Наталья Пушкина-Меренберг - Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой)
Василий отправился в губернский город, где поп устроил его у знакомой семьи. Начальную школу он необычно быстро закончил и поступил в частное учебно-воспитательное заведение, так как ему как крепостному доступ в гимназию был закрыт. Учился он неутомимо, особенно усердно осваивал иностранные языки.
До пятнадцати лет все шло хорошо, но потом случилось несчастье, похоронившее его надежды.
У отца после двух неурожаев сгорела мельница. Но несчастье редко приходит в одиночку. За большие проценты отец доверил свой добытый тяжелым трудом капитал купцу, который обманным путем объявил себя банкротом. Отец потерял весь капитал и стал чуть ли не нищим. О том, чтобы оставить еще на год Василия в городе и в школе, теперь не могло быть и речи. И не только потому, что нечем было за него платить. Отец нуждался в его руках для работы в поле, а потом и в строительстве мельницы.
С тяжелым сердцем Василий вернулся назад в отчий дом. Два года он прожил в деревне, пока в поместье не приехал генерал, чтобы проверить хозяйство и провести там часть лета.
И вот тогда он увидел Василия в первый раз и услышал о его необычном для молодого крестьянина образовании. Так как Беклешов как раз подыскивал для своего семилетнего сына Бориса молодого слугу, то он остановил свой выбор на Василии, чье приятное и смышленое лицо ему очень понравилось. Отец Василия хотел бы оставить сына при себе, но противиться господской воле не мог. Правда, его утешала мысль, что в городе Василию выпадет счастья больше, чем в деревне, где сын снова с трудом привыкал к тяжелой работе на земле. За потерю столь нужного работника в хозяйстве генерал дал старику отступного. И семнадцатилетний молодой человек поступил в услужение малолетнему Борису Ивановичу.
Новой службой Василий был не очень доволен, так как убедился в неосуществимости своих высоких планов на будущее, о которых мечтал. С присущим русским, как и вообще восточным людям, менталитетом он примирился со своей участью.
Зная, что он крепостной, он не видел ни малейшей возможности приобрести необходимые средства для своего освобождения. Он признал в юном Борисе своего барина и будущего повелителя, от которого зависят его радости и горести, привязался к нему всем сердцем и посвятил всего себя ухаживанию за ним и верному служению.
Русские люди из низших сословий обладают добродушным и общительным характером. Нет ничего удивительного, что Василий постепенно так привязался к мальчику, что интересы Бориса и его благополучие стали ему дороже, чем его собственные. Каждое слово, каждое приказание барина стали для него Евангелием. Не было жертвы, которую он с радостью не принес бы Борису Ивановичу. Даже крутой, трудно переносимый характер барина не влиял на его чувства.
Борис ценил немыслимую преданность и способности Василия, который со временем стал его правой рукой. Он даже сделал его своим секретарем, оценив его школьное образование и ловкое владение пером.
Борису пришла в голову удачная идея еще лучше использовать таланты своего слуги.
— Василий, — сказал он ему однажды, — ты так хорошо владеешь пером, что тебе нетрудно будет подделать мой почерк. Тогда ты сможешь писать за меня письма и другие бумаги, которые мне смертельно надоели.
— Слушаюсь, ваше благородие, — только и сказал Василий и немедленно приступил к заданию.
Он выполнил его с таким талантом, что через короткое время подделку от оригинала было не отличить.
Обнаруженный Василием талант был опасен, но его преданность и добросовестность не вызывали подозрения, что он воспользуется им с дурной целью. Борис был сверхсчастлив, что отныне его корреспонденцией займется Василий.
Такие доверительные отношения сложились между слугой и его барином, когда Борис в достопамятный для него день нового года добрался до дома, до смерти уставший. Пароксизм отчаяния, который до предела напряг его нервы, прошел. Без сил он опустился в кресло. Он страдал и оплакивал свой жалкий жребий. В своем несчастье он винил и Бога и людей, которые были к нему так несправедливы, только не себя самого. Василий ухаживал за ним и утешал, как ребенка. С огромным терпением слушал он этот «плач Иеремии» и смиренно сносил приступы отчаяния, когда едва затихавшие страсти, вспыхивали с новой силой. Обнаружить свое состояние при слуге Борис не стеснялся.
Медленно и постепенно выходил Беклешов из этого ужасного кризиса, который овладел им с такой силой. Когда он окончательно пришел в себя и наконец обрел внутреннее равновесие, он надолго задумался и наконец сказал слуге:
— Послушай, Василий, отец дома? Я хотел бы поговорить с ним.
— Его превосходительство уехали с час тому назад, но я сейчас узнаю, не вернулись ли.
Через несколько минут он сообщил, что генерал еще не вернулся, но его карету за ним послали. Он вернется к часу ночи.
— Старика никогда нет, когда он нужен, — сказал Борис с явным неудовольствием. — Подай шинель, — приказал он Василию. — Поеду в клуб. Не ждать же мне его здесь одному до часу ночи… Умираю от нетерпения. Приедет отец, скажи ему, что я должен ввиду крайних обстоятельств сегодня же поговорить с ним.
С глубоким вздохом верный раб надел на него меховую шинель. Он знал, чем это грозит, когда он отправляется в клуб, да еще в таком возбужденном состоянии.
Его опасения были небезосновательны. Когда Борис в позднее время вернулся, обнаружилось, что он проиграл не одну тысячу рублей. Это обстоятельство не улучшило его настроения. Вообще игра была его опасной страстью и обрела чрезмерную власть над ним.
— Его превосходительство ожидают вас, Борис Иванович, — сообщил Василий, как только он вошел. — Иван Павлович уже несколько раз вас спрашивали.
Из-за игры Борис забыл об этой встрече, как и о других событиях дня, так как поглощен был проигрышем, в котором должен был признаться отцу. Короткое время стоял он в нерешительности, раздумывая о чем-то, потом быстро направился к кабинету генерала. Без стука открыл дверь.
Глава седьмая
— Я неоднократно просил тебя, Борис, не врываться в мою комнату, — дружески и спокойно сказал генерал. — Тише едешь — дальше будешь. Ты хотел говорить со мной?
Эти слова отрезвляюще подействовали на молодого человека и мгновенно усмирили его страсти. Спокойные и взвешенные доводы, которые генерал хладнокровно приводил во всех случаях жизни, имели большое влияние на его сына, как раз лишенного этого качества.
Борис молча стоял посреди комнаты. Наконец, взяв себя в руки, сказал тихим голосом:
— Ах, отец! У меня был сегодня несчастливый день. Я проиграл пять тысяч рублей, а сегодня утром потерял свою невесту! К чему мне жить, если я лишен всех радостей жизни. Лучше пулю в лоб!
