Бертрис Смолл - Непокорная
Почувствовав ее смущение, он убрал руку.
— Я для них оказалась недостаточно утонченной, — заметила Миранда. — Вообще, когда мне кто-то говорит, что мои глаза — как прозрачные озера в августовскую жару, хочется вцепиться тому в волосы.
— И поделом! — улыбнулся он. — Прозрачные озера в августе обычно покрываются ряской.
Миранда весело рассмеялась:
— Вот-вот! Наверное, светская жизнь их так закрутила-завертела, что некогда взглянуть на лесное озеро. Не то что, мы с вами! Ну и, конечно, они сразу же нашли у меня массу недостатков. Мол, я длинная как жердь. И цвет лица плохой… Вот!
Аманда — совсем другое дело. В прошлом сезоне все были в нее влюблены. Знаете, влюбляться — это такая мода. От кавалеров отбою не было! Дюжина предложений руки и сердца. Представляете?
Даже герцог Уитли не устоял.
— Глупцы! У вас дивный рост, а цвет лица просто изумительный, — тихо сказал он. — Бьюсь об заклад, лондонские красавицы умирают от зависти.
Миранда недоверчиво взглянула на него.
— А вы еще и дамский угодник? Или у вас такая манера ухаживать?
Джаред придержал лошадь, делая вид, что задумался над ее словами.
— Простите великодушно! Больше не буку, — сказал он и обрадовался, увидев, как помрачнело ее лицо.
Дальше они ехали молча. Джаред не ожидал, что его владения настолько обширны. Большая часть острова площадью около двенадцати гектаров представляла собой луга и поля, спускавшиеся к самой воде.
Полуденное солнце красок не пожалело. Нигде во всем мире Джаред не видел такого разноцветья, за исключением, пожалуй, Голландии и некоторых районов Англии.
Лениво паслись тучные стада, бродили стреноженные лошади.
Джаред вспомнил, что местная порода частенько брала призы на скачках. В сущности, остров был независим в экономическом отношении. Джаред отметил, что с полей уже убрали урожай.
Виндсонг Бог природой не обидел. На острове было четыре пресноводных озера, несколько гектаров заболоченных солончаков, лиственный лес, где встречались дубы, клены, буки, березы, каштаны, и небольшой сосновый бор.
Северная его часть сбегала под уклон, а особняк стоял на возвышении. Внизу простирался чудесный песчаный пляж и небольшой уютный залив Литл-Норт-Бей.
Дом был построен в 1663 году и поначалу представлял собой деревянное строение. В последующие пятьдесят лет он перестраивался, достраивался, пока не оброс несколькими флигелями, где размещались многочисленные Данхемы. Следует сказать, что мужчины в этом клане считались долгожителями. А летом 1713 года случилась страшная гроза, в дом попала молния, и он сгорел дотла. В то время самому первому владельцу Виндсонга было семьдесят пять лет, его сыну — пятьдесят два, внуку — двадцать семь, а правнуку — два года. Через неделю после пожара на острове вовсю пыхтела печь для обжига кирпича.
Новый дом с шиферной крышей не шел ни в какое сравнение с предшественником. Воздуха и простора хватало на всех.
Это был великолепный трехэтажный особняк с трубами по обе стороны. Парадный вход располагался в середине, по бокам — рядами высокие окна. На первом этаже находился главный холл, с одной стороны которого размещались две гостиные — для приема гостей и для членов семьи. С другой стороны — большая столовая, а за ней — кухня. На втором этаже также был просторный холл с окнами по обе стороны и четыре огромные спальни — по одной в каждом углу. На третьем этаже, в мансарде, несколько небольших комнат были отданы детям и прислуге. Там же размещались и кладовки.
Взглянув на особняк с близлежащего холма, Джаред Данхем неожиданно почувствовал странную гордость и понял, почему Миранда так привязана к Виндсонгу — маленькому королевству, основанному ее предком сто сорок восемь лет назад. Понял он также, как, должно быть, страдал Томас, осознавая, что его род заканчивается.
Джареду стало ясно, почему завещание предусматривало его непременную женитьбу на Миранде.
Он взглянул на гарцевавшую рядом с ним девушку. Ее глаза сверкали, щеки покрылись нежным румянцем. Миранда буквально преобразилась. Что делает любовь, подумал он, но не к нему, а к родному гнезду!
Денек выдался на редкость. Октябрьский воздух был чист, прозрачен и свеж.
— Миранда, расскажите мне все о Виндсонге! — пылко воскликнул он. — Клянусь Богом, никогда не видел более красивого места.
Страстность, с какой он произнес это, поразила ее до глубины души.
— Рассказывают, когда первый Томас Данхем впервые увидел Виндсонг, он сразу понял, что обрел свое пристанище. Он был англичанин. Сюда его отправили в ссылку. А когда произошла реставрация монархии, остров был подарен ему в награду за преданность королю.
В то время Голландия претендовала на эту территорию, и как Карл II не побоялся этого сделать, ума не приложу.
Она продолжила свой рассказ, а когда закончила, Джаред сказал:
— Вы прекрасно разбираетесь в истории. А я-то всегда считал, что девиц обучают лишь хорошим манерам, рисованию, пению, игре на фортепьяно и французскому.
Миранда рассмеялась.
— Аманда во всем этом большой специалист. Потому-то и сумела заполучить лорда Суинфорда. У меня, увы, хорошие манеры отсутствуют, да вы это и сами видите. К рисованию нет никаких способностей; не пою, а каркаю, как ворона; на фортепьяно не играю, а тренькаю, к иностранным языкам вообще душа не лежит. А вот с историей и математикой дела обстоят получше. Мне нравятся конкретные науки, а всякие акварели и заунывные баллады — это не для меня. — Миранда искоса взглянула на Джареда:
— Джаред, а вы?
Где вы учились?
— Я закончил Гарвардский университет. Надеюсь, любовь моя, я сразу вырос в ваших глазах? Год провел в Кембридже и еще год, путешествуя по Европе. Говорю на нескольких языках, изучал историю и математику. А почему, позвольте спросить, это вас так интересует?
— Если мы собираемся пожениться, то не помешает знать все друг о друге. Хорошо, что вы получили основательное образование!
Пожалуй, будет о чем поговорить долгими зимними ночами.
— Что вы сказали?
Джаред подумал, что она шутит, но, взглянув на Миранду, понял: нисколько! Ночами собирается устраивать коллоквиумы… Ничего себе!
— То, что слышали, — ответила она.
— А как же семейная жизнь? Вам что-нибудь известно об отношениях между мужчиной и женщиной? Или вы в полном неведении?
— Так, кое-что знаю, — деловито сказала она. — Мама как-то говорила нам с Амандой, что, если захочется что-то прояснить, наши мужья все объяснят. Этой зимой в Лондоне сестру, похоже, просветили ее подружки. Думаю, знания свои она испробовала на Адриане.
— Молю Бога, чтобы не все, — насмешливо заметил Джаред. — Мне бы очень не хотелось вызывать молодого лорда Суинфорда на дуэль за совращение одной из моих подопечных.
