Каролин Лэмпмен - Не упусти радугу
— Зря не трать. Пока я не соберусь наварить нового, мыла у нас больше нет.
— Разве вы не привезли мыло из лавки? — удивился Джонатан.
— Покупное мыло слишком дорогое, — возразила Кейт.
Когда вечером после поездки в поселок она объяснила Джонатану, почему ей пришлось расплачиваться за покупки самой, он ничего не сказал. Расходы он возместил ей сразу же и больше за полторы недели ни разу об этом не вспоминал, так что она уже надеялась, что все обошлось.
— Нет, — качнул головой Джонатан. — Я о другом. Абигейл говорит, что, когда она варит мыло для себя, у нее всегда остается лишнее, и она кладет кусок-другой в мой заказ.
— Может, она бы и положила, если бы вы приехали за покупками сами, — сказала Кейт. — Но в тот раз ей так не терпелось поставить меня на место, что об остальном она, видно, и думать забыла.
— Интересно, чем же вы ей насолили, что она вас так невзлюбила? Вообще-то Абигейл Клайн — милейшая женщина.
— Милейшая женщина… И как у вас язык повернулся такое сказать? Да она просто старая ведьма!
— Вы меня удивляете, — заметил Джонатан. — Не думал, что вы окажетесь так жестоки к тем, кому в жизни повезло меньше вашего.
— Повезло?.. — Перед глазами Кейт мелькнула могила Брайана, горящая повозка — и она чуть не задохнулась от обиды.
— Не знаю, па, — встал вдруг на ее защиту Коул, чем, кажется, удивил больше всех самого себя. — По-моему, миссис Клайн не такая уж добрая. Нас с Леви она даже не пускает в свою лавку.
— Честно говоря, после той вашей проделки с вонючкой я ее понимаю! — хмыкнул Чарли.
— Абигейл Клайн, — продолжал Джонатан, словно никто его не перебивал, — не умеет, как вы, принимать жизнь без жалоб и нытья. Окажись она на вашем месте, у нее бы даже не хватило мужества выжить — не говоря уже о том, чтобы творить чудеса, какое сотворили с этим домом вы, Кейт.
От неожиданной теплоты его взгляда и добрых слов у Кейт перехватило дыхание.
— Хотя с другой стороны, Абигейл Клайн не имеет обыкновения выходить из себя, — лукаво улыбнувшись, добавил он.
— Лично я подозреваю, что вдовушка Клайн просто не показывает тебе своих клыков, как всем нам, — вмешался Чарли. — Ей-ей, она на тебя глаз положила! Гляди, Джон, с этакой прелестницей и под венец недолго угодить!
Джонатан прищурился.
— По-моему, мы вполне успеем нагреть сегодня и пятую ванну.
С ухмылкой поднимаясь со стула, Чарли выпрямил длинные ноги.
— Спасибо за приглашение, Джон, но мне, пожалуй, пора домой.
— Надо же, и я вдруг подумал то же самое! — заметил Джонатан.
Чарли, все еще посмеиваясь, забрал свою шляпу, попрощался и ушел.
Пока Кейт мыла посуду, Джонатан, к ее облегчению, мирно сидел за столом, склонясь над бухгалтерскими книгами и скрупулезно подсчитывая все расходы. И слава Богу, подумала она, довольно уже на сегодняшний вечер колкостей — хотя в глубине ее души все еще теплилось воспоминание о его неожиданной похвале. Он не только впервые что-то сказал о ее работе по дому — он назвал ее Кейт, и, пряча улыбку, она вынуждена была признать, что это прозвучало не так уж плохо.
К тому времени, когда Коул и Леви закончили купание и вылили за собой грязную воду, Кейт уже сидела над грудой нечиненой одежды. В который уже раз она поражалась тому, сколько оторванных пуговиц, потертых манжет и разодранных штанин выявляется в семействе Кентреллов каждый Божий день. Наконец она подняла глаза: Джонатан встал из-за стола и потянулся.
— Вот и молодцы, — сказал он, ероша влажные волосы Коула. — Стойко выдержали испытание! И управились как раз ко сну.
— Ну, па! Только-только начало темнеть! Джонатан взглянул в окно.
— Смотри-ка, и правда. Пожалуй, успеем еще позаниматься латынью.
Леви вскочил со стула и притворно зевнул.
— Как я устал сегодня! Пойду, наверное, спать.
Коул с тоской поглядел в окно, вздохнул и последовал за братом. Подмигнув Кейт, Джонатан, как всегда перед сном, пошел пожелать сыновьям покойной ночи. Правда, теперь он уже не целовал их на ночь, зато каждый вечер они втроем обсуждали прошедший день.
Когда Джонатан вышел из комнаты мальчиков, Кейт уже приготовила ему горячую ванну. Затворив за собой дверь, он усмехнулся.
— Поразительно: стоит только упомянуть латынь, как их сразу же тянет спать. — Она подала ему полотенце, которое Джонатан бросил на спинку стула. — Спасибо, — сказал он и начал вытягивать из-под ремня полы рубахи. — Похоже, вы тоже сегодня устали?
— Да, немного.
Он перестал расстегивать рубаху и оглянулся на горячую ванну.
— Так идите первая. Я могу и подождать.
— Нет, — не очень внятно пробормотала она. — Сначала вы. Я потом.
Она не замечала, что стоит как зачарованная и глазеет на него чуть не с открытым ртом.
Чуть помедлив, Джонатан не спеша продолжил расстегивать рубаху.
— Можно и вместе, — тихо сказал он. Кейт вздрогнула.
— Будет, конечно, тесновато, но ничего, в тесноте не в обиде.
Казалось, какой-то темный огонь в его глазах приковал ее ноги к полу. Рубаха упала на спинку стула. Мускулы под его золотистой кожей чуть поигрывали при свете лампы, темные завитки волос сбегали от широкой груди к плоскому животу.
— Так что же, Кейт? — Голос его дразнил и ласкал непривычной хрипотцой, рука потянулась к застежке ремня. — Потрем друг другу спинки?
Эти слова наконец вывели ее из столбняка.
— Я… — С пылающим лицом Кейт попятилась. — Я… — И, ахнув, она как ошпаренная выскочила из кухни и захлопнула за собой дверь своей комнаты.
Джонатан еще немного постоял на месте и провел рукой по волосам. Пальцы его слегка дрожали. Когда он заметил, как она на него смотрит, он, конечно же, не мог удержаться, чтобы немного ее не подразнить. Он прекрасно понимал, что она не собирается его соблазнять, да и сам не думал заходить так далеко. И, сказать по правде, не она первая восхищалась его великолепным телом — но взгляд этих огромных распахнутых глаз почему-то очень тревожил его.
Расстегивая ремень, он вдруг явственно представил себе заманчивые изгибы ее тела, спрятанные под этим скромным платьем, и его обдала волна горячего желания.
Джонатан скинул брюки, шагнул в ванну и опустился в горячую воду. Он чувствовал себя дураком. И зачем было так смущать ее? Он откинулся и закрыл глаза. Лучше бы вода была холодная.
Кейт ожидала за завтраком известной натянутости, но Джонатан Кентрелл снова ее удивил. Он был совершенно спокоен и, по-видимому, ничуть не разделял ее смущения. Во всяком случае, так ей казалось, пока он не собрался уходить. Отослав сыновей вперед, Джонатан ненадолго задержался в дверях. Он неловко мял в руках шляпу и смотрел куда-то за дверь, словно избегая ее взгляда.
