Мэри Николс - Наследство Уэстмера
Она спешилась и, нагнувшись, стала собирать нежные цветки Вдруг ей показалось, что за ней следят. Она внимательно огляделась – крохотная старушка в рваном черном плаще, позеленевшем от древности, стояла и смотрела на Беллу. На ее темном морщинистом лице светились на редкость ясные голубые глаза.
– Кто вы? – спросила Белла. Она хотела добавить, что женщина вторглась во владения Хантли, но удержалась, решив, что та, наверное, тоже просто собирает цветы.
Старушка не ответила на вопрос, зато предложила:
– Хотите, я вам погадаю, милочка? – и протянула костлявую руку.
– Нет, спасибо, не надо…
– Советую узнать свою судьбу – ведь вам предстоит принять решение…
– Откуда вам это известно? – изумилась Белла.
– Я обладаю даром предвидения. – Голос старухи был на удивление приятным. – Разве вам не хочется узнать, какое будущее вас ждет, если вы сделаете правильный выбор? – Она помолчала. – Или неправильный…
– Я не знаю… – Белла колебалась.
– Пойдемте со мной. – Старая женщина указала на лачугу, которая когда-то была жилищем лесника.
– Вы там живете?
– Да. Пойдемте. Вы сможете отдохнуть, прежде чем вернетесь домой. – Не ожидая ответа Беллы, она взяла поводья Дымки, привязала лошадь к дереву и пошла к лачуге, около которой был разбит ухоженный садик.
Смущенная Белла последовала за ней. Нагнув голову под низкой притолокой, она вошла в комнату с земляным полом и единственным окном. В комнате были стол, пара стульев и кровать в углу, покрытая лоскутным одеялом. На комоде у стены стояли глиняная посуда, какие-то кувшинчики. Сверху, с потолочной балки, свисали пучки трав для просушки. На малюсеньком подоконнике ничего не стояло, и везде было на удивление чисто.
– Садитесь, – приказала хозяйка. – Я дам вам питье из трав, чтобы вы успокоились.
Белле даже в голову не пришло ослушаться. Она наблюдала, как эта маленькая женщина порхает по комнате, готовя ей питье: что-то налила из бутылки, что-то добавила из кувшина, затем долила чистой воды и перемешала все тоненькой палочкой. Несмотря на преклонный возраст, от нее исходила живительная сила. Сколько ей лет? Пятьдесят? Шестьдесят? Семьдесят? Возможно и больше. Она была такой худой, словно ни разу в жизни плотно не поела. Но какие у нее глаза!.. Они зачаровывали.
– Кто вы? – спросила Белла. – Как давно вы здесь живете?
– Как давно? – повторила женщина. – Время ничего для меня не значит, да и для всех тоже. Мы посланы на эту землю на короткий период, чтобы жить, дышать, любить, ненавидеть и произвести потомство, а потом… фьють!
– О, как вы циничны! Жизнь, несомненно, нечто большее.
– Жизнь – это то, что вы из нее сделаете, – сказала женщина, усаживаясь напротив Беллы. – Радость или горе – выбор есть всегда. Кто-то делает хороший выбор, кто-то – плохой. – Она замолчала и посмотрела на девушку. Это был внимательный взгляд, проникающий внутрь. – Если бы я сделала правильный выбор, то не была бы сейчас здесь, да и вы тоже.
– Что вы хотите этим сказать? Женщина засмеялась.
– Ну, если бы я не была здесь, вы бы со мной не разговаривали, не так ли? Возможно, это судьба. – Она помолчала и передала Белле стакан. – Выпейте это.
– Что это?
– Кое-какие успокоительные травы. Я приготовила это питье по рецепту, которому меня научили добрые монахини.
Белла маленькими глотками выпила мутную жидкость с горьковато-сладким вкусом.
– Вы монахиня?
– Нет. Я никогда не чувствовала себя достаточно набожной. Слишком многое подвергала сомнению.
– Не понимаю.
– Вас это не касается – вы молоды и невинны. Но остерегайтесь других. Вас ждут тяжкие испытания, прежде чем вы обретете счастье.
– Но я его обрету? – Белле очень хотелось быть в этом уверенной.
– Дайте мне руку.
Белла протянула руку. Женщина перевернула ее ладонью вверх и стала изучать.
– Разве я не должна сначала позолотить вам ручку?
– Нет. Я не гадаю за деньги.
– Тогда на что вы живете?
– Как я вижу, вам свойственно любопытство.
– Вы увидели это на моей руке? Она засмеялась.
– Нет, услышала на вашем языке. А теперь давайте-ка посмотрим. Вот это бремя, которое вы вынуждены нести… – Она смотрела не на ладонь Беллы, а прямо ей в глаза.
– Вы об этом знаете?
– Только то, что оно существует. Если хотите, можете мне рассказать. Дальше этих четырех стен об этом никто не узнает, а я, может быть, дам вам совет.
Белле очень хотелось кому-нибудь довериться, но эта любопытная женщина совсем ей незнакома. Как же можно рассказывать ей о своих бедах? С другой стороны, посторонний человек может быть более беспристрастным.
– Я должна выбрать себе мужа, – сказала она.
– Я не вижу в этом ничего тягостного. Для большинства юных леди это самое лучшее время в жизни – наблюдать, как их обожатели из кожи вон лезут, чтобы их завоевать.
– Мой выбор ограничен. – Белла печально улыбнулась.
– Сколько же их?
– Четверо.
– Это больше, чем у большинства молодых дам. – Но это совсем иной случай.
– Почему?
Белла заколебалась.
– Мне никто из них не нужен. Я хочу сказать, что я не уверена… Ой, у меня все мысли перепутались. К тому же я не думаю, что кто-либо из них сделает мне предложение, а если сделает, я буду думать о них еще хуже.
– Ну и головоломка. Я люблю головоломки. Как же вы ее разгадаете?
– Не знаю.
– Будьте осторожны в выборе того, кому доверитесь.
– Дело не в доверии. Я всем им доверяю. Это вопрос…
– Счастья? – закончила за Беллу женщина и улыбнулась. – Вы считаете, что каждый имеет право на счастье?
– А почему нет? Если это никому не наносит вреда.
– Вот в чем камень преткновения. Любой эгоистичный поступок вредит кому-нибудь.
– Я не хотела бы, чтобы меня упрекнули в эгоизме.
– С другой стороны, уступить моральному шантажу было бы бескорыстно, но в высшей степени глупо.
– Моральному шантажу? Я не понимаю.
– Думаю, понимаете. – Женщина помолчала. – Там замешаны деньги?
– Да.
– И титул?
Белла резко вскинула голову.
– Я не верю, что вы увидели это на моей ладони. – Нет.
– Значит, вам известно, кто я? – О да.
– В таком случае у вас передо мной преимущество.
– Да.
– Скажите, как вас зовут.
– Чтобы вы могли пойти к его светлости или к управляющему и потребовать, чтобы меня выгнали с его собственности?
– Нет, я вас не выдам.
– Если вы так не поступите, то будете первой из рода Хантли, кто этого не сделает.
– Что вы хотите сказать? У вас обида на нашу семью?
– Нет, – быстро ответила она. – Я глупая старая женщина. Не обращайте внимания на мои слова.
