Кристина Додд - Мой милый победитель
— Она меня любила, — победоносно заявила девочка. — А ваша мама, мисс леди Шарлотта, где она?
Шарлотта раздумывала, стоит ли поправлять ребенка, объясняя, что к гувернантке следует обращаться «мисс Далрампл». С одной стороны, форма обращения была неправильной, но при этом имела некое очарование. К тому же, так ее назвал их отец, а противоречить хозяину дома неосмотрительно.
— Моей мамы тоже нет в живых.
Предвидя следующий вопрос, она добавила:
— И папы. Но они умерли, когда мне было одиннадцать, так что мне повезло немного больше. Они оставались со мной дольше, чем ваша мама с вами.
— Повезло, — эхом отозвалась Лейла. Шарлотта провела рукой по гладкой, пахнущей типографской краской странице.
— Ну что ж, начнем?
— Знаете, я не силен в математике, — Винтер без интереса посмотрел в толстый гроссбух, раскрытый перед ним кузеном Стюартом, и поднял глаза на братию в черных костюмах, расположившуюся по обе стороны длинного стола в лондонской конторе «Судоходства Раскина». — Просветите меня, господа!
Краем глаза он заметил, как пальцы Стюарта сжали угол кожаного фолианта. Господин Ходжес покраснел так, что Винтер забеспокоился, как бы его не хватил удар. Господин Рид принялся скручивать в рулон листы лежавшей перед ним бумаги. Сэр Дрейкли поглаживал усы, чтобы скрыть ухмылку. А господин Шилботт аж закашлялся, бедняга.
Винтер с деланным удивлением посмотрел на кузена:
— В чем проблема?
На следующей неделе Стюарту исполнится пятьдесят семь, и, надо сказать, он выглядел точно на свой возраст. Плечи этого высокого худощавого мужчины заметно опустились, спина ссутулилась, еще темные волосы поредели. Кончик тонкого заостренного носа уныло смотрел на тонкие сжатые губы. При этом более ранние воспоминания Винтера о кузене немногим отличались от его нынешнего облика. Стюарт словно родился стариком. И все же в его горестном взгляде светилось сочувствие, когда он ответил:
Большой проблемы нет, дорогой кузен. Вот только… мне будет сложно преподать вам урок арифметики прямо сейчас. Если бы вы предупредили меня об этом загодя…
Винтер с улыбкой обвел взглядом собрание директоров, Умышленно продолжая валять дурака.
— Вы мне просто назовите сумму чистой прибыли. По большому счету, что еще должно меня интересовать? По текущим делам я буду советоваться с вами. В конце концов, разве вы здесь не для этого?
Дрейкли взглянул на побелевшие костяшки Стюарта и, видимо, решил, что пора спасать ситуацию:
— Разумеется, мы здесь именно для этого. Дело лишь в том, что ваша мать довольно активно интересовалась делами компании, и мы взяли на себя смелость полагать, что вы… Да, и ваш отец…
— Что он был силен в математике? — как ни в чем не бывало поинтересовался Винтер.
Тут даже старина Дрейкли не выстоял.
— Отец… Виконт Раскин был… — захлопал ресницами он. Знамя подхватил Шилботт, господин лет шестидесяти с рыхлым лицом, напоминавшим ком ваты.
— Общеизвестно, что лорд Раскин мог взглянуть на ряд цифр и мгновенно произвести вычисления в уме. Оно и понятно: его светлость единолично управлял огромной компанией. Когда пятьдесят два года назад я впервые поступил сюда подносчиком угля, он уже знал всех работников по именам и помнил обязанности каждого. Он первым разглядел мои способности и дал мне возможность проявить себя. Ваш отец был святым, мой мальчик.
— Вот как?
У Винтера сохранились яркие воспоминания о посещениях офиса с отцом, этим мудрым коммерсантом, которого многие побаивались. Он понимал, что лишь смерть могла возвести старого Раскина в ранг святых, и то лишь в глазах преданных подчиненных.
— Не припомню, чтобы отца так называли раньше. И даже если он был дотошным и строгим руководителем, со времени его правления многое изменилось.
— Теперь моя очередь говорить, — взял слово Ходжес, похлопывая ладонью по своему выступающему из-под шелкового жилета животу. — Я пришел в компанию вскоре после того, как леди Раскин взяла бразды правления в свои руки.
Тяжелое было время… Молодая и красивая женщина так горевала по утраченным мужу и сыну. Вы были живы, конечно, но она все равно очень страдала.
Сидевшие за столом, как один, посмотрели в сторону Винтера. Тот вежливо, почти ласково ответил на этот перекрестный огонь взглядов, раздумывая про себя, кто из этих рьяных защитников матери воспользовался ситуацией и погрел руки на ее горе.
Выдержав паузу, Ходжес продолжал: — Так вот, тогда в компании нашлась пара негодяев, решивших воспользоваться неопытностью молодой женщины, но ваша мать вывела их на чистую воду, — он погрозил пальцем в пространство. — У нее не солома… э-э… Леди Раскин далеко не такое воплощение наивной женственности, как кажется. Те прохвосты ни о чем и не подозревали, пока не оказались в суде!
Этот господин был явно влюблен в Адорну, и, судя по восхищенным улыбкам других присутствующих, все они в большей или меньшей степени были очарованы ею. Благодарить Господа, виконтесса умела пленять представителей мужского пола. Этот ее талант и спас родовое состояние, когда Винтер глупым мальчишкой сбежал из дому в поисках приключений. Но неужели никому из этих господ не придет в голову, что у него тоже не солома в голове ? Неужто они и впрямь думают, что пребывание в Аравии пагубно сказалось на его умственных способностях? Похоже, англичане верят, что для того, чтобы иметь деловую хватку, нужно закончить Оксфорд, вырядиться в черный костюм и с малых лет дышать воздухом Туманного Альбиона! Винтер мог бы рассказать им, что законы коммерции в разных странах не отличаются ни на йоту. Но он промолчал. Пусть эти опытные бизнесмены сами докопаются до истины.
— Да, моя мать, и в самом деле, драгоценная жемчужина, сияющая изяществом и красотой среди барханов английских пустошей.
Господа в черном смущенно заерзали в своих креслах, и Винтер с трудом подавил в себе желание рассмеяться. Язык жителей Англии так прозаичен! Стоило ему позволить себе небольшое лирическое отступление, и эти битюги уже удила рвут. Поэзия — полезное средство. Опять же, отдохновение для души, если ничто другое в этом скучном британском обществе не вдохновляет.
— Но леди Раскин подталкивает меня к тому, чтобы я взял бразды правления в свои руки. Она всецело доверяет моему мнению, — Винтер встал. Члены правления, кряхтя, последовали его примеру. — Как я доверяю вашему, господа. Чтобы вас успокоить, я, пожалуй, возьму эти книги с собой. Но через полчаса у меня назначена встреча с давним другом, поэтому я никак не смогу изучить сводки со всей тщательностью.
Винтер намеренно убрал волосы за уши и в воцарившейся тишине, блеснув своей скандальной серьгой, покинул комнату. Он успел пройти лишь несколько шагов по коридору в направлении своего кабинета, как раздался взрыв смеха, который все же был быстро подавлен.
