Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 7. Как Феникс из пепла
— Недавний опыт Франции лишь убедил меня в том, что свобода — один из самых великих самообманов, — парировала Анна. — И даже умирая, мы передаем свою несвободу другим, поручая им заботы о нашем посмертном пребывании в земле и исполнении обязательств по завещанию.
— Вы действительно полагаете, что отказ от условностей и предрассудков — всего лишь иллюзия освобождения от их кабалы? — Наташа сказала это, уже повернувшись к Анне спиной, как будто хотела скрыть свою реакцию на ее ответ.
— Нельзя отказаться от одних принципов, не приобретя новые, — одними уголками губ улыбнулась Анна.
— Нам надо спешить, — сухо промолвила Наташа после секундной паузы и, повернув ключ в замке, открыла дверь. — Следуйте за мной, баронесса.
Они поднялись по узкой, крутой винтовой железной лестнице и вышли в небольшой холл — пустой и казавшийся заброшенным. Это помещение было соединено с соседним: Наташа несколько раз (и в очередности подаваемых сигналов Анне почудился условный знак) потянула за шелковый шнур, висевший близ еще одной двери — по диагонали, с противоположной стены комнаты. А затем наступила минута ожидания, показавшаяся Анне вечностью. Наташа молчала, и свет, исходивший из единственного, узкого, как бойница, окна делал ее лицо похожим на маску, одна половина которой была белой, а вторая — черной.
Анна все же решила расспросить княжну об истинном предназначении этого тайного хода, но, едва она собралась задать свой вопрос, как дверь в холл открылась, и на пороге появился сам великий князь. Наташа бросилась к нему, словно предупреждая какие-то слова или действия, но было поздно.
— Натали! Неужели я опоздал? Мне казалось, я должен был ждать тебя в три часа пополудни? Впрочем, не все ли равно, ты — здесь, и я счастлив! — Наследник сжал Репнину в объятиях и увлек за собой в комнату, закрывая дверь в холл. Анна невольно вздохнула — настолько выразителен и понятен был этот горячий прием. Судя по всему ее вздох был услышан, и в оставшийся открытым узкий проем двери Анна различила доносившийся до нее из комнаты разговор между наследником и Репниной.
— Нет, это я пришла слишком рано, — спешила с объяснениями Наташа, — но не пойми меня превратно, нам очень нужна твоя помощь.
— Нам? — не понял Александр.
— Да, я пришла не одна. Но дело — срочное и не требует отлагательств, — продолжала Наташа.
— Оно настолько важно, что ты решила пожертвовать временем нашей встречи и к тому же подвергнуть ее риску быть раскрытой перед всеми? — В голосе Александра послышалась искренняя обида.
— Дама, которую я осмелилась провести к тебе, уже не раз зарекомендовала себя с лучшей стороны, и ты сам какое-то время назад имел возможность убедиться в этом, — успокаивала его Репнина. — Прошу тебя, выслушай ее, помоги ей, как она в свое время помогла тебе, а я замолю перед тобой грех того, что подвергла опасности тайну нашей встречи. Замолю — как ты хочешь и так долго, сколько это потребуется для того, чтобы растопить лед твоего разочарования.
Анна не знала, к каким еще методам убеждения прибегла княжна, но тон наследника изменился, став более податливым и нежным.
— Дорогая, тебе не надо каяться передо мной, я приму все, что ты сделаешь, я верю тебе и готов немедленно поговорить с той, кому ты не побоялась открыться.
Через мгновение дверь в холл снова распахнулась, и возникшая перед Анной Репнина поманила ее за собой. Анна какое-то время медлила в нерешительности. Она ожидала чего угодно, но только не того, чтобы стать свидетельницей неофициальных отношений наследника престола и княжны Репниной. Но и отказаться войти она тоже не могла — Наташа уже объявила о ее присутствии наследнику…
— Баронесса Анастасия Корф, — не без торжественности произнесла ее спутница, когда Анна, смущаясь и опасаясь поднять на Александра глаза, вошла в комнату. И вздохнула с облегчением: здесь ничто не напоминало о застигнутых врасплох влюбленных, обычные скромные апартаменты — из тех, что отводили для фрейлин императрицы, разве только что располагалась комната в другом крыле дворца. Анна перевела дыхание и смело взглянула в лицо великому князю.
Она уже много лет не видела наследника престола. Правда, в одной из французских газет как-то ей попался на глаза его карандашный портрет, сделанный репортером во время приезда Александра в Вену, куда император направил его с официальной миссией — поздравить австрийского монарха с успешным подавлением венгерской революции. И, конечно, сделанный быстрой рукой, на ходу набросок не давал полного представления о том, в каком расцвете сил находился сейчас будущий обладатель российского престола.
Александр Николаевич сильно изменился за те десять лет, что Анна не видела его. Он даже показался ей выше ростом, а на самом деле — просто возмужал, все более и более становясь похожим на своего великого дядю, императора Александра I. От отца — законодателя придворной парикмахерской моды у наследника были набриолиненные зачесанные назад волосы, узкие, идущие вдоль скул к хорошо выбритому подбородку бакенбарды и лихие, большие гусарские усы. И лишь глаза оставались неизменными: живыми и влажными, глаза романтика, всегда открытого для любви и желавшего этого чувства больше, чем трона.
— Но позвольте… — заметно растерялся Александр, с недоумением переводя взгляд с Анны на Наташу и обратно. — Князь Репнин рассказал мне…
— Брат, как и многие, ошибался, — улыбнулась Наташа. — Но, увы, это недоразумение может теперь стоить баронессе слишком дорого.
— Что же я могу или должен сделать? — учтиво поинтересовался Александр, приглашая обеих женщин сесть, и сам садясь в одно из кресел у камина.
— Ваше высочество, я никогда бы не посмела требовать исполнения чего-либо от наследника престола. — Анна жестом остановила собиравшуюся говорить за нее Репнину и сама обратилась к Александру. — Но любезное предложение княжны, наше давнее знакомство и безысходность ситуации, в которой я оказалась, подвигли меня на столь решительный шаг, как неофициальная аудиенция. Я прошу простить меня за то, что, не будучи готова к этому, я вторглась в вашу личную жизнь, и хотела бы лишний раз заверить вас в том, что ничего из увиденного или сказанного здесь не выйдет за пределы этой комнаты.
— Это лишнее, баронесса, — мягко промолвил Александр, и Анна отметила, что тревога и некоторая настороженность постепенно исчезает из его глаз. — Мы не виделись с вами несколько лет, но я сомневаюсь, что вы могли слишком сильно измениться за эти годы. А прежде, насколько мне помнится, я доверил вам достаточно много секретов, верность которым вы хранили и продолжаете хранить до сих пор. И я даже рад, что, пусть таким необычным способом, княжна дала мне возможность наконец-то отплатить вам благодарностью за оказанную ранее услугу. Я внимательно слушаю вас, баронесса, и постараюсь сделать все от меня зависящее.
Анна облегченно вздохнула и, еще раз взглянув на Репнину, которая ободряюще улыбнулась ей, начала свой рассказ…
Она говорила и не могла отвести взгляда от наследника — Александр, казалось, слушал ее довольно внимательно, но Анна чувствовала — его душа устремлена к той, что сидела рядом с ней, к Наташе, а та как будто и не замечала этой тяги: ловя каждое, сказанное Анной слово, она либо поддакивала ей, качая головой в знак согласия, либо порывалась что-то подсказать и взволнованно ломала пальцы и хмурилась, если была недовольна тем, как Анна излагала суть своей просьбы.
Это было так удивительно и странно! «Дежавю», — подумала Анна, ощущая себя вернувшейся на много лет назад, с той только разницей, что в роли фаворитки тогда была фрейлина Калиновская. Но антураж и чувства не изменились — все тот же внутренний трепет пылкого влюбленного и готовность идти на любые жертвы ради той, кто завладела этим большим и полным любовной тоски венценосным сердцем.
— Вот поэтому я здесь, Ваше высочество, — сказала Анна в завершение своей речи. — Я прошу вашего содействия в ускорении процесса признания недействительной моей смерти, а также — возвращения мне всех прав и состояния.
Тишина, установившаяся на минуту, поначалу испугала ее, но Анна быстро поняла, что Александр просто не хочет смириться с тем, что прекрасное мгновение прошло, и ему следует, очнувшись от грез, вернуться в реальный мир. Она видела, с каким трудом наследник оторвался от лица разрумянившейся от волнения Репниной, увлеченно переживавшей рассказ Анны, и перевел взгляд, все еще туманный и теплый, на нее — всего лишь просительницу и отчасти виновницу безвозвратно утраченной им возможности в этот час любить и быть любимым.
— Да… ах, да, — промолвил Александр, подбадриваемый энергичным жестом княжны, которая призывала наследника вернуться к теме начатого Анной разговора. — Я понял, я все понял… Можете не сомневаться, баронесса, ваше ходатайство будет в самые кратчайшие сроки удовлетворено. Я лично прослежу за его исполнением, и уверен, эта наша встреча — не последняя, и в самом скором будущем мы встретимся здесь, в Зимнем дворце, но уже в другом помещении и при других обстоятельствах.
