Кэндис Кэмп - Невеста джентльмена
– Как вы поживаете, милорд? – Находясь на борту судна, она успела подробно расспросить попутчиков, как следует себя вести, обращаясь к графу. – Меня зовут Мэри Баскомб, и я здесь для того, чтобы увидеться с вами по очень важному делу.
Брови человека удивленно подпрыгнули, демонстрируя, что его лицо все же обладает некоей подвижностью.
– Боюсь, вы ошибаетесь. Я мистер Хупер. Дворецкий в доме Стьюксбери.
По кухне пронеслась волна легких смешков, и Мэри зарделась от смущения, осознав оплошность.
– О… Я… я понимаю и приношу свои глубокие извинения. – Она непроизвольно передернула плечами: впредь ей не следует допускать подобных ошибок, способных провалить все дело. – Мне необходимо увидеться с графом, это крайне важно.
– Его сиятельство не принимает, – коротко сообщил дворецкий. – И я не могу понять, какое такое дело, требующее аудиенции, вы можете иметь к графу Стьюксбери.
– Видите ли, мое дело к графу вас совершенно не касается.
– Боюсь, что так оно и есть. И я не могу допускать к его светлости незнакомых молодых женщин по их первому заявлению. В мои обязанности входит оберегать его светлость от беспокойств по такого рода, как вы выразились, «делам».
– Боюсь, что в данном случае не входит. – Упрямо выпятив челюсть, Мэри посмотрела на мистера Хупера. – Мое дело к графу носит слишком личный характер, и мне кажется, что он не придет в восторг, если про него узнает кто-нибудь еще, включая слуг.
Кухонные работники стояли, вытаращив глаза, и в помещении повисла мертвая тишина. В конце концов более осторожным, но непререкаемым тоном дворецкий проговорил:
– Ну хорошо. Если вы оставите визитку, смею вас уверить, что она дойдет до графа. И если он пожелает встретиться с вами, то обязательно это сделает.
– Мою визитку?
– Ну да, визитную карточку.
Мэри вспомнила про маленький белый кусочек картона, который вручил ей сэр Ройс прошлым вечером. Вне всякого сомнения, отсутствие таковой было еще одним свидетельством не в ее пользу.
– Но у меня нет такой карточки. Я бы могла просто подождать графа.
– Я так не думаю. Пройдет немало времени, пока он вернется из своего клуба.
– Тогда я отправлюсь туда. Где этот клуб находится?
От этого заявления непроницаемое лицо мужчины исказила гримаса неподдельного ужаса.
– Но вы не можете появиться в клубе!
– Не вижу причин, почему нет. Просто скажите, где он находится, и я…
– Мисс! – Голос дворецкого щелкнул, словно кнут. – Вам пришла пора покинуть этот дом. Думаю, вам следует возвратиться в… – он окинул уничижительным взглядом наряд Мэри, – в ту деревню, откуда приехали, и перестать молоть чепуху.
– Я приехала из Америки!
– Тогда это многое объясняет, но и не дает достаточных оснований для встречи с графом. Будьте любезны, уходите.
– Не уйду! – Чувствуя, что терпит поражение, Мэри едва не закричала от отчаяния. – Я прихожусь графу родной внучкой.
Последнее заявление не дало того эффекта, на который она так рассчитывала. Более того, если в лице дворецкого что-то и изменилось, то оно стало лишь более отчужденным. Отвернувшись от Мэри, он произнес ледяным тоном:
– Джеймс, проводите эту персону отсюда. Немедленно.
Ливрейный привратник, уже знакомый Мэри по парадному входу, появился откуда-то из глубины кухни и широкими шагами двинулся вперед. На его лице отражалась такая решимость, что у Мэри не оставалось ни капли сомнения, что этот тип в случае необходимости просто сгребет ее в охапку и вынесет наружу. Стараясь сохранить остатки чувства собственного достоинства, Мэри повернулась и вышла прочь. Ей было слышно, как громко захлопнулась дверь за спиной.
Еле сдерживая слезы от стыда и злости, она гордо промаршировала обратно – вверх по ступеням и дальше по узкой дорожке, ведущей к улице. Пока у нее не было ни единой мысли, как возвращаться в «Вепрь и медведь», где в ожидании новостей находились сестры.
Поскольку английских денег у нее не было, не было и возможности нанять экипаж. Кроме того, она не имела ни малейшего представления, куда идти, чтобы поменять американскую валюту на британскую. Пока ей просто следовало пешком возвращаться в отель, который находился не слишком далеко, но она с недопустимым легкомыслием не запомнила дороги.
Оставив всякие надежды на то, что выбрала правильный путь, Мэри остановила первого попавшегося джентльмена, чтобы спросить, идет ли она в верном направлении. Тот вопросительно посмотрел на Мэри и, покачав головой, неопределенно махнул куда-то рукой, пояснив, что искомый отель, вне всякого сомнения, расположен к востоку. Следующая пара женщин, неторопливо прогуливающаяся мимо, прикрывшись от солнца зонтиками, отрицательно покачала головами и, приподняв подолы платьев, резко ускорила шаг. Мальчик, подметающий перекресток, оказался также бесполезен, хотя и был счастлив поговорить, дабы прервать работу. Из того, что он сказал на своем чудовищном английском, Мэри удалось понять не более половины, но по его словам выходило, что ей следует идти дальше. Последней оказалась женщина, толкающая тележку, наполненную овощами и фруктами, по другой стороне улицы, которая окончательно сбила Мэри с правильного пути.
По мере своего продвижения она замечала, что все больше одиноких прохожих бросают на нее быстрые любопытные взгляды. Полагая, что все это связано с простоватостью ее платья, а оно действительно совсем не совпадало по стилю с одеждой встречающихся по дороге женщин, Мэри продолжала свой путь. Но, кроме этого, через несколько минут она осознала другое: она была единственной девушкой, следующей в одиночестве, за исключением разве что торговки овощами. Большинство женщин либо шли, опираясь на руку хорошо одетых джентльменов, либо ехали в экипажах. Остальные шли как минимум парами или в сопровождении своих горничных, которые шествовали или рядом, или, чуть отстав, позади. Такое положение вещей казалось Мэри весьма своеобразным. Неужели все они оставались сидеть дома, если не было возможности найти сопровождающих?
Открытие еще больше отдалило Мэри от этих людей: из окна экипажа все смотрелось иначе, и она на пару секунд растерялась. Да, погруженной в мрачные мысли, это путешествие давалось ей совсем нелегко. Как можно было рассчитывать на разговор с собственным дедом, если ее даже в дом не пустили? Прекрасно осознавая, как сложно будет уговорить старого человека принять ее и сестер – его родных внучек – и удастся ли это сделать вообще, Мэри и предположить не могла, что даже не сможет вручить графу документы!
