Барбара Картленд - Дракон и жемчужина
— Значит, мы должны выезжать немедленно! — с радостным нетерпением воскликнул Стэнтон Вэр.
Цзэнь-Вэнь кивнул в знак согласия.
— Завтра к рассвету абсолютно все будет готово к вашему отъезду, — пообещал он.
Майор вздохнул с облегчением:
— Думаю, вы поймёте мои чувства и не обидитесь, о самый гостеприимный из хозяев, если я скажу, что чрезвычайно рад.
— Понимаю, сын мой, и также сознаю, что промедление невозможно.
Что-то в голосе старика заставило Стэнтона Бэра взглянуть на него вопросительно. Тот молча передал майору листовку.
— Инь принес это из города, — помолчав, пояснил Цзэнь-Вэнь, — она висела на самом заметном месте.
Стэнтон Вэр взглянул и сразу понял, что это дело рук «боксеров».
Листовка была написана по-китайски и возвещала следующее: «Едва лишь дело И-Хэ-Чуань достигнет совершенства, выждите три раза по три или девять раз по девять, девять раз по девять или три раза по три, — дьяволы встретят свою судьбу. Воля небес диктует сначала обрезать телеграфные провода, потом взорвать железные дороги, а потом уже снести головы самим иностранным дьяволам. В этот день придет час их несчастий. Еще далеко время прихода долгожданных дождей, и в этом тоже повинны дьяволы!»
Стэнтон Вэр быстро пробежал глазами листовку, и лицо его потемнело.
— Инь говорит, что ее читали вслух и толпа собралась огромная.
— Мы не опоздаем? — с тревогой в голосе спросил майор.
Старик лишь развел руками.
— Время всегда лежит на коленях богов, — медленно произнес он, — и вы не могли тронуться в путь раньше, потому что Ли Хун-Чжана не было там, где он должен быть. Но теперь час пробил, и вы оба должны сделать все, что от вас зависит.
— Это, несомненно, правда, — согласился Стэнтон Вэр. — Цзывана и я сделаем все, что в наших сипах!
Глава 3
Едва оказавшись за воротами города, Стэнтон Вэр подумал, что не ошибался, представляя прелесть весеннего пробуждения природы.
Невысокий лесной жасмин с белыми душистыми цветами наполнял воздух ароматом, напоминавшим нежный, слегка пряный аромат тубероз. Мимоза, словно облитая капельками золотого дождя, могла бы соперничать с сиянием солнца.
Путешественники медленно ехали по неровной дороге в экипаже, запряженном четверкой лошадей. И красивый богатый экипаж, и породистых ухоженных лошадей они получили от Цзэнь-Вэня. Экипаж, роскошный по китайским меркам, любому состоятельному европейцу показался бы допотопным. В европейских посольствах и представительствах уже появились новейшие кареты и дилижансы на рессорах. На них можно было ездить со скоростью, которая казалась китайцам головокружительной.
Цзэнь-Вэнь обстоятельно проконсультировал майора перед поездкой. Он рассказал своему подопечному, что экипаж, в котором им с Цзываной предстояло проделать неблизкий путь и который кому-то, возможно, очень напомнил бы повозку, представлял собой как раз такое старомодное средство передвижения, на котором и надлежало появиться мандарину, прибывшему с гор Шанси.
— Вы ехали до Пекина медленно, по невероятно плохим дорогам, — наставлял мудрец ученика, — там вы сделали остановку и отдохнули, сменив лошадей и слуг.
Это обстоятельство было очень важно, поскольку в таком случае оказывалось вполне понятно, почему слуги, выбранные для них Цзэнь-Вэнем, не имеют ни малейшего понятия, откуда, с кем и когда они приехали.
Слуг было шестнадцать. Некоторые из них ехали за главным экипажем в зеленой повозке, а другие — верхом на выносливых, хотя и невзрачных, монгольских лошадках.
Мандарину первого разряда полагалось иметь не меньше двадцати слуг, а Сын Неба, путешествуя в собственном паланкине, бывал окружен по крайней мере ста двадцатью: шестьдесят человек ехали впереди главного экипажа и шестьдесят прикрывали его с тыла.
Цзывана сидела рядом со Стэнтоном Вэром на мягких подушках. Взглянув на девушку, он не мог удержаться от мысли, что в утреннем свете, бледная после недолгого сна, она кажется еще прекраснее.
Шелковое манто ее, цвета голубиной крови, расшитое пышными цветами магнолии, было оторочено драгоценными русскими соболями.
Иссиня-черные волосы, собранные в высокую прическу так, что оставались открытыми и безмятежно чистый лоб, и тонкая гибкая шея, казались еще прекраснее, изящно украшенные рубиновыми заколками, которые вспыхивали багровым светом. Не возникало сомнения, что они стоят целого состояния.
На длинных, тщательно ухоженных ногтях девушки были надеты защитные чехольчики. Эти длинные ногти делали руки девушки еще миниатюрнее и беззащитнее, чем они были на самом деле.
Некоторое время ехали молча. Стэнтон Вэр отодвинул занавеску и любовался покрытыми нежными цветами миндальными деревьями. Молчание нарушила Цзывана:
— Вы не сочтете меня навязчивой, если я спрошу, куда вы ходили вчера поздно вечером?
— Мне казалось, мы договорились ничего не таить друг от друга, — с улыбкой обернулся майор к своей спутнице. — Я сам собирался рассказать о том, что разузнал в американском представительстве. Я отправился туда главным образом потому, что считаю совершенно бесполезным разговаривать с британским посланником, сэром Клодом Макдоналдом. Он до сих пор умудряется пребывать в счастливом заблуждении, полагая, что все рассказы о «боксерах» — преувеличение, не стоящее внимания.
— И вы решили, что американцы скорее поймут истинное положение вещей?
— Только не их посланник по имени Клоббер. Он придерживается такого же мнения, что и сэр Клод. Оба они искренне надеются, что флаги их стран — надежная защита от любых неприятностей.
— Так с кем же вы говорили?
— С первым секретарем посольства Гербертом Сквайерсом.
Цзывана рассмеялась:
— У американцев всегда такие смешные фамилии!
— Разве? А американцы считают, что китайские фамилии еще смешнее и гораздо труднее для произношения.
— Вы меня пристыдили. Так что же сказал мистер Герберт Сквайерс?
— Он вполне разумный человек. Признался, что давно уже ощущает надвигающуюся опасность. Я пообещал, что, если появятся какие-нибудь новости, непременно свяжусь с ним.
— А ему можно доверять?
— Всецело!
Цзывана тихонько вздохнула:
— Ну, значит, есть еще один человек, на которого мы можем рассчитывать.
Стэнтон Вэр рассказал, как глупо и неосмотрительно ведет себя британский посланник. Цзывана сказала, что примерно так же ведут себя и русские.
Она поддерживала связь с русским представительством, но, подобно британцам, они отмахивались от ее предупреждений, уверяя, что «боксеры» — это не более чем неорганизованный сброд, с которым в случае необходимости нетрудно будет расправиться.
