Джейн Кренц - Выбор женщины
– «Фаст инк» принадлежит мне, – тихо заявил Трэвис.
– Тебе! – ошеломленно ахнула Элли.
– Я собрал эту группу инвесторов и именно я принимаю все основные инвестиционные решения, – холодно объяснил Трэвис. – Когда «Пылающая долина» разорится, что, безусловно, произойдет в ближайшие полгода, она упадет прямо в мои руки. Я все рассчитал, и к тому моменту буду управлять курортом отсюда, из нового головного офиса «Сойер менеджмент системс» в Джевел-Харбор.
– Трэвис, ты не можешь так поступить, – взмолилась Элли.
– Ошибаешься, Элли. Уже поступил. Все готово и процесс пошел. Слишком поздно, никто ничего не сможет поделать. Никто не сможет остановить банкротство «Пылающей долины».
– О Боже, – залилась Элли слезами, которые сверкали в лунном свете, словно драгоценные камни. – Следовало предвидеть, что рано или поздно ты вернешься, – старательно сморгнула слезы Элли. – Обязательно.
– Разумеется. Я же обещал вернуться, помнишь? – сделал еще один глоток Трэвис.
Элли зарыдала еще горше.
Джулиана была сыта по горло.
– Помилуй, Элли, – хмуро глянула она на красавицу кузину, – ты и дальше собираешься рыдать? У тебя вообще отсутствует твердость духа? Не позволяй ему запугивать себя.
– Не лезь не в свое дело, – сверкнул глазами Трэвис. – К тебе это вообще не имеет никакого отношения.
– Потому что уже сыграла свою роль, да? Помогла большому злому волку организовать грандиозную сцену возвращения. Теперь понимаю, что ты имел в виду сегодня утром, бросив на прощанье, что я всего лишь глазурь на торте. Жаждешь, чтобы все Гранты заплатили за случившееся пять лет назад? Даже я, единственный член семьи, которого здесь не было, когда ты распрощался со своей долей в отеле.
– Хватит, Джулиана, – холодно и тихо произнес Трэвис.
– Хватит? – яростно завопила та. – У меня есть для тебя новость, Трэвис. Я еще даже не начинала. Если ты вообразил, что гордо удалишься, в отместку уничтожив «Долину», то сильно ошибаешься. Я буду сражаться с тобой зубами и когтями.
– Гостиница принадлежит другим Грантам, – сверкнул глазами Трэвис, – не тебе. Вот и держись подальше.
– Черта с два. Это семейный бизнес, а я член семьи. Придется найти способ укротить Сойера, правда, Элли?
Та скорбно покачала головой, слезы потекли еще обильнее.
– Безнадежно, – прошептала она.
– Не говори так, Элли.
Разозлившись, Джулиана схватила пессимистку за плечи и слегка встряхнула.
– Речь идет о твоем наследстве. «Долина» принадлежит тебе и Дэвиду. Неужели собираешься просто так сдаться и капитулировать? Надо дать отпор.
Трэвис подошел к краю террасы и оперся локтем на тиковый поручень.
– Не трать время попусту, Джулиана. Элли не такая, как ты. Она понятия не имеет, как бороться за желаемое. Привыкла, что все подают на блюдечке с голубой каемочкой.
– Ты… ты негодяй, – внезапно вздернула голову Элли. – Слава Богу, что тогда я за тебя не вышла. Иначе сейчас оказалась бы замужем зa… монстром в человеческом обличье.
Элли громко шмыгнула носом, вырвалась на свободу из объятий Джулианы и без оглядки помчалась в относительную безопасность толпы рядом с бассейном.
Джулиана стиснула зубы от отвращения, глядя, как кузина метнулась прочь, словно пугливая газель от охотника. Потом повернулась и набросилась на Трэвиса.
– Доволен? Гордишься собой? Нравится причинять боль тому, кто слабее и уязвимее тебя?
– В твоей сестричке нет ни слабости, ни уязвимости. Возможно, ей не победить в честном бою, но это не значит, что она не умеет прекрасно добиваться желаемого. Элли просто использует свою слабость и спекулирует на уязвимости.
– Она по своей природе нежное любящее существо. А вот ты слишком злобно говоришь о честной борьбе. Именно так ты называешь свою маленькую месть? Честной борьбой? Пока все, что я вижу – полное бесчестье, подлость, коварство, манипулирование и удары исподтишка.
– Поверь, всем этим приемам честной борьбы я научился у твоих родственников.
– Не смей использовать их поступок в качестве оправдания. Уверена, ты таким родился.
– Ну и что? После произошедшего пять лет назад имею полное право бороться настолько грязно, насколько потребуется.
– Тебя послушать, так ты прямо-таки вендетту устроил.
– Полагаю, можно сказать и так, – согласился Трэвис. – В тот день, когда Элли разорвала помолвку, я поклялся вернуться и вырвать весь этот чертов курорт из рук Грантов. А я всегда держу обещания, Джулиана.
– Правда? – вздернула она подбородок. – Именно поэтому ты был крайне осторожен? Чтобы не влипнуть в брак со мной? Хотел сохранить высокие стандарты деловой этики даже в постели? Как благородно с твоей стороны!
– Вряд ли ты поверишь, но мне искренне жаль, что ты угодила под перекрестный огонь. Ты сильно отличаешься от прочих Грантов. Следовало избавить тебя от этой сцены. Сейчас я это понимаю.
– У тебя ничего бы не вышло. Я член семьи, помнишь? Я Грант.
– Помню. Что автоматически переводит тебя на противоположную сторону. Я знал это с самого начала. Но, как уже сказал, мне все равно очень жаль.
– Перестань притворяться. Ни на секунду тебе не поверила.
Трэвис покрутил стакан в руках.
– Естественно, – глянул он в морскую темень.
– Если бы ты действительно сожалел, – вдруг воспрянула Джулиана, осознавая, что хватается за соломинку, – то прекратил бы подрывную деятельность, тихо ушел и никогда больше не побеспокоил мою кузину, ее мужа и остальных членов семьи.
Трэвис жутко оскалился, но гримаса исчезла так же быстро, как появилась.
– Ни за что. Слишком далеко зашел, слишком долго ждал и слишком тщательно все спланировал. Никому и никогда больше не удастся меня одурачить, как твоей семейке пять лет назад.
– А по мне, так ты сам сделал из себя дурака.
– Согласен, допустил несколько ошибок. Позволил перепутать личную жизнь с деловой. Больше этого не повторится.
– Да, ты совершил несколько ошибок.
На мгновение Джулиана поразилась нахлынувшему чувству утраты.
– Черт возьми, Трэвис, как ты мог быть настолько слепым? Мы вместе могли создать нечто прекрасное, ты и я. Тут и сомнений нет. Мы просто созданы друг для друга. А ты готов всем пожертвовать ради возможности отомстить. Дурак ты.
– А знаешь что, Джулиана? – едва сдерживаясь, процедил Трэвис. – Я и не ожидал, что ты иначе воспримешь ситуацию или простишь меня. С самого начала знал, что ты неминуемо встанешь на сторону семьи. И все-таки надеялся, учитывая твою манеру честного ведения дел, что ты по крайней мере попытаешься меня понять.
– Если имеешь в виду жажду мести, – нетерпеливо вскинулась она, – то да, я в состоянии тебя понять. Но не одобрить. Как я могу? Ведь именно моей семье ты нанес удар.
