Дженел Тейлор - Тайны полуночи
— У вас много маринадов, — заметил он Анне. — Их надо завернуть в какие-нибудь тряпки или бумагу, чтобы не разбились.
Джинни, краснея, призналась:
— Да, я почти не умею готовить, вот тетя и припасла мне побольше в дорогу.
Стив улыбнулся и сказал:
— Странно было бы, если бы в частных школах учили не музыке и хорошим манерам, а стряпне и уборке.
Джинни оценила его вежливость, с облегчением почувствовав, что он решил изменить свое поведение. Она тоже улыбнулась и сказала:
— Да, конечно, в школе я этому не училась. Но я уже попросила Люси и Руби, и они обещали научить меня стряпать.
Стив посмотрел на нее одобрительно:
— О, вы быстро научитесь, Анна, вы все схватываете на лету.
— Спасибо за комплимент, мистер Карр, — удивленно отозвалась она.
Осмотрев ящик с запасными частями фургона, Стив заметил Джинни:
— Вам не страшна никакая поломка в дороге, ваш отец все предусмотрел. — Потом он показал Джинни на четыре сундучка: — А что здесь?
— В трех — мои вещи, один — отцовский, не знаю, что в нем.
— Можно посмотреть?
— Пожалуйста, но в них только одежда и книги, ничего бьющегося.
Раскрывая сундучки Джинни, Стив осторожно перебирал стопки платьев, тонких, отделанных кружевами сорочек и панталон — женских «невыразимых». Еще в сундучках были шляпки, туфли, недорогие украшения и кукла. Стив взял в руки куклу и стал рассматривать, будто любуясь красивой игрушкой. Его чуткие пальцы не прощупали ничего подозрительного, и он отдал куклу Джинни.
— Это — подарок моей матери, — ответила она на невысказанный вопрос, — она сама ее сделала. Я никогда не расстаюсь с ней, а когда-нибудь подарю дочери. — В ее голосе звучала нежность. Стив вспомнил, что Анна потеряла мать, будучи совсем ребенком, и с нежностью подумал о своей матери.
— Очень красивая, и сделана искусными руками, — сказал он Джинни. — Понимаю, что вы бережно храните ее в память о матери. У меня есть подарок друга… — Он тронул кож, висящий вдоль левой ноги, — …с которым я никогда не расстаюсь. — Как и с пистолетами, подарком отца и напоминанием о предательстве, подумал Карр.
Она взяла куклу из рук Стива, посмотрела на нее и бережно уложила в сундучок.
— Да, это — бесценное сокровище для меня, — подтвердила Джинни, подумав, что, если в пути она подвергнется опасности, то схватит эту куклу, чтобы сберечь память о матери.
Потом Джинни начала расправлять в сундучке смятые Стивом вещи. Он стоял и задумчиво смотрел на ее головку с легкими волнами светло-каштановых волос, спускавшихся до талии; солнце золотило завитки. Стив думал, как приятно было бы запустить пальцы в эти мягкие и густые кудри. Глаза у Джинни зеленовато-карие, губы — яркие, полные, зовущие к поцелую; Стив залюбовался ее прямым носиком и правильными чертами лица.
Джинни распрямилась, закрыла крышку сундучка и, повернувшись к Стиву, хотела спросить его, что они будут делать дальше. Она встретила страстный и нежный взгляд его темно-карих глаз и сразу осознала, что находится наедине с мужчиной в тесном пространстве фургона, на краю стоянки, и никто их не видит. Сердце ее громко застучало, и она почувствовала, что жар охватывает ее тело. Она не могла ни двинуться с места, ни заговорить, и даже перестала слышать голоса в соседних фургонах, ржание мулов и кудахтанье кур.
Не отрывая от нее восхищенного взгляда, Стив протянул руку и взял шелковистую длинную прядь.
— Хорошо, что наш путь не проходит через индейскую территорию, — заметил он, — на такой скальп любой краснокожий польстился бы. Роскошный трофей.
— Вы думаете, что они бы меня убили и оскальпировали? — с ужасом спросила Джинни, не отрывая взгляда от Стива.
— Может быть, и нет, — засмеялся он ее испугу. — Скорее, вождь племени взял бы вас в жены. Индейцы тоже ценят красоту.
Как хотел он в эту минуту слиться с ней в страстном поцелуе, ощутить в своих объятиях ее тело! Она — живое искушение, но он сумеет побороть соблазн… Хотя он прочел в ее взгляде, что она, скорее всего, ответила бы на его поцелуй.
Стив взял себя в руки и сказал нарочито строгим голосом:
— Лучше бы вы заплетали их в косу, Анна, а то, неровен час, что-нибудь или кто-нибудь в них запутается. А теперь дайте мне сундучок отца, я его тоже осмотрю.
Джинни с некоторым недоумением смотрела, как он тщательно перебирает вещи, но подумала, что, наверное, это не праздное любопытство, а чувство ответственности. Он хочет все знать о каждом переселенце нашего лагеря…
Стив поставил сундучки один на другой и попросил у Анны веревку. Вынув из-за пояса нож, он мгновенно разрезал ее на куски и, перевязав чемоданы, прикрепил концы веревок к дверным крюкам. Она любовалась его уверенными точными движениями, но ее удивляло, что он делает за нее эту работу.
Стив задел головой за фонарь, свисавший с потолка фургона, и напомнил:
— Да, вы, конечно, знаете, что лампы и фонари надо подвешивать незаправленными. Не то керосин разольется и все запачкает, да и загореться может. А контейнер с керосином надо плотно закрывать.
— Да, обязательно.
— Ну, теперь давайте уложим остальное.
Он подавал Анне выгруженные ею на землю вещи и объяснял, как размещать их в фургоне. Для себя Стив отметил, что у Эвери есть все необходимое для путешествия, даже с излишком, но все-таки вещей у них меньше, чем берут с собой обычно переселенцы, отправляющиеся на Запад.
Когда все было уложено, он снова вскочил в фургон, оглядел уложенные вещи и воскликнул:
— Отличная работа, Анна! Теперь вы знаете, как нагружать и разгружать фургон. Есть вопросы?
— Никаких, мистер Карр. Спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности, мисс Эвери. А теперь поешьте что-нибудь до начала следующего урока. — Он помог ей выйти из фургона, обхватив рукой за талию.
— Еще раз спасибо, сэр! — улыбнулась она.
Стив попрощался кивком и отошел, растревоженный. Во всяком случае, решил он, я вижу, что если меня влечет к ней, то и ее тянет ко мне.
К Джинни сразу подошла Люси.
— Вот два сэндвича с ветчиной. И стакан молока. Поедим и отдохнем перед уроком.
— Спасибо, Люси.
— Мистер Карр сегодня обращался с тобой помягче, Джинни, я слышала. Это хорошо, а то вчера у него был очень жесткий тон.
— Да, — Джинни принялась за сэндвич, — не знаю, что это на него вчера нашло. Сегодня он совсем другой, слава Богу.
Люси оглянулась, чтобы убедиться, — не подслушивает, ли кто и прошептала:
— Мне кажется, он увлекся тобой, дорогая. Поэтому и ведет себя так странно.
— Увлекся мной? Почему ты так думаешь? Мы же с ним почти и не знакомы.
