Кристина Скай - Милая пленница
Но он не учел яростного желания, пробужденного ее прикосновением… Утратив способность думать, он наклонился и коснулся губами ее губ. Ее рот был мучительно сладостным, и через мгновение ее губы раскрылись навстречу его ищущему языку. Хоук медленно дразнил ее, сначала мягко, а потом более настойчиво, пока она наконец судорожно не изогнулась от его ласки. Он не давал ей пощады, безжалостно преследуя ее, показывая ей свою власть. И когда из глубины ее горла вырвался слабый стон, он резко вонзил язык в ее рот, начиная всерьез вечную игру мужчины и женщины.
Она всхлипнула и попыталась вывернуться из его объятий, но он сжал ладонями ее лицо и не прекращал неотступного вторжения. Наконец она ослабела и приняла его…
«Вот так, Изабель, — холодно подумал Хоуксворт. — Довольно лжи! Ты так же беззащитна передо мной, как и я перед тобой».
И схватка продолжалась. Скоро, твердил себе Хоук, очень скоро он заклеймит ее с помощью огня ее же собственной страсти…
И этот огонь навсегда выжжет ее яд из его крови.
Лежа под ним на узкой кровати, Александра мрачно улыбалась. Ею завладели туманные мечтания, унесшие девушку на далекий континент. Перед ней кружились тысячи огней и яркие цвета другого места и времени, она видела страну, где сияющие миражи колебались в сухом воздухе, пронизанном палящим ветром.
Александра нахмурилась, всматриваясь в высокогорную индийскую долину, раскинувшуюся перед ней. От миража отделились две фигуры, но она никак не могла понять, кто это. А потом до нее донеслось громкое конское ржание, и она с радостным криком побежала к своему вороному гунтеру, вскочила на его неоседланную спину и погрузила пальцы в густую угольно черную гриву…
«Ах, Фьюри, ты стоишь больше даже тех безумных денег, что потребовал за тебя бенгальский набоб! Ты черен и молчалив, как глубокая ночь, и мы с тобой охотились с соколом у подножия Гималаев и преследовали тигра в Бенгалии… А когда я застыла от страха при виде двух королевских кобр, поднявших над пыльной дорогой свои раздутые капюшоны, именно ты спас меня…»
Получив смертельную дозу яда, взбешенный конь сбросил девушку на землю и сам рухнул. Лодыжка Александры была сломана. Чувствуя во рту едкий вкус смерти, Александра на коленях и локтях подползла к огромному страдающему существу. И потекли мучительные минуты. Девушка гладила шею Фьюри, и ее слезы смешивались с испариной, покрывшей его черное тело.
И каждый удар гордого сердца продвигал смертельный яд кобр в глубину беспомощного тела коня. Смерть была неизбежной, и оставалось только ждать, и они оба знали это. Александра с ужасом наблюдала, как на Фьюри надвигалось небытие… и вот наконец ядовитая слюна добралась до сердца.
Глаза девушки расширились, когда Фьюри яростно вздрогнул в последний раз, а потом замер и уже больше не шевельнулся. Даже теперь эти воспоминания не оставляли Александру, причиняя боль…
Но вдруг в этом странном месте, где не было времени, в пространстве ее снов Фьюри вновь очутился рядом с ней, и Александра приняла его появление как нечто совершенно естественное, так же, как она принимала другие призраки, с которыми встречалась в этом царстве мертвых. И как это было хорошо — вновь почувствовать себя свободной и ощутить, как ветер треплет ее волосы, а Фьюри несет ее через белые равнины!..
— Ах, любимый! — чуть слышно прошептала она. — Где же ты был все эти годы?..
Ее губы изогнулись в слабой улыбке, когда она запустила пальцы в густую гриву Фьюри, целуя его крепкую шею. Она наслаждалась скоростью, с какой нес ее конь, его стремительными, плавными движениями, гибкостью мускулов под ее бедрами… Вся ее боль, все ее печали были забыты, и она отдалась полету к манящим белым вершинам на горизонте.
Но неясная тень сомнения омрачала ее счастье. Она беспокойно шевельнулась, встряхнув головой. Почему ее мысли так странно неустойчивы? Почему ее тело словно живет собственной, самостоятельной жизнью? Она начала смутно ощущать, что рядом кто-то есть. Это был незнакомец… человек из тумана. Александра вздрогнула, вглядевшись в его печальное лицо, на котором лежали глубокие тени. Как он сумел найти ее здесь, в гористой части Индии?..
Воздух, насыщенный зноем, загудел, когда перед ней материализовалось тело этого человека. Его руки медленно поднялись и обняли Александру. Он обхватил ее за талию и снял со спины Фьюри, прижав к своей широкой груди. Его глаза были темно-серыми, и в них мерцали серебристые точки, и когда Александра посмотрела на него, то увидела, что эти глаза туманятся желанием…
Она хотела оттолкнуть его, но он держал ее слишком крепко. Они смотрели друг на друга, и их дыхание смешивалось; и жертва и захватчик были неподвижны. А потом он медленно опустил ее на землю и накрыл своим твердым, мускулистым телом.
Она пыталась отвести глаза от его туманного взгляда, но он взял ее за подбородок и заставил смотреть на себя. Она долго и упорно сопротивлялась ему, как маленький зверек, в отчаянии прилагающий все свои силы, чтобы спастись от жестокого хищника.
Но хотя Александра и сражалась, не щадя себя, она с ужасающей ясностью понимала, что проигрывает борьбу. Потому что она вдруг почувствовала первый всплеск женского желания. Оно нахлынуло на Александру тяжелой волной, захлестнуло ее и унесло в безжалостные глубины.
Сильные руки сжались вокруг ее талии и прижали ее бедра к чреслам незнакомца. Он, ломая ее волю, давал ей понять, как стремится к ней его жуткое естество. А его губы, горячие и крепкие, прижались к ее губам, впиваясь прямо в душу…
«Сопротивляйся!» — требовал ее ум, но тело отказывалось повиноваться.
Она так долго блуждала в одиночестве после смерти отца, отвергнутая теми, кого знала и ценила… А теперь она ощутила, что рядом возникло нечто, способное уничтожить, стереть ее боль, заменить ее наслаждением, острым и необычайным, непохожим на все, что она испытала в жизни…
Неожиданно она нахмурилась, стараясь выбраться из теплых, соблазнительных волн. Нет! Она не может уступить. Ни за что! Только не этому человеку!
До герцога, как сквозь сон, донесся прерывистый вздох и тихое рыдание его жены. Опьяненный магическим ощущением ее губ, он все же справился с собой и отодвинулся, хрипло дыша. Ему вдруг показалось, что после того, что он уже готов был сделать, ему никогда не стать прежним человеком. Он должен преодолеть свое желание и немедленно выйти из каюты. «Нет, еще не время», — сказал он себе.
Охваченный ледяным чувством неизбежности, Хоук смотрел на собственную руку, скользнувшую к пышной груди жены и начавшую поглаживать ее сосок… А потом, заметив, как женщина беспокойно шевельнулась, он накрыл ладонями обе ее груди, чувствуя, как напрягшиеся темные точки щекочут его ладони.
