Патриция Поттер - Молния
Лорен по очереди смотрела то на одного, то на другого из супругов. Ей нравилась душевная близость Кейсов, то, как они смотрели друг на друга. Она подумала о том, какая это трагедия, что у них нет детей. При этом она вновь ощутила боль одиночества.
Казалось, будто Джереми прочел ее мысли.
— Не хотите ли посмотреть сад? — спросил он, когда Мэри начала убирать со стола.
Лорен улыбнулась. Она вспомнила, что с корабля разбросанные на солнце дома Нассау выглядели очень привлекательно. Ей понравился экзотический вид города, а она никогда не жаловалась на отсутствие любознательности.
Дом Джереми фасадом выходил на Бей-Стрит, но задняя сторона была обращена к причалу. Пестреющий разнообразием красок сад отделял дом от доков, в которых кипела жизнь. В саду цвели незнакомые Лорен, но приятные на вид цветы. Чувствовалось, что радующая глаз пестрота этого сада не была нарочитой.
— Как здесь прекрасно! — воскликнула Лорен, и Джереми гордо улыбнулся.
— Корина может заставить расти все, что угодно, — с нежной улыбкой сказал он.
Они прошли через калитку в глубину сада, обошли вокруг дома и вышли на Бей-Стрит. Большинство магазинов были уже закрыты, но Джереми указал ей на заведения портного, шляпника, парикмахера и на кондитерский магазин. Издалека до них донесся шум, и Лорен вопросительно посмотрела на Джереми.
— Это таверны и магазины крепких напитков, — пояснил он.
— Куда ходят моряки с кораблей?
— Офицеры обычно останавливаются в отеле «Королева Виктория», — объяснил Джереми и внимательно посмотрел на нее. Она была не такой, как он ожидал. Когда он получил сообщение о приезде женщины-шпиона, он встретил его без энтузиазма, поскольку ему не хотелось вводить в дом чужого человека. Но его заверили в том, что она ему прекрасно подойдет. Так оно и оказалось. Она была именно такой девушкой, какую каждый хотел бы иметь в качестве дочери или племянницы.
Джереми не мог представить ее в роли соблазнительницы. Очень странно, но она сразу же привлекла внимание капитана Кэбота. Джереми безошибочно уловил искру интереса в глазах моряка. Возможно, Филлипс гораздо проницательнее, чем он предполагал.
— Это неожиданная удача… Это ваше сегодняшнее падение.
Лорен с удивлением почувствовала, что вновь заливается краской. Раньше она редко краснела, а сегодня она вспыхивала уже не в первый раз.
— Это была случайность.
— Это так и выглядело.
Они вернулись в сад и присели на деревянную скамью. Лорен взглянула на залив, искрившийся в мягком свете месяца. Вокруг «Призрака» все еще кипела работа, хотя высокой фигуры капитана видно не было.
— Красивый корабль.
Ее голос был задумчивым и неуверенным.
— И он мог бы быть очень полезен северянам, — голос Джереми был тихим, но страстным.
Она обернулась и внимательно вгляделась в его лицо, которое теперь было решительным и суровым.
— Почему?
Она заколебалась, не решаясь задать вопрос, касающийся его личных мотивов.
— Почему это важно для меня? — закончил он за нее.
Лорен кивнула.
Джереми помолчал, обдумывая ответ. Конечно, им придется работать вместе, но в его жизни было нечто такое, о чем ему бы не хотелось говорить никому. Даже Корине.
— Я ненавижу рабство, — просто ответил он.
В голосе его звенела сталь. Сталь, страсть и решимость.
Она хотела задать еще несколько вопросов, но выражение его лица не располагало к расспросам и она интуитивно поняла, что он не станет ей подробно отвечать. Это было ей понятно. Ведь сама она точно так же не хотела говорить о Лоренсе, поскольку рана была еще слишком свежа. Она только кивнула, принимая его краткое объяснение.
Джереми встал.
— Мне сегодня еще нужно поработать с бумагами.
— Пожалуй, я еще некоторое время побуду в саду, — ответила Лорен. Ей нужно было подумать обо всем, что случилось за день. В этот ясный вечер сад казался для этого самым подходящим местом.
— Конечно, — сказал он. — Пожалуйста, чувствуйте себя у нас как дома.
— Спасибо, — ответила она, неожиданно на мгновение коснувшись его плеча. Он ответил мимолетной улыбкой и вышел.
Аромат сада был чудесным. Сладкие запахи цветов смешивались со свежестью моря. Легкий бриз, так непохожий на холодные прибрежные ветры Делавары, дразнил и очаровывал ее, его влажное дыхание ласкало ее кожу, ерошило волосы, вызывало томление, лень и… задумчивость. Она размышляла о том, почему, когда она согласилась взяться за это дело, у нее было совсем немного доводов против этого и почему их так много сейчас. Когда она узнала о том, что Адриан Кэбот принадлежит к английской знати, она ожидала увидеть высокомерное, властное существо, а не мужчину с дразнящими глазами и обезьяной в качестве компаньона.
Лорен неожиданно поняла, что выполнение возложенной на нее задачи включает ложь и предательство по отношению к этому человеку. И то, и другое она презирала в других людях.
— Но ты обязана сделать это ради своей страны, — возражал ее разум. — И ради своего брата.
Она отворила калитку и беспокойно зашагала по улице. Она всегда была занята делом, и за последние три недели на клипере устала от вынужденного безделья. С грустью думала она о том, какими загруженными были ее дни в Дове-ре, там она была нужна людям.
Семья Брэдли никогда не держала слуг. Ее отец частенько принимал цыпленка в качестве платы или обходился вообще без оплаты, а на образование ее брата ушли те небольшие сбережения, которые у них были.
Лорен вела дом, готовила и частенько помогала отцу в приемной и с пациентами, и с учетными и бухгалтерскими книгами.
Привыкнув делать все сама, она стала очень независимой. И у нее было больше свободы, чем у других юных леди. Она росла без матери, без старших родственниц, а отец был слишком занят своей работой, чтобы беспокоиться о соблюдении приличий. В Довере она часто совершала долгие прогулки одна. Она любила гулять в любое время года и часто сопровождала брата в его прогулках к заливу. Лорен любила воду.
Сейчас она испытывала потребность избавиться от сомнений и успокоиться, потому что знала, что иначе ей будет трудно заснуть. Лорен не боялась Нассау. У чудесного острова было свое, особое очарование. Подгулявшие моряки шумели довольно далеко от нее, а она привыкла ходить, где ей вздумается. Она была женщиной современной и независимой. Разве не она успешно съездила в Вашингтон, а потом в Англию и, в конце концов, приехала в Нассау, причем ездила без провожатых?
Ей было двадцать четыре года, и она была более чем в состоянии позаботиться о себе.
Она не знала, как долго шла вдоль пустынного дока. Взгляд ее непрестанно обращался к восьми кораблям, совершавшим рейсы сквозь блокаду и стоявшим сейчас на якоре в гавани вместе с большими торговыми судами из Англии и маленькими рыболовецкими яликами. Три корабля, включая корабль капитана Кэбота, все еще стояли у причала, но даже на его корабле было сравнительно тихо. Ей захотелось узнать, на борту ли он.
