Барбара Картленд - Ночь веселья
Было уже поздно — точнее, уже рано, — когда они возвращались домой. Давитта с трудом справлялась со сном. Ехать было недалеко, но лорд Мундсли опять уселся между Виолеттой и Давиттой и, к смущению последней, обнял девушек за талии со словами:
— Ну, мои красавицы, скажите, понравился ли вам вечер?
Может, повторим как-нибудь?
— Только в следующий раз я хочу взять с собой Рози, — ответила Виолетта.
Давитте показалось, что на самом деле актриса не слишком? жаждет общества Рози, но надеется в следующий раз обойтись без своей гостьи. Впрочем, это, скорее всего, ей только показалось. Правда, когда они с Виолеттой, собираясь домой, были в дамской комнате, ей послышалась холодная нотка в голосе подруги.
— О, какой замечательный вечер! — воскликнула тогда Давитта, а Виолетта отозвалась:
— Я рада, что тебе понравилось. Только смотри не верь тому, что говорит его светлость.
— Конечно, — согласилась Давитта, — но он очень вежлив.
Виолетта бросила на нее суровый взгляд.
— Вежлив, вот как? — уточнила она и замолчала.
По дороге домой актриса внезапно произнесла:
— У меня есть идея!
— Какая? — поинтересовался лорд Мундсли.
— Я знаю, как тебе посчитаться с маркизом, если хочешь, конечно.
— Посчитаться? — переспросил его лорд Мундсли. — Да я его уничтожу! Я бы его застрелил, только не хочу встречаться с палачом!
— Тогда послушай… — Виолетта обняла лорда Мундсли за шею, притянула к себе и принялась что-то шептать ему.
Чтобы отвлечься, Давитта освободилась от обвивавшей талию руки лорда Мундсли и обратилась к лорду Уильяму:
— В Лондоне так много всего интересного, я даже не знаю, с чего начать знакомство с городом!
— Я с удовольствием покажу вам все достопримечательности, — заверил тот.
— Я не это имела в виду, — быстро поправилась Давитта. — Я только подумала, что было бы очень здорово побывать везде, но сначала мне надо найти работу.
— Вы собираетесь на сцену? — спросил лорд Уильям.
Давитта покачала головой:
— Сегодня поняла, что мне это не по силам. Во-первых, у меня нет таланта, а во-вторых, на сцене я ужасно испугаюсь.
— При вашей красоте вам достаточно будет просто появиться перед публикой, — заметил лорд Уильям.
— Нет, — твердила Давитта, — на сцену я не пойду.
Наверняка существуют и другие занятия.
— Моя матушка как-то сказала, что у леди есть всего два пути — или в гувернантки, или в компаньонки, — ответил лорд Уильям.
Давитта вспомнила, что то же самое предлагал ей мистер Стерлинг.
— И все? — спросила она.
— Может быть, есть еще что-нибудь, но било бы гораздо лучше, если бы Джордж Эдварде взял вас к себе в театр.
Давитта решила не объяснять во второй раз, что у нее нет ни малейшего желания идти на сцену, и как раз и этот миг лорд Мундсли воскликнул:
— Великолепно, Виолетта! Замечательная мысль!
— Ты подумай над ней, — посоветовала Виолетта.
Лошади остановились, и Давитта увидела за окном высокий грязный дом миссис Дженкинс.
— Спокойной ночи, Берти, — пожелала лорду Мундсли Виолетта. — Спасибо тебе за великолепный ужин — впрочем, ты всегда на высоте, сам знаешь.
— Спокойной ночи, дорогая. Увидимся завтра. Я поговорю с Борисом — для этого дела нам нужен именно он.
— Да, конечно. Маркиз никогда не откажется от приема у князя, — ответила Виолетта.
Значит, они снова говорили о маркизе, догадалась Давитта, вылезая из кареты вслед за Виолеттой. Почему-то девушке показалось, что против маркиза строится заговор.
В маленьком темном холле лорд Мундсли поцеловал Виолетту. Лорд Уильям тоже коснулся губами ее щеки.
— Вы были со мной так жестоки! — услышала Давитта голос лорда Уильяма. — Не согласитесь ли поужинать со мной завтра?
— Я подумаю, — ответила Виолетта.
При этих словах она посмотрела на лорда Мундсли, но он в тот момент подносил к губам руку Давитты.
— Спокойной ночи и большое вам спасибо, — поблагодарила девушка. — У меня никогда еще не было такого веселого вечера!
Давитта поспешила наверх, не дожидаясь ответа, она опасалась, что лорд не довольствуется скромным поцелуем и захочет поцеловать ее в щеку, а это казалось ей омерзительным.
Когда его губы коснулись ее руки, девушку пробрала дрожь отвращения.
Уже на лестнице, обернувшись, Давитта увидела, что Виолетта все еще внизу и беседует со своими спутниками. Голос ее был негромок, но говорила она напряженно. Лорд Мундсли и лорд Уильям слушали очень внимательно, и Давитта поняла, что речь опять идет о маркизе.
«Почему они его так ненавидят?»— вопрошала девушка и неожиданно вспомнила, что маркиз почему-то советовал ей вернуться в Шотландию. Даже когда Давитта легла в постель, надеясь крепко заснуть после тяжелого дня, мысли о маркизе не покидали ее. В темноте она будто видела красивое лицо маркиза и чувствовала на себе его проницательный взгляд.
Вспомнив совет маркиза, Давитта забеспокоилась, вдруг он действительно хотел предостеречь ее и искал для нее выход.
Да, у лорда Мундсли и у Виолетты должны быть веские причины, чтобы так его ненавидеть.
А Рози — Рози явно любила маркиза, но, должно быть, поступила опрометчиво, поддавшись чувству.
Давитта вспомнила слова Виолетты о том, что герцог выгнал Рози «с вещами». Что бы это могло значить? Разве Рози жила в его доме как гостья? И почему Виолетта сказала про драгоценности Рози, которые ей удалось сохранить?
Давитта всегда прислушивалась к своей матушке, а она говорила, что леди может принимать от джентльмена дорогие подарки только будучи помолвленной с ним. Ну конечно же, маркиз наверняка попросил руки Рози, потом они поссорились и разорвали помолвку. Вот почему Виолетта решила подыскать Рози мужа, а лорд Уильям с сарказмом заметил, что им будет кто угодно, только не Вендж.
Давитта даже не представляла, что же Рози совершила такое невероятное, раз маркиз отказался от нее после заключения помолвки.
Девушка прекрасно понимала, что актрисам трудно выйти замуж за аристократов. Но ведь женился же ее отец на Кэти Кингстон! А Виолетта упоминала за ужином Белл Билстон, которая вышла за лорда Данло, впоследствии ставшего графом Клэнкерти. Кэти не раз рассказывала, как счастливая чета Клэнкерти жила в Ирландии и воспитывала сыновей-близнецов. Говоря об этом, Кэти всегда смеялась:
— Не волнуйся, дорогая, мы с твоим отцом не строим таких глобальных планов, так что все наследство останется тебе одной!
Давитта тогда смущалась и отвечала на это, что никогда и не думает о таких вещах. Зато теперь вынуждена признать, что сто девяносто девять фунтов, поделенные на троих, были бы просто смехотворной суммой.
