Дженет Маллани - Прекрасная вдова
Леди Кэролайн Элмхерст
Просыпаюсь с первыми лучами солнца. Не представляю, как я переживу кошмар предстоящих дней. Наспех завтракаю и отправляюсь в зал, где Оттеруэл собирает нас на первую настоящую репетицию. Одно меня воодушевляет — мой вчерашний успех. Я знаю, что одержала победу. Мне удалось сделать то, что я задумала, — не обращать на Конгриванса никакого внимания. Любая из нас знает: нет более действенного способа заинтересовать мужчину, чем полное равнодушие к нему. Вот только жаль, что он тоже не проявил никакого интереса ко мне. Это несколько нарушает мои планы. Сегодня я попытаюсь быть менее суровой к нему. Боже, помоги! Мне предстоит играть любовь на сцене.
Специально надеваю скромное льняное платье с нежно-розовой каймой и накидываю на плечи батистовую шаль. Наверное, я выгляжу очень… целомудренно. Это необходимо, чтобы очаровать своей скромностью искушенного джентльмена, уставшего от заграничных приключений. Более невинной жены ему не найти. Я даже хотела надеть крестик из кораллов, но побоялась Божьего гнева. Все-таки надо знать меру. Единственное украшение на мне — скромные жемчужные серьги, они подчеркивают мою чистоту и неискушенность. Мне предстоит очень постараться вести себя так, чтобы мое поведение не вошло в противоречие с ангельской внешностью.
Фанни Гиббоне обращается к нам со вступительной речью. Она настоящий профессионал в своем деле. После непродолжительного спора с Оттеруэлом, кому вести репетицию, она с улыбкой, но весьма решительно отправляет Оттеруэла в библиотеку работать над текстом. Она права. Первая сцена в Афинах, во дворце Тезея, безжалостно сокращена. Оберон, с гусиным пером в руке, занимается правкой текста, Титания отдает распоряжения повару относительно ужина. Мы начинаем со сцены, в которой Гермия и Лизандр бродят по лесу. Фанни позволяет нам читать текст по суфлерскому экземпляру пьесы, в котором положено отмечать движения в мизансцене. Конгриванс не успевает произнести фразу до конца, как его прерывают:
— Мистер Конгриванс, не забывайте, что вы изнываете от усталости. Это и к вам относится, леди Элмхерст. Будьте любезны, с самого начала.
После трех неудачных попыток Конгриванса пройти по сцене и осмотреть свое поместье хозяйским взглядом она останавливает нас и просит меня перестать улыбаться. Я уверена, она заблуждается. Все актрисы улыбаются. Мне удается произнести вызубренный накануне текст без ошибок:
— Пусть мой Лизандр себе устроит ложе;
И я тут где-нибудь прилягу тоже.
— А теперь ложитесь, леди Элмхерст.
Послушно отмечаю мизансцену в своем тексте.
— Замечательно, леди Элмхерст. Ложитесь, пожалуйста.
— Помилуйте, я не смогу сделать этого, миссис Гиббоне, на мне корсет.
Она лишь разводит руками:
— В следующий раз, пожалуйста, наденьте короткий. Мистер Конгриванс, продолжайте!
Я смотрю на сцену:
— Здесь грязный пол!
Конгриванс снимает свой сюртук и кладет на пол.
— Замечательно, мистер Конгриванс. Мы так и сделаем, только вместо сюртука на вас будет плащ. Сделайте себе пометку в тексте. А теперь, будьте любезны, помогите леди Элмхерст лечь.
Он берет меня за талию. О Боже, как крепко он держит меня! Смотрит мне в глаза и, опуская на пол, шепчет:
— Я бы хотел превратиться в плащ, мадам.
Я лишь улыбаюсь в ответ. Фанни недовольно смотрит на меня.
— Опуститесь на колено, мистер Конгриванс, ведь дальше вы произносите…
Не отпуская моей руки, он встает на колено. Он так хорош собой, что сейчас я лишусь чувств.
— Где с грудью грудь обетом скреплена,
О милый друг мой, там душа одна.
Не надо нам с тобой раздельных лож…
Так, я пропала. Не замечаю ничего вокруг. Мне кажется, в зале нет ни души, да что там, мы одни на целом свете! Только он и я! Все замерло вокруг, время остановилось. Вижу перед собой его глаза, только его глаза.
— Нет, нет, Лизандр мой! — любезно подсказывает мой друг, Уилл Гиббоне.
Пак, маленький эльф. Сегодня он назначен суфлером.
— Нет, нет, Лизандр мой! Я тебя люблю! Но ляг подальше, я о том молю! — едва не задохнувшись, говорю я с волнением.
Повисает неловкая пауза.
— Профессиональной актрисе, играющей на столичных театральных подмостках, пожалуй, позволительно было бы произносить эти строки с такой интонацией, — любезно замечает Фанни.
Я рада, что здесь нет Оттерузла. Но, к сожалению, в зале сидит Линсли и широко улыбается. Филомена при этом сильно толкает его в бок. И правильно делает! Насколько я поняла, в моих словах было недостаточно эмоций. Это правда, я давно лишена их в реальной жизни.
— Послушайте, леди Элмхерст. Оттеруэл и все его соседи, приглашенные на спектакль, будут потрясены вашей смелостью. Попытайтесь произнести реплику так, как это сделала бы юная афинская девушка.
— По-моему, именно так и было.
Я совершенно сбита с толку. Конгриванс все еще держит меня за руку и, глядя на меня, откровенно улыбается. Его улыбка смущает меня.
— Смотрите.
Фанни выходит на сцену и опускается на колени. Бросает робкий взгляд на Конгриванса и говорит мою реплику. Выражение ее лица невинно, словно она на своем первом балу и только что согласилась на тур вальса со светским львом.
— Господи, мне кажется, это звучит довольно странно, — невольно срывается с моих губ.
Неужели и я когда-то была такой молоденькой и глупой?
— Постарайтесь сделать так, как я показала. — Фанни поднимается с пола, отряхивая пыль с платья. — Вы же не хотите окончательно смутить бедного Конгриванса? Прошу вас, продолжайте.
Мы повторяем эту сцену снова и снова. Малыш Уилл, который знает назубок всю пьесу, покидает пост суфлера и поднимается на сцену. Теперь ему предстоит изображать Пака. Он делает вид, что выжимает цветок на глаза Конгриванса. Затем Фанни и Дарроуби выходят на сцену, и действие принимает другой оборот.
Первая же реплика Елены воскрешает в моей памяти то, что мне пришлось испытать во время моего бегства из Лондона. Рядом — лишь верная Мэри, мы с ней одни в этом враждебном мире.
Конгриванс изображает пробуждение и кидается на колени перед Фанни.
— «Я в пламя брошусь, если ты велишь», — пылко и очень убедительно декламирует он.
Ненавижу Фанни Гиббоне! Я вспоминаю события семилетней давности. В то время я была страстно влюблена в Линсли и подозревала об их связи. По тексту пьесы Конгривансу следует признаться ей в своей любви. Но зачем он делает это так убедительно?
