Адриенна Бассо - Невеста шотландского воина
– Послушай, Брайан, ты же знаешь, я умею обходиться с женщинами, даже если у них дурной или, скажем, строптивый характер.
Брайан презрительно фыркнул:
– Что ты несешь? Как ты мог подумать такое о моей сестре?! Да таких женщин, как она, днем с огнем не найти. Благовоспитанная, добрая, послушная, она может сделать счастливым любого мужчину.
– Неужели? Даже не верится, что она твоя родственница! Может, ты перепутал ее с кем-нибудь? – Эван улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.
Брайан усмехнулся в ответ:
– Я и сам порой удивляюсь, глядя на нее. В наших жилах течет одна и та же кровь, но между нами нет ничего общего.
Эван вздохнул, откинулся назад и скрестил руки на груди. Ему слегка поднадоел этот разговор – странный, малопонятный, совсем не в духе Брайана, которого он, как и все, кто хорошо знал Маккенну, ценил за прямоту и откровенность.
– Мне неловко спрашивать, – напрямик произнес Эван. – Может, у нее какой-то тайный порок?
Лицо Маккенны вмиг стало мрачным, жестоким, казалось, еще миг – и произойдет взрыв, но он удержался.
– Ради нашей дружбы я забуду эти оскорбительные слова, но впредь думай, прежде чем говорить.
Эван хотел было извиниться, но Брайан резким движением головы остановил его.
– Когда Грейс была маленькой, ее намеревались посвятить Богу. Она воспитывалась в монастыре, еще немного – и она приняла бы постриг, но тут кое-что произошло. Мне понадобилась ее помощь.
– А-а, понимаю, тебе нужен был союз с кланом Фергусонов?
– Верно. Но Грейс и Аластер оказались чудесной парой, брак между ними никак нельзя было назвать несчастливым. Грейс была довольна своей судьбой. – Брайан огорченно покачал головой и продолжил: – Она переехала к нам почти сразу после смерти Аластера. И тут я впервые узнал ближе мою сестру. Если не считать моей жены, то я не встречал более рассудительной, доброй, нежной и любящей женщины, чем она. А какое у нее прекрасное чувство юмора! Любой мужчина гордился бы такой женой и был бы с ней счастлив.
– Гм-гм, так в чем же дело?
Брайан поднял руку, как бы призывая к терпению.
– Эйлин очень полюбила Грейс, так же как и я. Мы оба желаем ей счастья.
– Прекрасно.
– Вот именно, – без всякой иронии отозвался Брайан. – Однако представления Грейс о счастливой и радостной семейной жизни идут вразрез с нашими.
– Она идет против твоей воли? Она непослушна и строптива? – удивился Эван, не веря собственным ушам. Неужели кто-то, тем более родная сестра, способен перечить Брайану?
– Непослушной, тем более строптивой Грейс назвать никак нельзя.
– В таком случае к чему весь этот разговор? Разве она не должна послушно выполнить твою волю, волю брата?
Брайан явно смутился.
– Понимаешь, – откашлялся он, – я не могу приказать Грейс поступить так, как мне хочется.
– Не можешь? – поразился Эван.
Брайан поерзал на месте, он был в полной растерянности.
– Я дал обещание Эйлин, что не буду принуждать Грейс вступать в брак. Эйлин думает, что Грейс сама должна решить, как ей жить дальше.
У Эвана челюсть едва не отвалилась от удивления. Он не понимал Брайана, более того, это просто не вмещалось в его голове. Перекладывать на женщину такую ответственность? Да ведь это чистое безумие – позволить ей самой выбирать, самой решать, как жить дальше! Это противоречило всем заповедям, как божеским, так и человеческим. Заботиться о женщине, руководить ее действиями и защищать ее – вот что обязан был делать мужчина и муж. Услышать нечто совсем противоположное от самого Маккенны, от столпа традиционного взгляда на семью и женщину, было до крайности удивительно.
– Чего скалишься? Тут нет ничего смешного! Перестань, а не то я сверну тебе шею! – разозлился Брайан. – Бог наградил Эйлин таким характером, что ей лучше не перечить, особенно тогда, когда она, как ей кажется, права. – Смущенно потупившись, Брайан признался: – А это случается довольно часто. Я не собираюсь добровольно высовывать голову, чтобы мне ее оттяпали под горячую руку. А тем более сейчас, когда она на сносях. Не приведи Господь вывести ее из себя, тогда не только мне, но и тебе небо покажется с овчинку.
Смущение, робость – среди недостатков Маккенны их не было точно, но зрелище робеющего перед своей женой Брайана было настолько забавным, что Эван едва не рассмеялся.
– А если Грейс захочет выйти замуж за кого-нибудь, а он покажется тебе неподходящей парой, тогда как?
– Она вообще не хочет выходить замуж. Ни за кого. Хуже того, Грейс хочет опять вернуться в монастырь и провести там остаток своей жизни.
Брайан упрямо выпятил челюсть, показывая всем своим видом, что он против такого ее намерения.
– Грейс, как женщина, достойна лучшей доли. Она создана для того, чтобы иметь семью, детей, радоваться жизни, жить среди людей, а не в молитвах среди монастырских стен.
– И ты полагаешь, что все это я могу ей дать? – Эван растерялся. В словах Брайана звучал вызов, и он не знал, как к этому относиться.
– Я полагаю, что если и есть такой человек, на которого я мог бы положиться, так это только ты.
С трудом уложив детей в постель, Грейс уже собралась рассказать им на ночь сказку, как в спальню торопливо вошла Эдна.
– Миледи, сэр Брайан просит вас сойти вниз, в большой зал.
– Ой-ой, только не сейчас! – запищали хором недовольные дети.
– Тетя Грейс обещала нам рассказать сказку! – закричал Малколм.
– Да-да, о прекрасной даме и ее рыцаре! – пискнула младшая Кэтрин.
– И о драконе, – прошептал самый маленький Джеймс с блестящими от возбуждения глазами.
– Раз зовут, надо идти, – с сожалением сказала Грейс. Она предчувствовала, что ее позовут, поэтому ничуть не удивилась. Идти ей не хотелось, с гораздо бо́льшим удовольствием она осталась бы с детьми, но просьба брата напомнила ей о ее обязанностях, и Грейс послушно направилась к выходу.
– Эдна, а ты знаешь сказку, которую нам хотела рассказать тетя Грейс? – умоляющим тоном спросил Малколм.
– Не знаю, – честно призналась Эдна. – Зато я знаю другую – о злых гоблинах и добрых эльфах.
– А она очень страшная? – спросил храбрый Малколм.
– Очень, но у нее счастливый конец. Думаю, она вам понравится. Итак, слушайте.
Дети устремили взгляды на Эдну, моментально забыв о Грейс, которой стало даже обидно. Закрывая за собой двери, она услышала, как ее служанка намеренно приглушенным голосом начинает свой рассказ, и мысленно дала себе обещание придумать в следующий раз еще более страшную и увлекательную сказку и утереть нос Эдне.
Спустившись вниз, она увидела совсем юного пажа, с трудом удерживавшего в руках тяжелый поднос, который был раза в два больше его самого.
