Мэри Бэлоу - Незабываемое лето
— Ваш отец — граф Редфилд, милорд? — вежливо осведомилась она,
— Я его наследник, — ответил виконт. — Мой старший брат погиб почти два года назад.
— Я сожалею... — извинилась Лорен.
— Я тоже. — Кит спокойно взглянул на нее. — Когда мы дрались с Джеромом в последний раз, я сломал ему нос. Мой отец выгнал меня из Элвесли и запретил когда-либо возвращаться обратно.
О Боже! Лорен смутилась. Возможно, правда действительно была столь скандальной, но почему надо стирать грязное белье на глазах у незнакомого человека, тем более дамы?
— Я, кажется, шокировал вас, — ухмыльнулся виконт.
И вдруг Лорен поняла.
— Полагаю, милорд, именно этого вы и хотели. Мне не следовало спрашивать вас об отце.
— Позвольте и мне задать вам вопрос. — Лорд Равенсберг сделал вид, что не заметил сарказма в голосе Лорен. — Большую часть жизни вы прожили в Ньюбери-Эбби, но не состоите в кровном родстве с семьей графа. Кто ваш отец?
— Мой отец — виконт Уитлиф, — сказала Лорен. — Он умер, когда мне исполнилось три года. Не прошло и года, как моя мать вышла замуж за брата графа Килборна и увезла меня в Ньюбери.
— В самом деле? — удивился Кит. — А ваша матушка еще жива?
— Через два дня после венчания она с супругом отправилась в свадебное путешествие и назад не вернулась. Сначала мы получали от нее письма, а потом — ничего.
Улыбка исчезла с лица Кита.
— Значит, вы даже не знаете, жива ли ваша мать? А ваш отчим?
— Думаю, их обоих уже нет в живых, — вздохнула Лорен. — Но где это случилось, когда и как, я не знаю. — На эту тему она ни с кем и никогда не разговаривала. Она прятала глубоко в себе и боль, и чувство одиночества. Лорен решила сменить тему разговора: — Вы часто здесь бываете?
Кит весело взглянул на нее:
— Вы имеете в виду, бываю ли я здесь не только по утрам? На Роттен-роу или где-то поблизости?
Лорен почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Зонтик задрожал у нее в руках. Все больше и больше она убеждалась, что лорд Равенсберг — не джентльмен. Значит, он ее видел. И не стыдится признаться в этом. Нет, он не джентльмен...
— Вы имеете обыкновение кататься верхом по утрам? — вежливо поинтересовалась она.
Но виконт хотел разъяснить ситуацию.
— Тот поцелуй, которым наградила меня молочница, — начал объяснять он, — был знаком благодарности. Мне пришлось призвать к порядку троих бродяг, они приставали к ней, требуя от нее услуг, которых она не хотела им оказывать.
Неужели это послужило причиной драки? Виконт хотел отстоять честь молочницы?
— Это была достойная награда, — засмеялся Кит.
Лорен пыталась подобрать слова, чтобы выразить одобрение если не действий, то по крайней мере мотива поступка лорда Равенсберга. Он опять ее шокирует. Но зачем?
— Джентльмен, — чопорно произнесла Лорен, — никогда бы не потребовал вознаграждения.
— Но ведь это невежливо, — попробовал виконт объяснить свое поведение, — отвергнуть искреннюю благодарность. Может ли джентльмен допустить такое, мисс Эджуэрт?
— Однако джентльмен не наслаждался бы этой благодарностью столь откровенно, — негодующе вспыхнув, заявила она.
Кит расхохотался. Экипажи, всадники, пешеходы образовали вокруг них плотное кольцо. Продолжать разговор стало невозможно, они привлекали слишком много внимания. Лорен нервно теребила зонтик. Что она здесь делает? Почему согласилась на эту прогулку?
Следующие пятнадцать минут они продвигались вперед черепашьим шагом среди множества карет и наездников кивая, улыбаясь, останавливаясь поговорить со знакомыми.
Здесь были Уилма и лорд Саттон, Джозеф, друзья Элизабет, которых Лорен встречала в ее доме. Также им попались на глаза и приятели лорда Равенсберга. Они подъезжали к экипажу виконта, здоровались, обменивались любезностями и всем им Кит представлял свою спутницу.
Лорен обнаружила, что выдержать эту утомительную процедуру не так уж и сложно. Появившись вчера вечером на балу, она больше не испытывала того мучительного страха, который заставлял ее скрываться от знакомых. Был веселый солнечный день, и Лорен наслаждалась им от души. Не меньшее удовольствие доставляло ей общество виконта. Но как он мог так спокойно обсуждать то происшествие в парке, если прекрасно знал, что она стала свидетельницей драки? Он дрался, чтобы защитить честь женщины — честь молочницы! Многие джентльмены даже не обратили бы внимания на женщину неблагородного происхождения.
Мужчины приветствовали лорда Равенсберга и, похоже, искренне были рады его видеть. Дамы же откровенно игнорировали этого повесу или кивали ему с холодным высокомерием. Но многие из них украдкой бросали на него взгляды. И действительно, его нельзя было не заметить. Он просто источал энергию, веселье, радость и беззаботное равнодушие к светским условностям. И она — единственная женщина, с которой лорд Равенсберг танцевал вчера вечером. Он пригласил ее прокатиться с ним сегодня. Она, Лорен Эджуэрт, воплощение порядочности и хороших манер.
Эта мысль почему-то совсем не льстила ее самолюбию. Виконт, умело правя лошадьми, наконец выбрался из толпы. Уже очень скоро они вернутся на Гросвенор-сквер, с грустью подумала Лорен, и ей придется дать понять лорду Равенсбергу, что его дальнейшие попытки ухаживать за ней нежелательны. Но у нее оставался один вопрос, который она не могла не задать, хотя он не вписывался в рамки хороших манер.
— Почему вы пригласили меня танцевать вчера вечером? — наконец отважилась она спросить. — И почему только меня? Вы сразу же после этого ушли с бала. Почему вы послали мне розы после всего лишь одной встречи? Почему пригласили сегодня в парк?
О Господи! Это гораздо больше, чем один вопрос, и все невероятно бестактные. Повисла пауза. Лорен почувствовала нарастающую неловкость. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как виконт направил экипаж не в центральную часть Лондона, а на улицы, примыкающие к окраинам, где прохожие попадались гораздо реже. Когда она обратила на это внимание, протестовать было уже поздно. Ее поведение, разумеется, сразу же станет предметом обсуждения в светских гостиных. Сначала она танцует вальс со скандально известным лордом Равенсбергом, затем, на следующий день, катается с ним в экипаже, а теперь остается с ним наедине!
— Возможно, мисс Эджуэрт, вы давно не смотрелись в зеркало, — наконец произнес он.
— Но в доме леди Маннеринг было очень много красивых леди, гораздо привлекательнее и моложе меня, — удивилась она.
— Не берусь судить о вашем возрасте, — заметил он, — но могу утверждать, что вчера на балу я не встретил леди более красивой, чем вы. Определенно вы давно не смотрелись в зеркало,
