Кэтрин Коултер - Ночная тень
Он показал Арнольду на кресло, уселся сам, скрестив ноги, и казался при этом олицетворением мужской солидарности.
— Ну а теперь прошу рассказать, что привело вас сюда.
— Я здесь, — выпалил Арнольд, — чтобы забрать племянников и их мать в Дэмсон Фарм.
— Вижу. Весьма интересно. Найт щелчком стряхнул соринку с рукава, прежде чем поднять глаза и добавить:
— Но почему вы желаете сделать это?
— Я их ближайший родственник. Лили не имела права покидать Дэмсон Фарм тайком, под покровом ночи… из-за глупого недоразумения.
— Понимаю, — кивнул Найт и на этот раз говорил искренне. Он не мог винить Арнольда за безумную страсть к прелестной Лили. Подумать только, человек отправился в Лондон, готов обременить себя тремя детьми и только из-за стремления завлечь ее в постель пережил столько трудностей. Хоть какую-то надежду ему надо подарить! — Все это звучит крайне разумно, мистер Дэмсон, и, если вы не против, давайте поужинаем вместе.
Арнольд не верил собственным ушам. Он ожидал после стычки с коротышкой-дворецким, что виконт будет вести себя высокомерно, возможно, снисходительно. Но происходит совсем обратное — он, кажется, согласен с его претензиями. Даже поужинать пригласил!
— А Ли…мать малышей, тоже будет присутствовать?
— Вы хотели бы ее видеть?
— Поскольку она, вероятно, захочет сопровождать детей в Дэмсон Фарм, это вполне естественно.
— Совершенно согласен с вами, — кивнул Найт с абсолютно бесстрастным лицом. — Ну а теперь, мой дорогой сэр, предполагаю, что у вас много дел. Скажем, сегодня вечером, в восемь?
И через мгновение Арнольд уже оказался на пороге, недоумевая, как он успел столь быстро добраться к выходу.
А в это время Бетти бежала к Лили с очередным поручением.
Когда Лили постучала в дверь библиотеки, оттуда раздалось крайне вежливое:
— Войдите, миссис Уинтроп.
Она осторожно повернула ручку, нервничая и гадая, что ожидает ее… Может, он решил их выгнать. У нее еще болела голова от скандала за обедом. Нужно было надрать уши Сэму, но она просто не могла заставить себя сделать это! Малыш с таким испуганно-сиротским видом смотрел на нее, что она была вынуждена, как обычно, поддаться жалости. Маленький язычник!
— Здравствуйте, — пробормотала она, переступив порог.
— Закройте двери. Лили. — Она молча повиновалась. — У меня для вас весьма интересные новости.
— Новости? — непонимающе переспросила она. — Вы…вы не сердитесь? Из-за детей? Обеда? Сэма и Франсиса Бэкона?
— Нет, просто несколько ошеломлен. Собственно, вся история оказалась ужасно забавной. Кроме того, пришлось отложить унылую диктовку скучнейших писем, распроститься на полчаса с Трампом, моим секретарем, чтобы выслушать гостя, правда, не совсем нежданного, но прибывшего раньше, чем я полагал. Он приехал издалека и полон решимости добиться своей цели. Короче говоря, мы с вами, Лили, будем иметь удовольствие встретиться за ужином ни с кем иным, как с Уродиной Арнольдом.
— О, нет!
Она схватилась за горло, став белее его галстука. В голове лихорадочно метались самые ужасные мысли. Арнольд расскажет, что она не вдова Триса, не мать Лоры Бет и может претендовать разве что на положение его невесты.
Лили уставилась на виконта, чувствуя, как безнадежность с каждой секундой все больше овладевает ею. Они пробыли здесь только двадцать четыре часа. И все зря, все пропало!
Но тут она заметила, что Найт улыбается. Может, он все выдумал, чтобы наказать ее?
— Нет, — покачала Лили головой, — Арнольд не может быть здесь. Я ни слова не говорила ему о вас. Вы, наверное, сочиняете это, чтобы отомстить за обед? О пожалуйста, скажите, что это просто шутка!
Найт театрально вздохнул:
— Я искренне хотел бы, чтобы вы проявили по отношению ко мне такую же снисходительность, как к детям. Думаю, Уродина Арнольд узнал о моем существовании от Гертруды. Во всяком случае, он действовал молниеносно. Так или иначе, я решил, что подобная страсть и преданность, хотя достаточно тошнотворные, заслуживают некоторого утешения. Кроме того, Тилни Джонс должен прийти часа через два, и мы без сомнения успеем предпринять некоторые шаги в отношении моего опекунства над детьми. Думаю… что теперь вы… более благосклонно отнесетесь к моему предложению.
— Уродина Арнольд здесь? — сказала Лили скорее себе, чем Найту. — Да, времени он не терял. Хочет забрать детей?!
— Нет, скорее вас. Готов терпеть детей, только, чтобы вас заполучить.
— Он сам сказал?
— Не говорите вздора. Сказал, правда, не такими словами. Скажем, он весьма ясно дал понять, чего желает. По-моему, наш дорогой Арнольд не устоит перед шантажом, чтобы затащить вас в свою постель. К примеру, вы сможете остаться с детьми, если уступите ему.
Найт заметил, как сжалась Лили, но не собирался смягчать удар.
— Может, он не такой уж плохой, — трогательно жалобным голосом пробормотала Лили. — В конце концов, он их дядя.
— Да, он готов терпеть малышей, но единственное, чего добивается, — быть вашим покровителем. Так каково же ваше решение? Согласитесь, чтобы я стал опекуном, миссис Уинтроп. Поверьте, я не попытаюсь прибегнуть к шантажу с целью сделать вас своей любовницей.
— Зачем вам это? По-моему, вы вообще меня недолюбливаете!
«Господи, — думал Найт, не в силах отвести взгляда от этих выразительных глаз, — как она смогла прийти к этому ошеломительному заключению?»
— Поверьте, мадам, вы ошибаетесь. Все-таки что вы решили? — повторил Найт.
У Лили не оставалось иного выбора, кроме как сдаться. Правда, она подумала при этом, что виконт, даже получив по закону власть над детьми, все же не сможет быть слишком внимательным опекуном.
— Мы сделаем так, как вы считаете нужным.
— Что, черт возьми, это означает?
— Вы добьетесь своего законного назначения опекуном детей?
— Да. Если это возможно. Тилни знает, что нужно делать. — Найт сверился с карманными часами:
— Не хотите ли присутствовать? Он должен скоро приехать.
Рука Лили взметнулась к волосам:
— Мне, наверное, нужно переодеться… Я как раз читала им наставления. Сэм — настоящий ангел, такой милый мальчик, он даже… — Она мгновенно замолчала, заметив выражение абсолютного недоверия на лице виконта. — Честное слово! Конечно, он иногда озорничает…
— Он настоящее отродье дьявола, — перебил Найт. — Думаю, преподаватели в Итоне скоро излечат его от желания творить пакости.
— Но он слишком маленький, всего шесть лет, и…
