Барбара Картленд - Любовь священна
«Все это позорно, — говорил он себе, — и не должно продолжаться, по крайней мере в Англии».
Его раздумья прервал стук в дверь салона.
— Простите, что беспокою вас, ваша светлость, — сказал вошедший капитан Барнетт, — но мне нужно знать маршрут.
Герцог хотел было ответить «Монте-Карло», но спохватился, вспомнив, что Селине ведь нечего надеть, и к тому же полковник Грейсон наверняка не выполнил его распоряжение и не отправил с виллы всех его гостей. Он не сомневался, что как бы вежливо и дипломатично полковник Грейсон ни просил их покинуть виллу, они наверняка откажутся сделать это.
У его друзей Фитцжеральдов было множество знакомых в Монте-Карло, и они с Селиной вполне могли бы остановиться у кого-нибудь из них. То же касалось и Кеннингтонов.
Оставалась леди Милли! Уехала ли она? У герцога было опасение, что с нею-то все будет значительно сложнее.
Видя, что капитан ждет ответа, он сказал:
— На Балеарские острова, капитан Барнетт. На ночь можно бросить якорь в Ибизе, а завтра я решу, куда плыть дальше.
— Слушаюсь, ваша светлость, — капитан Барнетт вышел из салона.
Этот человек никогда не задавал лишних вопросов и не показывал своего удивления, какое бы распоряжение ни получил.
Герцог выпил еще немного бренди и стал, по обыкновению, до мельчайших деталей обдумывать ход дальнейших действий.
Прежде всего камердинер должен в Ибизе купить Селине что-нибудь из одежды. Потом он поговорит с девушкой, выяснит имя и адрес ее родных и пошлет им телеграмму. Когда они вернутся в Монте-Карло, он соберет ее в дорогу и отправит в Англию желательно под присмотром какой-нибудь взрослой разумной дамы. Ничего удивительного, если Селина побоится пускаться в такой долгий путь одна после всего, что она пережила.
Он поймал себя на мысли, что ему чрезвычайно интересно узнать, как же она попалась в эту ловушку, и намеревался даже произвести расследование самым серьезным образом.
Мысли Этерстона прервал вошедший камердинер:
— Юная леди уже поужинала, ваша светлость. Она съела совсем немного, но просила передать повару и вашей светлости благодарность за заботу о ней.
— Утром, Грегсон, — сказал герцог — вы должны сойти на берег и купить девушке что-нибудь из одежды, чтобы она могла, по крайней мере, показаться в Монте-Карло.
— В Ибизе, ваша светлость? — удивился Грегсон.
— Я не прошу вас искать последнюю парижскую модель, — пояснил герцог, — но хотя бы что-нибудь, чем можно прикрыться, пока мы не купим ей что-нибудь получше. — Девушка была похищена. Я помог ей бежать, и все произошло так поспешно, что она ничего с собой не захватила, — добавил он после недолгой паузы.
— Ее похитили за выкуп, я полагаю, ваша светлость? — заметил Грегсон. — Именно так и работают эти подонки: заманивают девушку и потом похищают!
Герцог не стал оспаривать предположение камердинера, что Селина была похищена из-за денег. Он вовсе не хотел, чтобы вся команда узнала, при каких обстоятельствах он ее нашел.
— Постарайтесь, Грегсон, — сказал герцог, — иначе девушка не сможет даже выйти из каюты.
— Не думаю, что мои поиски увенчаются успехом, ваша светлость, — ответил Грегсон.
Герцог допил бренди и встал. Пройдя немного по коридору и постучавшись, герцог вошел в каюту Селины.
Над ее изголовьем горел свет, и Этерстон залюбовался ее головкой, покоящейся на подушке, и золотистыми, как лучи солнца, волосами, ниспадающими на плечи. Глаза девушки были закрыты, она крепко спала после нервного потрясения, которое пережила сегодня вечером. Ее руки лежали на одеяле, что придавало ей детски-беззащитный вид.
«Она очень молода», — подумал герцог, глядя на нее.
Теперь, увидев ее лицо спокойным и безмятежным, не искаженным страхом, он заметил, как она была хороша. Ее красота, однако, была не той, что могла привлечь шейхов и арабов, которым нравились полные пышногрудые женщины и которые считали, что у худой жены обязательно должен быть скупой муж. Не был герцог уверен и в том, что ее красоту оценили бы в английском высшем свете, где блистала великолепная леди Грей и высокая величественная герцогиня Сатарленд. Лилли Лэнтри завладела в свое время всеобщим вниманием, в том числе и самого принца Уэльского, она и держала себя как королева.
Это дитя так не похоже на этих светских львиц! — сказал он сам себе и подумал о том, что девушка так же прелестна, как и те стихи, что она читала ему по его просьбе, когда он пытался найти выход из того ужасного дома.
Она, должно быть, умна, мелькнуло в голове у Этерстона, если в точности выполняла все его требования, и, без сомнения, хорошо образованна.
«Я отвезу домом ее как можно скорее, — пообещал герцог сам себе. Пройдет время, и она забудет то, что с ней случилось».
Он погасил свет над ее головой и тихо вышел из каюты, бесшумно закрыв за собой дверь.
Проснувшись, герцог обнаружил, что яхта стоит на якоре с выключенными моторами. Он, вероятно, проспал гораздо дольше, чем предполагал. Пошевелившись, он почувствовал, что пережитый вечер не прошел для него бесследно. Правая рука еще болела от напряжения, с которым он открывал люк. И все же герцог остался доволен собой. Он даже хотел похвастаться своему тренеру по боксу, как ему удалось избежать ножа с помощью ловкого удара в подбородок.
Этерстон почувствовал, что голоден и вызвал камердинера. На его зов, однако, пришел другой слуга.
— Простите, ваша светлость, — сказал он, — но Грегсон на берегу и выполняет, как он сказал, ваше поручение.
— Да, конечно, — ответил герцог.
Слуга, уже не раз до этого заменявший Грегсона, побрил герцога своей опытной рукой и принес ему костюм.
— Юная леди еще не звонила? — осведомился герцог.
— Нет, ваша светлость, и я счел за лучшее ее не беспокоить, пока она сама не позовет меня.
— Очень хорошо! — одобрил герцог. — Пусть выспится.
Он отправился в салон и плотно позавтракал.
Тут появился Грегсон со свертком под мышкой.
— Ну что, Грегсон? — спросил герцог.
— Никогда не видел столь отсталого места, ваша светлость. Подумайте только, местные жители носят только то, что можно купить в их магазинах.
— Но вам удалось все-таки что-нибудь купить? — с нетерпением спросил герцог.
— Не знаю, понравится ли это вашей светлости, — ответил Грегсон, — но я упросил юную леди из магазина продать мне платье, которое она сшила к фестивалю.
С этими словами Грегсон положил сверток на стол, развернул его и вынул традиционное платье испанских крестьянок с пышной юбкой, черным кружевным корсажем, белой блузой без ворота и короткими рукавами.
