Джулиана Грей - В объятиях принцессы
Возбуждение все еще горячило кровь. И ночь вокруг казалась не такой темной, а туман не слишком густым.
Может быть, поэтому она обратила внимание на шаги за спиной на мгновение позже, чем следовало.
Моментально развернувшись, Луиза выхватила оружие, успела заметить широкие плечи, грозную физиономию, оскаленные зубы, и ее тело со всего размаху врезалось в забор.
Еще одна проверка, подумала она и тут же в панике поняла, что на этот раз опасность вполне реальна. Этого бандита никто не нанимал.
Лица Луизы коснулось горячее и зловонное дыхание, она почувствовала холодную сталь, прижатую к шее.
– Выворачивай карманы, приятель, – прорычал бандит ей в ухо. Только теперь Луиза поняла, что крепко зажмурилась.
Открыв глаза, она быстро проговорила:
– Но у меня нет денег.
– Я сказал, выворачивай карманы, иначе это сделаю я.
С большим трудом Луиза заставила руки двигаться. Вывернув карманы, она продемонстрировала их пустоту.
– Видите? Ничего нет.
Это было правдой. Она не носила с собой денег. Ей это никогда не приходило в голову. Вся ее наличность – несколько шиллингов и шесть пенсов, а также новенькая десятифунтовая банкнота лорда Сомертона – лежала на комоде в ее комнате на Честер-сквер. Только носить с собой деньги и тем более тратить их было для нее внове и пока не вошло в привычку.
Глупо, конечно. Как она собиралась добраться до дома без денег? Получается, что такие элементарные вещи знает любой мужчина, женщина и даже ребенок, но только не она, принцесса Луиза.
– Снимай пальто.
– Я не сделаю такой…
Шею пронзила резкая боль.
Луиза начала лихорадочно расстегивать пуговицы.
– Быстрее!
Пальто упало на мостовую. Грубые руки мужчины стали обшаривать сюртук. Луиза услышала звук рвущейся ткани, потеряла равновесие и упала, больно ударившись головой о железный столб забора. В полубессознательном состоянии она ощутила, как мужчина оседлал ее и принялся рвать на ней одежду.
– Так, а что это у нас такое? Золотые часы?
– Нет.
Но он уже сильно дергал цепочку. У Луизы закружилась голова. Физиономия бандита расплывалась перед глазами. Она попыталась встать, но мужчина не позволил. Теперь он обшаривал карманы жилета. Боже мой! Он обнаружит…
– Чтоб я провалился! – воскликнул он.
– Отдай!
– Ты – маленький лжец. Хотел утаить это от старины Неда?
Луиза набрала в легкие воздуха.
– Помогите! – закричала она. – Кто-нибудь, помогите!
– Замолчи!
– Помогите! Грабят!
Нож снова оказался прижатым к ее горлу. Луиза в ужасе заметила, что вторая рука бандита поднялась и мясистый кулак размером с ее голову нацелился прямо ей в лицо.
Она изо всех сил старалась вывернуться.
– Нет!
Кулак начал опускаться.
Она закрыла глаза и повернула голову. На мгновение перед ее мысленным взором появилось лицо отца. Он смотрел на нее с грустью и неодобрением, как в детстве, когда она шалила.
Секундой позже тяжесть, навалившаяся на ее тело, исчезла, словно кто-то убрал с нее мешок зерна.
Завыла собака. Послышалось несколько глухих ударов.
Луиза не сразу сообразила, что больше никто не прижимает ее к земле. Она открыла глаза и попыталась сесть.
Грозный бандит беспомощно болтался в воздухе, поднятый могучей рукой лорда Сомертона, а кулак другой руки методично врезался то в челюсть, то в туловище вора.
– О боже, – пробормотала она.
Избиение прекратилось. Сомертон разжал руку, и бандит свалился на мостовую, словно мешок с мусором. Хотя вряд ли графу когда-нибудь приходилось выбрасывать мусор самому.
«Мешок» чуть пошевелился и глухо застонал.
Сомертон выпрямился и отряхнулся.
– Вам, юноша, повезло. Вы еще живы.
– Слава богу, – тихо проговорила Луиза и медленно встала, держась за забор. Все тело болело.
Сомертон повернулся к ней:
– Сегодня явно не ваш день. Вы целы?
Его голос был спокойным, пожалуй, даже ледяным. Она не видела его лица, не могла рассмотреть выражения. А ей очень хотелось знать, сочувствует он ей или злится или им владеют другие, неведомые ей эмоции. Его массивная темная фигура заслоняла тусклый свет единственного фонаря и казалась густой тенью. Другая тень, поменьше, грудой лежала у его ног.
– Я цел, – сказала она. Осторожно потрогав затылок, убедилась, что, хотя голова болит, крови нет. Уже хорошо.
Сомертон склонился над поверженным врагом.
– Военные трофеи, – сказал он и поднял часы и кольцо, которые бандит вытащил из ее карманов. – Похоже, вы сегодня не первая его жертва. Чертовски хорошее кольцо. Часы намного проще. Это ваши?
– Да. – Она протянула руку.
– Держите. Мой экипаж за углом. Через полчаса будем дома. Экономка позаботится о ваших ранах. Я вижу небольшой порез на шее, но крови больше нет. Она перевяжет, если надо. – Он расстегнул две верхние пуговицы на пальто и убрал кольцо во внутренний карман.
Слушая его уверенный и безразличный голос, Луиза начала успокаиваться. Она убрала часы с порванной цепочкой в карман жилета, подняла с мостовой пальто и отряхнула. Хорошо бы еще руки перестали дрожать.
Сомертон молча ждал. Сохраняя непроницаемое выражение лица, он наблюдал, как Луиза надела пальто, напялила на голову слегка пострадавшую в схватке шляпу. Словно она просто споткнулась и упала во время прогулки, а не пострадала в столкновении с уличным грабителем. Как будто ничего необычного не произошло.
Впрочем, для Сомертона, возможно, так оно и было.
– Вы можете идти? – осведомился он. На грабителя он даже не взглянул. Тот лежал на мостовой, периодически испуская жалобные стоны. Граф не стал дожидаться ответа Луизы. Лишь только вопрос слетел с его губ, он повернулся и быстро зашагал по улице.
Луиза от возмущения покраснела. Двигаясь мелкими перебежками, она догнала графа и выпалила:
– Если я могу ходить, то вовсе не благодаря вам.
– Прошу прощения? А мне казалось, что я только что спас вам жизнь, юноша.
– Это самое меньшее, что вы могли сделать, после того как устроили столь глупый фарс.
Они свернули с Понсонби-плейс на Каустон-стрит. Впереди на обочине стоял экипаж.
– Приношу свои извинения за простоту экипажа. Карета с гербом весьма неудобна для подобных развлечений.
– Значит, это было развлечение?
– Ну, тише, тише. Все хорошо, что хорошо кончается. – Граф подошел к экипажу и постучал в дверцу. Дремавший кучер подскочил, успел поймать слетевшую с головы шапку и спрыгнул, чтобы открыть дверь. – После вас, – без намека на улыбку заявил Сомертон.
