Лейла Мичем - Дикий цветок
Летти встретила новоприбывшую с распростертыми объятиями.
— Доброе утро, Сара! Отец приказал запрячь для вас Дурмана. Он очень послушный, — повернувшись к Сайласу, она пояснила: — Сара попросила у нас лошадь и повозку, для того чтобы съездить в Чарльстон. Она хочет забрать на почте книги для детей. Сара, вы уверены, что не хотите, чтобы я поехала с вами?
— Нет, нет, нет! — запротестовала Сара, в знак несогласия приподнимая обе руки. — Я не хочу вам мешать.
Северянка сделала жест рукой в направлении заваленного стола, а затем обратилась к Сайласу с таким видом, словно только что его заметила:
— Доброе утро, мистер Толивер.
Мужчина в ответ слегка кивнул головой.
— Доброе утро, мисс Конклин.
Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что при виде Сайласа лицо Сары словно подернула зимняя изморозь, которую растопила улыбка, судя по всему, отнюдь не искренняя. Она что же, после своей любовной драмы ненавидит всех мужчин на свете, или именно они — он сам, Джереми и Майкл, брат Джессики и сын могущественного благодетеля — доводят ее до такого состояния?
Сайлас решил, что это не его дело. Летти она нравится, и больше ничего не надо. Мужчина оставил леди обсуждать дела Сары, пока невеста не предложила ему отвезти северянку в Чарльстон за книгами. Если уж начистоту, то на свете не было особы, с которой он хотел бы остаться наедине меньше, чем с этой ледяной Сарой Конклин. А еще в полдень ему предстояло с протянутой рукой встречаться с Карсоном Виндхемом.
Глава 8
Сара слегка взмахнула поводьями. Мерин тронулся с места. Она помахала рукой Летти, которая вышла во двор конюшни ее провожать. Экипаж, на козлах которого сейчас сидела Сара, представлял собою странную конструкцию, заказанную церковью у деревенского кузнеца, — этакий гибрид фургона и кареты. Надпись на дверцах, гласящая, что данное транспортное средство принадлежит Первой пресвитерианской церкви Виллоу-Гроув, штат Южная Каролина, надежно защищала экипаж от риска быть подвергнутым обыску. Именно поэтому Сара выбрала его для перевозки беглого раба в порт Чарльстона перед самым носом у охотников за беглыми неграми. Даже самый наглый мужлан не осмелится остановить на дороге белую женщину, едущую по церковным делам. Теперь все в округе знали, что она новая учительница, приехавшая заменить всеми любимую Летти Седжвик. Лучшего прикрытия и желать не стоит.
— Можно мне снять платок, мисс?
— Да, но не показывайся до тех пор, пока мы не прибудем на место. Повсюду рыскают охотники, — обратилась Сара к негру, прятавшемуся под сиденьем экипажа. «Платок», который он стянул с головы, был куском черной ткани, прикрывавшим его белые зубы и белки глаз на случай, если кому-то взбредет в голову заглянуть внутрь. Она не знала его имени, он ее. Сара понятия не имела, с какой плантации он сбежал. Ночь негр провел, прячась в сарае с сельскохозяйственным инвентарем. Когда преподобный Седжвик, отец Летти, запряг мерина и вышел из конюшни, негр забрался в экипаж. Сегодня была среда. Раннее утро. Не самый лучший день для того, чтобы помогать беглому рабу спастись, но в расслабляющей атмосфере предвкушения Дня благодарения бдительность владельцев плантаций все же ослабела. Обычно негры бежали в ночь с субботы на воскресенье. Большинство плантаторов не заставляли своих рабов работать по воскресеньям, поэтому их пропажа обнаруживалась по прошествии полутора суток, так что у беглеца имелась изрядная фора. Сообщения о бегстве раба и его описание печатались в газетах только через неделю. К этому времени беглец уже мог находиться в безопасном доме друзей где-нибудь невдалеке от границ с северными штатами.
Только отъехав на достаточное расстояние от дома священника, Сара вздохнула с облегчением. Чем дальше, тем лучше. Незначительные на первый взгляд капризы судьбы могут привести ее дерзкий замысел к краху, а ее саму — к разоблачению. Этот страх, подобно хронической рези в желудке, ни на секунду не оставлял Сару в покое. Если в порту что-нибудь не заладится и негра поймают, то рано или поздно он сломается под ударами кнута и во всем признается. След выведет власти на нее. Сару вышлют обратно на Север, если не хуже. В любом случае она никого не сможет выдать. Девушка не знала имени агента, который под покровом ночи привел беглеца в сарай дома Седжвиков. Она не знала, где он прятался до того и какой дорогой пробирался к ней. Успех Подпольной железной дороги[12] зависел от скрытности и анонимности ее членов. Если Сару поймают, то она просто не сможет сообщить полиции сведений, ставящих под угрозу подпольную сеть тех, кто помогает рабам бежать в свободные штаты или страны, где нет рабства, такие как Канада и Мексика[13]. Если повезет и Господь будет на их стороне, негра, спрятавшегося под сиденьем экипажа, ночью погрузят на судно, отправляющееся в Монреаль.
Если ее арестуют и начнут спрашивать, как так получилось, что она избрала местом своей аболиционистской деятельности именно Виллоу-Гроув, ее ответ будет достаточно прост: Джессика Виндхем, одноклассница ее сестры, упомянула в разговоре об освобождающемся месте учительницы после того, как прежняя выйдет замуж и уедет с мужем в Техас. Виллоу-Гроув располагался в пределах так называемого Нижнего Юга. Разве мог кондуктор Подпольной железной дороги найти себе в Южной Каролине, в самом сердце рабовладельческих штатов, прикрытие лучшее, чем место учительницы в маленьком городке? Она скроет причастность к ее делу Джессики. Никто не узнает, что дочь одного из самых преуспевающих плантаторов не только предложила, но и добилась для нее этого места работы.
Мисс Виндхем знала о том, что вы являетесь кондуктором Подпольной железной дороги?
Конечно нет! Когда я узнала об освободившемся месте, то постаралась снискать ее расположение и упросить, ссылаясь на разбитое сердце, помочь мне получить место учительницы где-нибудь подальше от Массачусетса.
На самом деле Джессика была обо всем прекрасно осведомлена. Узнав о причастности Сары к группе прошедших специальное обучение приверженцев аболиционизма, намеревающихся проникнуть на Юг, Джессика предложила ей помочь добиться места учительницы. Эта работа стала бы идеальным прикрытием для подпольной деятельности Сары.
— Там есть маленький домик, в котором вы сможете жить. Он идеально подойдет для осуществления задуманного, — рассказывала Джессика. — Он принадлежит Первой пресвитерианской церкви и стоит на церковной земле за кладбищем. Только поэтому в нем никто не живет. Вокруг нет больше никакого жилья.
