, бездельничая и проводя вечера в попойках и за карточным столом.
Как ужасно она ошиблась! Сэр Хенгист служил вместе с сэром Франсисом Дрейком, национальным героем Англии, чья репутация была настолько блестящей, что отблеск его славы падал на каждого, кого он знал или с кем вместе плавал.
«Что я наделала, дурочка, — твердила себе Андора, — ведь я оскорбила совершенно незнакомого мне человека».
Нетрудно было вспомнить, что он оскорбил ее первым. Но теперь она не могла не сознавать, что зрелище «крушения» кареты могло быть действительно забавным.
Она возненавидела его за смех — но ведь это не причина, чтобы не ценить его храбрость.
«Никогда не будь несправедливой ни к одному человеку». — Как часто ее отец повторял эти слова, когда рассказывал ей о своих приключениях на службе у королевы!
«Я побеждал врагов, — говорил он, — я убивал людей, я уничтожал их. Но всегда, моя девочка, я боролся за справедливость. Мое дело было верным, и борьба была правой».
Андора металась на своей узкой кровати и думала о том, чт0 она не была ни справедливой, ни правой в своей войне с сэром Хенгистом. Она была пристрастной и капризной — обе эти черты она презирала в себе.
