Розмари Роджерс - Связанные любовью
А еще хуже безумное, необъяснимое влечение, возникающее каждый раз, как только они оказываются рядом, влечение неподвластное ее воле и угрожающее сорвать все ее планы.
В данный момент именно герцог Хантли стоял между ней и письмами, в которых она отчаянно нуждалась. А раз так, то ей нужно смотреть на него как на врага. Врага, а не джентльмена, при виде которого сердце пускается вскачь, в животе завязываются узлы и ноги становятся ватными.
Сердито качнув головой, Софья прошла в калитку и на мгновение задержалась — за спиной отчетливо прозвучали шаги. Она оглянулась, полагая, что это кто-то из слуг. В отличие от России с ее необъятными просторами английские поместья всегда кишели людьми.
Странно, но сзади никого не было. Кто-то — если этот кто-то и был — проскочил через тропинку и скрылся за деревьями.
— Эй? — осторожно позвала она, испытывая неприятное ощущение, что за ней наблюдают чьи-то невидимые глаза. — Есть тут кто-нибудь? Эй?
— Госпожа? Что вы здесь делаете?
Застигнутая врасплох, Софья резко повернулась к калитке и едва не наткнулась на свою служанку, взирающую на нее с искренним недоумением.
Софья перевела дух, приложила ладонь к груди, прислушалась к затихающему стуку сердца.
— За мной кто-то следил. Я слышала.
— Кто? Герцог?
— Я… — Она покачала головой. Нет, Стефан ни за что не опустился бы так низко, а вот ей определенно нужно взять себя в руки, чтобы не шарахаться от собственной тени. — Скорее всего, просто разыгралось воображение. И нервы шалят.
— Что ж тут удивительного. — Девушка заботливо обняла Софью за плечи и повела к дому. — Ваша матушка не имела никакого права вовлекать вас во все эти глупости.
— Ш-ш-ш. — Софья испуганно огляделась — сад был пуст. — Осторожнее.
Служанка фыркнула. Еще по пути в Англию Софье пришлось объяснить, что мать отправила ее на поиски некой спрятанной вещи. Больше она не сказала не потому, что не доверяла девушке, а потому что полагала справедливым принцип: чем меньше знаешь, тем лучше.
— Вы нашли то, что искали?
— Нет. — Софья наклонилась и сорвала розу с ближайшего куста. — Придется вернуться.
— Только не сегодня, — возразила служанка. — Вам надо отдохнуть, а еще лучше хорошенько выспаться. Больно уж вы бледная.
Стефан не стал закладывать карету, а, как обычно, предпочел пройти до Хиллсайда пешком. Разумеется, в путь, пусть и не далекий, он отправился не один. Титул герцога сам по себе обеспечивал некоторую защиту, но отчаявшийся грабитель может с одинаковой легкостью продырявить как простолюдина, так и дворянина. Кроме того, слуги пришли бы в ужас, если бы он отправился в ночь без сопровождающего. Они ожидали от него соответствующего положению поведения, и ему ничего не оставалось, как только подчиняться установленным задолго до него правилам, даже если и чувствовал, что суровый обычай начинает понемногу его душить.
Войдя в сад Хиллсайда, Стефан приказал двум грумам отправляться на кухню, где их накормят обедом, а сам, уже в одиночестве, продолжил путь по освещенной факелами тропинке. Сделав несколько шагов, он услышал неясный звук и тут же сунул руку в карман, где лежал заряженный пистолет.
Тень вынырнула из-за фонтана, но уже в следующее мгновение напряжение спало — прыгающий свет факела выхватил из темноты знакомое лицо.
— Эдмонд? Устроил засаду? — Стефан вынул руку из кармана.
Брат пожал плечами и вместо ответа скользнул взглядом по голубовато-серому сюртуку и новенькому черному жилету, отделанному золотой нитью. Стефан неловко переступил с ноги на ногу. Объяснять, зачем ему вдруг понадобилось наносить визит местному портному, не было ни малейшего желания.
— Хотел поговорить, пока мы не вошли. — По губам Эдмонда скользнула загадочная улыбка.
— Что-то случилось? — Стефан сдвинул брови. — С Брианной?
Эдмонд поднял руку:
— Не беспокойся. С ней все хорошо.
— Тогда о чем ты хотел со мной поговорить?
— Король прислал курьера. Требует моего присутствия при дворе.
— Проклятье. — Стефан покачал головой. После смерти отца Георг стал требовать слишком многого от своих верных подданных. — Что ему нужно на этот раз?
— Якобы желает обсудить кое-какие детали приближающейся коронации.
— А на самом деле?
— Полагаю, ему нужно, чтобы я убедил Каролину, что ее присутствие на церемонии нежелательно.
Что ж, этого можно было ожидать. После нелепого суда, на котором Георгу так и не удалось аннулировать брак с женой, он делал все возможное, чтобы унизить ее.
— А разве кроме тебя улаживать семейные дрязги некому? Возле него же постоянно увивается добрая дюжина лизоблюдов.
Эдмонд провел ладонью по густой шевелюре — верный признак, что он далеко не так спокоен, как могло показаться на первый взгляд.
— И ни одного с хотя бы зачаточными навыками дипломата.
— Если Каролина что-то решит, никакие дипломатические хитрости уже не помогут.
— Да, жаль, конечно, что она не осталась за границей, — пробормотал Эдмонд. — И все-таки мне ее немного жаль. Брак мог бы быть меньшей трагедией, если бы муж и его ближайшее окружение не относились к ней с откровенным презрением.
И это тоже было правдой. Король не только не выказывал супруге должного почтения, но даже не старался скрыть отвращения к ней.
— Согласен, но теперь раны лечить поздно. Ради мести она пойдет на все, а тут у нее появляется возможность публично поставить Георга в неловкое положение.
Эдмонд тяжело вздохнул.
— Что ж, я должен, по крайней мере, попытаться.
— Когда отправляешься?
— Завтра утром.
Стефан удивленно посмотрел на брата.
— Брианна, конечно, мастерица на все руки, но разве она успеет приготовиться к такому путешествию?
Эдмонд повернулся к брату.
— Брианна останется в Суррее.
— Боже. Ты уже говорил с ней? Эдмонд коротко хохотнул, и эхо запрыгало по темным уголкам сада.
— Она, мягко говоря, не обрадовалась, но в конце концов согласилась, что путешествие в карете сейчас не для нее.
Объяснение брата отнюдь не рассеяло беспокойства Стефана.
— Я рад, что она проявила благоразумие, но неужели ты действительно считаешь, что ее можно оставить здесь с мисс Софьей?
— Мой бог, Стефан, ты же не думаешь, что эта женщина приехала сюда специально для того, чтобы навредить моей жене? — раздраженно воскликнул Эдмонд.
Стефан помнил, какое смятение чувств пережил в тот миг, когда вошел в библиотеку и увидел Софью. Подозрение, недоверие, злость и неодолимое желание — все сплелось воедино. Ее простодушная красота, словно вспыхнувшая под косыми лучами солнца, поразила его.
