Элизабет Бойл - Брачная сделка
Он благоговейно взял в ладонь ее грудь, зажигая в ней новый пожар.
Вдруг она отпрянула, прижав одну руку к вырезу платья, а другой прикрыв губы. Ее глаза светились вновь обретенным знанием.
И тут до него дошло. Черт, ее никогда не целовали. Он снова стремился поцеловать ее, но мисс Смайт имела другие намерения.
Она пятилась, пока не наткнулась на стоявший у туалетного столика стул.
– Почему?
– Что «почему»? – встревоженно спросил он, не отрывал взгляда от ее губ. Он шагнул к ней, к этим влекущим губам.
Она скрестила руки на груди.
– Почему я не могу уехать? Вы же собирались мне помочь.
Опять это.
– Помогу, – сказал он, опуская голову, чтобы украсть другой поцелуй.
Но леди на этот раз была к этому не расположена. Увернувшись, она поставила между ними стул. Джемми считал, что ему повезло – она не толкнула его, как сегодня уже случалось.
– Довольно, – пробормотала она, обвиняюще указывая на него пальцем. – Сомневаюсь, что такое дурачество приведет меня к Брайтону.
– Ах, оно сделает поездку более приятной, – усмехнулся Джемми.
Она трогательно зарделась. Он подошел ближе.
– Я обещал избавить вас от этой сделки, и я это сделаю.
– Чем скорее, тем лучше. Пока не начался бал, который устраивает ваша матушка.
Джемми вздрогнул. Нет худшего способа завоевать благосклонность леди, чем быть вестником плохих новостей.
– Слишком поздно, – предупредил он. – Мать ради вас решила Лондон опустошить.
Она побледнела.
– Каким образом?
– Пригласила почти всех. Дом, кажется, треснет. Она собралась устроить захватывающее состязание.
Будущая невеста поспешно взглянула на окно. Джемми ее не винил. Если бы его хотели представить обществу в качестве жертвенного агнца, то ни третий этаж Финч-Мэнор, ни колючие кусты под ним не помешали бы ему сбежать.
И точно так же это не удержит мисс Смайт, предположил он.
Он отпихнул стул в сторону и снова притянул ее к себе.
– Я помогу вам, – настаивал он, главным образом потому, что меньше всего хотел, чтобы она уехала без него.
Но вовсе не по тем причинам, которые можно было бы предположить. Джемми пытался уговорить себя, что негоже девушке одной разъезжать по сельской местности.
Это скандально, да и опасно вдобавок.
В отличие от того, чтобы остаться с ней наедине в ее спальне и целовать ее, напомнила совесть. Джемми отмахнулся от внутреннего голоса. Его намерения благородны. Ну почти благородны.
Хотя если быть совершенно честным, ощущая прижавшееся к нему гибкое влекущее тело, он знал, что его намерения далеко не добродетельны. Ничего он так не хотел, как целовать ее и на этом не останавливаться.
– Мне пора идти, – сказала мисс Смайт, слабо сопротивляясь, хотя он прекрасно знал, что если бы она хотела отделаться от него, то нашла бы способ.
– Вам теперь не ускользнуть, – сказал он. – С этим балом все в доме вверх дном. Думаю, эта суета продлится до полуночи.
И, произнеся эти слова, Джемми заметил, что она ухватила самую суть. Полночь.
Чертова девчонка! Но не успел он предупредить, чтобы она и не думала уходить без него, как раздался стук в дверь.
– Мисс Смайт, мисс Смайт! У меня к вам еще вопросы.
Оба отпрянули, уставившись друг на друга, на их лицах застыл ужас.
– Ваша матушка, – прошептала она. Джемми застонал. Другого времени не нашлось!
– Мисс Смайт, вы у себя? – не унималась леди Финч.
– Минуточку, миледи, – сладко сказала девушка. Потом повернулась к Джемми и прошептала: – Прячьтесь! – Она оглядывала комнату, пока ее пристальный взгляд не упал на кровать. Подняв покрывало, сунула под кровать саквояж. За ним последовала веревка. Потом она указала на пыльную темноту: – Теперь вы, сэр.
Джемми тяжело вздохнул, но знал, что дискомфорт, который испытает, забираясь под кровать, ни в какое сравнение не идет с оглушительными стенаниями матери, каковые обрушатся на его голову, если она застанет его здесь.
Он опустился на пол и как только оказался под кроватью, мисс Смайт опустила покрывало и открыла дверь.
– Добрый вечер, миледи.
– Да-да, мисс Смайт, добрый вечер. – Юбки баронессы прошуршала мимо. – Нам необходимо обсудить порядок танцев.
И мать принялась подробно перечислять вальсы и кадрили, обсуждая с мисс Смайт партнеров для каждого танца.
Черт, почему мать такая дотошная? Джемми зажал нос, чтобы не чихнуть от пыли. Горничные бесстыдно пренебрегают своими обязанностями, но как он мог пожаловаться, если тут же последует неизбежный вопрос: «А что вы делали под кроватью мисс Смайт?»
К его облегчению, мать наконец покончила с перечнем танцев и собиралась уйти, но остановилась прямо перед кроватью. Оказалось, что у нее есть последний совет, хотя предназначался он отнюдь не для мисс Смайт.
– Джемми, – сказала леди Финч, приподняв носком туфли покрывало.
Он вздрогнул. Никакой возможности отрицать свое присутствие не было, поэтому он ответил:
– Да, мама.
– Даю тебе пять секунд, чтобы убраться из этой комнаты, или я скажу леди Керквуд, что ты питаешь нежные чувства к ее дочери.
Этого было достаточно, чтобы Джемми в мгновение ока выбрался из-под кровати и вылетел из комнаты.
– Спокойной ночи, мисс Смайт, мама.
Он не прошел и половину дороги к сторожке, когда вспомнил, что забыл предупредить мисс Смайт не пытаться бежать самостоятельно. Теперь оставалось только ждать.
И надеяться, что он сумеет остановить ее, пока не поздно.
Глава 5
Аманда вытерпела еще три визита леди Финч и два посещения ее измотанной секретарши, последней явилась экономка, заявившая, что гостье следовало давным-давно быть в постели.
Будто она могла спать. Она попалась в ловушку этой опрометчивой сделки и решимости леди Финч отправить ее к алтарю. Боже милостивый, зачем Веллингтон столько лет сражался с французами, вместо того чтобы отправить к ним на переговоры решительную баронессу, которая быстро бы заставила их прекратить боевые действия! Похоже, эта дама способна без единого выстрела довести армию Наполеона до безоговорочного отступления.
Несмотря на уверения Джемми, что он ей поможет, Аманда не собиралась ждать его помощи.
В Брайтоне ее могли ждать ужасные последствия, но ничто в невинных девичьих мечтах не подготовило ее к жгучему жару поцелуя Джемми, к тому, что у нее подогнуться колени.
Нет, нужно уехать прежде, чем у него появится шанс окончательно околдовать ее, и тогда она признается ему в своих несчастьях. Поскольку Аманда не сомневалась, что, несмотря на репутацию повесы, за дьявольским поцелуем скрывается порядочный человек, превыше всего ставящий благородство и честь.
