Ли Гринвуд - Айрис
– Ну, если ты орал на нее так же, как на меня, нисколько не удивляюсь, что она не захотела тебя слушать.
– Не говори глупостей, – проворчал Монти. Зак поспешил отойти от брата подальше.
– Роза говорит, что ни одна женщина не будет слушаться, если на нее кричат.
– Другой такой ерунды я еще не слышал.
– Надеюсь, ты и при Розе повторишь свои слова, – добавил Зак с вызовом в голосе.
Монти открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя передумал. Время от времени замечания Розы и казались ему немного сумасбродными, но он слишком любил и уважал ее, поэтому не решался высказывать вслух свои мысли о них. Кроме того, если он произнесет хоть слово против Розы, Джордж убьет его. Монти не побоялся бы выступить в одиночку против всех людей Айрис, но не рискнул бы приблизиться к Джорджу, взбешенному и негодующему.
– Иди и подготовь скот к ночевке.
– Да он уже в загоне.
– Тогда помоги Тайлеру с ужином.
– Ета ни мая дела, – с ужасающими ошибками в произношении заявил Зак. Он иногда позволял себе неправильно произносить слова, отказывался следить за своей речью, когда был уверен, что ни Джорджа, ни Розы нет рядом, чтобы поправить его. – Кроме того, Тайлер поглощен муками творчества. Ты же знаешь, что он терпеть не может, когда кто-нибудь стоит над душой и мешает ему колдовать над чем-либо.
У Монти вырвался стон. Перед глазами поплыли блюда, предложенные на ужин у Айрис.
– Меня выводит из себя необходимость есть его стряпню. Ненавижу, когда Тайлер изощряется. Ну почему он не может остановиться на бобах и свиной грудинке?
– Потому что считает себя великим поваром, – сказал въезжающий в этот момент в лагерь Хен. Через седло свисала убитая антилопа. – Стоило Розе один раз заметить, что в своем искусстве он превзошел даже ее, как Тайлер ну просто раздулся от важности.
– Ради Бога, не позволяй ему испортить антилопу, – взмолился Монти. – Я хочу, чтобы ее разделали на куски и просто поджарили.
– Тайлер не готовит «просто», – заметил Зак. – Он говорит, что это ниже его достоинства.
– Я покажу ему, что значит «ниже достоинства»!
– Сядь и успокойся, – произнес Хен. – И выбрось Айрис из головы.
– Она здесь ни при чем.
Хен бросил на брата понимающий взгляд и начал отвязывать тушу антилопы от седла.
– Ну, ладно, ладно. Она сведет меня с ума, – признался Монти. – Более упрямой и взбалмошной особы я не встречал.
– Ты хочешь сказать, что на нее не подействовал знаменитый шарм Рандольфов?
Монти усмехнулся.
– Она чуть не выколола мне глаза своим проклятым зонтиком. Ты можешь представить женщину с зонтиком и в цветастом, почти прозрачном платье в прерии?
– Она похожа на Хелен, – ответил Хен.
– Верно, черт побери, – отозвался Монти, обуреваемый новым порывом раздражения. – Она в точности повторяет поведение своей матери.
– А чего же ты ожидал?
– Ничего. Но я думал, что у нее хватит здравого смысла остаться в Сан-Луисе.
– Как видишь, не хватило. И теперь твоя забота убрать ее с дороги.
Монти пошел за Хеном к месту, где тот привязывал антилопу к веткам дерева, чтобы туша висела повыше.
– Я все перепробовал, только что не перекинул ее через седло.
– Удивительно, что ты не сделал этого.
Монти пропустил мимо ушей ядовитое замечание брата.
– Если ты хочешь, чтобы она убралась с дороги, тебе самому придется поговорить с ней, Хен.
– Я не разговариваю ни с одной женщиной, кроме Розы. Приготовь Бримстона, – сказал Хен, поворачиваясь к Заку. – Мне нужно вечером съездить кое-куда.
– Х-м. В загоне сто двадцать шесть других лошадей, – проворчал Зак, беря под уздцы лошадь Хена. – Бери любую. Но если ты хочешь непременно этого сумасшедшего дьявола, можешь приготовить его сам. Я не собираюсь прощаться с жизнью ради того, чтобы ты прокатился на этой безумной скотине.
– Трус.
– Может быть. Но не дурак.
– Ты не подождешь до ужина? – крикнул Монти вслед Хену, который пошел в загон, чтобы оседлать Бримстона.
– Нет. Я уже отрезал пару кусков мяса. Потом поджарю их.
– Дьявол! – выругался Монти, сообразив, что решение Хена самому приготовить ужин означает, что Тайлер сотворил нечто совсем уж несъедобное. – Я бы мог отведать фрикассе у Айрис!
Айрис поднялась и поставила тарелку с едой на ступеньки фургона. Она смогла проглотить лишь несколько кусочков фрикассе и не получила никакого удовлетворения. Так же, как и от крепкого черного кофе – напиток показался ей горьким. Девушка была слишком расстроена визитом Монти и сердита на самое себя, чтобы чувствовать голод.
Ни один мужчина не обращался с ней подобным образом. И, конечно же, не целовал так. Да она и не позволила бы это никому. Однако Монти меньше всего спрашивал ее разрешения, совершенно не обращал внимания на ее возражения. Если бы и удалось убежать тогда от него, то он все равно бы бросился вдогонку.
Айрис видела, как ее работники собрались вокруг грузового фургона, стоящего приблизительно в ста футах поодаль. Расстояние позволяло чувствовать себя изолированной, оторванной от жизни. Девушка видела, как они двигались, слышала, как они смеялись. Интересно, известно ли им, сказал ли Фрэнк о визите Монти? Может быть, они смеются над ней?!
Айрис при этой мысли вся вспыхнула.
Симпатии к Рандольфу развеялись, как утренний туман. Девушка не могла бы даже с уверенностью сказать, что на самом деле так очаровывало ее в этом человеке: фигура, лицо, взгляд или равнодушие. Но что бы ни было, все это повергало Айрис в состояние полнейшей растерянности. Такая капитуляция простительна для тринадцатилетней девочки, а для взрослой женщины весьма опасна.
И все-таки встреча с Монти оставалась для Айрис самым волнующим событием в жизни. Даже сейчас ее тело трепетало, вспоминая его прикосновения. Губы мучительно ныли, соски оставались набухшими и покалывали. И что-то внутри щемило, требуя удовлетворения. Мать бы разозлилась на дочь за такое опрометчивое поведение. Какая-то часть Айрис была просто околдована напряженной атмосферой безудержного физического влечения. Даже не взирая на опасность, исходящую от такого непредсказуемого человека, как Монти. Эта половинка Айрис была возбуждена потерей самообладания, что и напугало в свою очередь другую половинку до смерти.
Девушка никогда не теряла контроля над собой, следуя этому главному материнскому правилу неукоснительно. «Убегай прочь, если нужно, но не теряй головы», – любила повторять Хелен.
Но Айрис потеряла голову. От Монти и от себя. И от Фрэнка.
Вдруг она увидела Фрэнка разговаривающим и смеющимся у костра, как обычно. Как будто ничего не произошло. Она не могла понять, почему он не думает об оскорблении, которое нанес ему Монти. Это не похоже на управляющего – так быстро все забыть! Фрэнк ведь жестокий и мстительный человек. А может быть, он обдумывает коварный план возмездия? От этой мысли по телу девушки пробежала дрожь. Если она и злилась на Монти, если и хотела, чтобы его проучили, то была абсолютно уверена, что это должен сделать вовсе не Фрэнк.
